Владимир Мещерский - Письма к императору Александру III, 1881–1894

Смею думать, что главная причина в том именно, что мы еще не приступили к выяснению вопроса: что такое еврейский вопрос, – еврейский ли это вопрос или русский?.. Мне сдается, что это прежде всего русский вопрос, и сводится он к заботе: как и что делать, чтобы еврей не мог вредить развитию русской жизни? Если это признать главным вопросом, то мне кажется, что тогда евреизм, как еврейский вопрос, станет второстепенным, и во всяком случае в полной зависимости от первого.

Итак, если признать, что еврейский вопрос прежде всего должен быть русским вопросом , то явится возможность дать себе ясный отчет в том, что следует делать для облегчения России от ига еврейства.

У нас, как известно, есть целый ряд мероприятий, созданных законом в разное время для определения и в то же время для ограничения прав евреев. За последние 30–40 лет, как я говорил, судя по результатам, достигнутым евреями в деле улучшения своей участи в России, надо признать, что общий характер мероприятий в начале шестидесятых и в течение 70-х годов был скорее благожелательным для евреев. Затем этот период благожелательства остановился, остановился сам собою по той простой причине, что пришлось убедиться, что либеральные взгляды на еврейский вопрос не только не дают русским интересам что-либо лучшее, но, напротив, значительно вредят русским интересам столько же в области интересов экономических, сколько в области интересов нравственных и политических. Евреизм, получивший доступ в область коммерции и кредита, отплачивает России за эту льготу изгнанием отовсюду русских людей и русских жизненных интересов; евреизм, допущенный в печать, отплачивает России за это доверие растлевающею проповедью демагогии, космополитизма и атеизма; евреизм, допущенный к высшему образованию, отплачивает России за эту уступку огромным процентом людей, идущих прямо в политические враги народа и государства, и так далее…

Все это выразилось фактами, следовательно сомневаться в том, что либеральное обращение с еврейским вопросом кроме вреда России ничего не приносит, было невозможно, и волею-неволею приходится сказать себе: halte là [893]: не довольно ли поблажек евреизму?

В таком случае что же нужно ожидать? Мероприятий репрессивных, с целью ограничения прав евреев?

Я ставлю вопрос прямо, но столь же прямо скажу, что затрудняюсь ответить категорически.

Мне предполагается, что ограничительные мероприятия относительно евреев вообще не должны быть многочисленны, потому что, как опытом доказано, чем больше евреев стесняют ограничительными мерами, тем больше они сочиняют лазеек для обхода закона, а следовательно тем сильнее развивается в конце концов евреизм… Каждая мера против еврея рождает всегда десять способов ее обходить. И потом я смею полагать, что против евреизма мера мере рознь: есть меры, которые только притеснительны, но пользы русским интересам не приносят. Так, например, серьезно говоря, я затрудняюсь представить себе, почему еврей мастеровой или ремесленник менее вреден в Вильне, чем в Смоленске, и почему в городах вообще еврею не предоставляют жить беспрепятственно; но рядом с этим мера, которая не дозволяла бы еврею ни под каким видом жить в деревне той или другой губернии, была бы весьма понятна и целесообразна.

Словом сказать, я бы начал, как я сказал, с главного, с вопроса: в чем евреизм вреден русским интересам, – и тогда получился бы план всего того, что нужно для предупреждения вредного действия евреизма на русскую жизнь.

Еврей-ремесленник или, что то же, еврей не интеллигентный вреден ли интересам русской жизни?

Мне кажется, что нет, если рассматривать его как личность.

Если же рассматривать его как частицу или раба кагала, он вреден для русской жизни, ибо посредством кагала он ставится по отношению к русской жизни исключительно в положение обирающего и эксплуатирующего того, к кому кагал ему запрещает иметь отношения, на нравственности основанные.

Значит, на вопрос: что делать? получается ответ: дайте еврею свободу жить везде в городах, где он найдет себе заработок, но кагала уничтожьте и след…

Затем дальше: вреден ли интеллигент-еврей для русской жизни?

Безусловно вреден…

Вот здесь является главный вопрос, о котором надо думать и думать. Тут надо все иллюзии в сторону. Еврей-интеллигент именно в России есть по своему существу враг русского государства, как строя, как церкви, как образа правления. В Европе еврей является менее врагом и менее опасным для государственного строя, чем в России…

Но об этом до завтрашнего дня.

Как не раз приходилось на это обращать внимание, доступ еврею к высшему образованию в России совпадает с эпохою ослабления в нас идеалов и преданий нашей государственной старины и расшатывания той дисциплины, которая зиждилась на одинаковом понимании всеми основ монархизма и церковности. Полагаю, что не нужно ломать себе голову, чтобы доказывать фактами, как горько мы поплатились за то легкомыслие, с которым мы тогда обошлись с вопросом об интеллигентировании еврея . Все они поработали для своего кармана, многие, как я вчера говорил, почерпнули в науке ненависть к нашему государственному строю и ни один не сказал своим собратьям: нам дают высшее образование, покажем себя достойными гражданами великодушной к нам России. И всякий, кто имел возможность близко наблюдать еврея-интеллигента в русском обществе за этот период, не мог не видеть, что везде интеллигентный еврей делался маленьким средоточием для тех, которые отделяли себя политическими убеждениями от масс и замыкались в узкие миры ненависти к старым принципам русского строя и русской жизни…

И надо им отдать справедливость, везде, где тому была малейшая возможность, евреи-интеллигенты свою роль таких разрушительных элементов в русской жизни исполняли искусно и успешно…

Теперь, когда мы живем во имя задачи укреплять и восстановлять все то, что было ослаблено и расшатано прежде, было бы логично, сколько мне кажется, всеми силами внимания и мышления остановиться на вопросе: как сделать, чтобы прекратить доступ евреям в русскую интеллигенцию?

Я искренно убежден, что тогда, и только тогда мы будем иметь дело с решением настоящего еврейского вопроса, как важнейшего русского государственного вопроса. Хоть убейте меня, но я не могу себе представить еврейского вопроса в виде забот о полуграмотном еврее: это физический вопрос, для решения коего Россия имеет и время, и место. Но для решения еврейского вопроса настоящего, то есть нравственного и политического, о закрытии путей еврею в русскую интеллигенцию – времени нет в распоряжении России; еще несколько лет наполнения рядов русской интеллигенции евреями, и Россия будет сверху так же ослаблена духовно, как ослабела духовно интеллигенция Германии и Австрии.