Яков Цукерник - Житие святого Северина

Теперь всё население долины Данубия собрано в одном месте, подчиняется мне и возглавляется нашим братством. И в Италии нас примут, пока у власти Одоакр, давший мне уже в том обещание через верных людей. Но вот беда — руги не отпустят своих данников, а им туда прежде желанный путь закрыт при Одоакре: Феве не сойтись с «королём торкилингов и ругов». И висит над нами меч Фердеруха — если ему удастся задуманное, нам конец. Кого он не перебьёт — добьют после его ухода с племенем на север герулы, алеманны и тюринги, которые кинутся в образовавшийся разрыв в силовой цепи. А после нас начнут истреблять друг друга — как было после распада гуннской державы, как было всегда и везде. Но это уже их трудности…

Сейчас Фердерух возглавляет заставы ругов на нашем берегу, прикрывает от тех же герулов, алеманнов и тюрингов, а заодно и от Одоакра. Что это необходимо — вы знаете, сами сталкивались с алеманнскими отрядами на ведущих в Тибурнию тропах. Совсем недавно его воины отразили набег алеманнов из-за Эннса. Но это означает, что мы фактически в его руках. Он нас не ненавидит, он просто слишком сильно любит ругов. И для спасения их он, не задумываясь, зальёт кровью последний римский очаг в долине Данубия. Ещё раз повторяю: я сделал всё возможное, чтобы он погиб после выступления против нас. От вас требуется лишь выдержка — поистине ослиная, даже больше, чем ослиное долготерпение. Требуется проповедь всепрощения величайшего — до самой большой нелепости в этом смысле, но чтобы ни один кулак не сжался, ни один меч не поднялся.

Стерпеть!!! Во что бы то ни стало!!! И — чтобы сберечь списки, книги, реликвии!!! Они для вас обоих — оружие, без которого дела не сделаете, своих не спасёте… Реликвии я собирал много лет. Вы знаете, что реликвии Гервасия и Протасия доставлены из Медиолана, хотя и не знаете подоплёки этого. В переписке с влиятельными медиоланцами я указывал, что Норик стал поистине последним островком уходящего под воду подобно Атлантиде Римского Мира — благодаря покровительству Господа, конечно, но что ведь и смертным, осиянным верой Христовой, тоже следовало бы помочь норикцам в их тяжёлой борьбе. И после падения империи последние римские патриоты в Медиолане решили подкрепить норикских братьев-римлян небесным оружием — реликвиями святых. Сходна история доставки реликвий Иоанна Крестителя. Но самой ценной из реликвий, точнее — целыми мощами, будет мой прах. Вот уже девятый день я ничего не ем, пью лишь немного воды с мёдом, да и раньше не раз и не два устраивал посты недельные и сорокадневные специально для подготовки к похоронам. Во мне нечему гнить. Могилу выроете на условленном месте — на продуваемой ветром и потому бесснежной и промёрзшей вершине. Грунт там подходящий для задуманного. От дождевой воды прикроете мой гроб куполом из заготовленной заранее глины. В могилу незаметно подбросьте замёрзших благовоний, отгоняющих тлетворную заразу. Это, кстати, при вскрытии могилы даст приятный аромат, здесь неизвестный. Последний мой покров, самый гроб — всё уже готово, окурено, пропитано благовониями. Когда придёт время — вскроете могилу, и надеюсь, что найдёте в ней достаточно целый для выдачи за нетленные мощи труп. И сохранить его будет возможно при надлежащем уходе, окуривании, смене пропитанных благовониями покровов. Не было мне покоя при жизни, пусть не будет и после смерти. Для нашего дела не жалко. Если бы я даже верил, что на том свете за самоубийство мне вечно гореть в адском пламени — отдал бы и душу, не то что прах бесчувственный… Реликвии и мои мощи станут для вас магнитами, притягивающими души паствы, доже средством для свершения кое-каких чудес и исцелений могут стать. В конце концов я видел немало реликвий, лечащих зубную или головную боль, действительно лечащих. Значит, из меня тоже может выйти посмертное лекарство, скажем, от истерических параличей — я такую женщину как-то вылечил. Время такое, что многие заболевают не от заразы, а от перегружения души несчастьями. Такие болезни могут быть исцелены искренней верой в возможность чуда — ровно как и напущены на человека, что совсем недавно произошло на ваших глазах с нарывом на руке Урса. Я этот нарыв навёл, я его и свёл, а фактически он возник благодаря вере Урса в мои слова. Он и умер бы, предскажи я ему это. Следовало кое-кого этим чудом подхлестнуть…

Что же ждёт вас, остающихся? Не знаю. Могу лишь догадываться. Готы, как бы миролюбиво ни относились они к империи сейчас, ибо получают больше выгод у неё на службе, чем во вражде с нею, слишком опасны для неё. Иногда я думаю — почему Теодерих, в бытность заложником десять лет видевший империю изнутри, не стал ни лютым её врагом, как стойкий варвар, ни покорным рабом, каким хотели его сделать ромеи? Видимо, он для своего народа то же, что Фердерух для ругов, а мы с вами для норикских римлян. И он не хочет тратить силы своего народа понапрасну, а ищет ему посильное дело, ищет путь к спасению, а это требует прежде всего терпения.

Империя после уничтожения рода Аспаров стала неуязвимой для готов — она может понести урон, но в итоге всё же одолеет. И Теодерих ищет другую добычу, а империи выгодно, чтобы этой добычей стала Италия. Кто бы ни осилил — Одоакр или Теодерих — империя от этого выиграет, ибо одной угрозой станет меньше, а вторая ослабеет. Но и готы могут надеяться на выгоду в этом походе — Италия всё ещё сказочно богатая для завоевателя страна, к тому же защищённая от врагов с трёх сторон морем и с четвёртой — горами. Войти в неё, стать её хозяином, а там и империя будет не так уж страшна, если суметь наладить отношения с италийцами. Теодериху это легче, чем Одоакру — он не только носитель силы, но и мыслитель, если я не ошибаюсь в нём. Легче, но — возможно ли это вообще? Тот не допрыгнул до вершины на три шага, этот — на шаг, но ведь надо допрыгнуть… Видимо, он надеется допрыгнуть, хотя ещё и не начался поход его народа в Италию. Но он выступит! И главные битвы прогремят, конечно, на венетской равнине и в долине Падуса [10].

Но ругов готы в тылу не могут оставить. Они будут просто вынуждены или предварительно их уничтожить, или подчинить и погнать на Одоакра, отвлекая его силы на север, к Альпам. Это понимают все руги, не один Фердерух. И не случайно он согласился на брак Фредерика с девушкой из племени Малых Готов, свойственницей Теодериха, согласился с этим намерением Февы и Гизо, хотя обычно мыслит вразрез с ними. Один Фредерик не понимал, прибегал ко мне жаловаться, пришлось ему кое-что растолковать. Фердерух ещё не знает своей судьбы, но мы с вами её знаем. Он исчезнет, и рухнет его план. И останется ругам невесёлый выбор: быть уничтоженными Теодерихом, не надеясь на помощь Одоакра, или идти с готами на Одоакра, как ходили с ними на гуннов при Недао, получая раны и трупы, но не награды. И если они не захотят ни того, ни другого, то может возникнуть надежда решить всё одним броском до прихода готов: кинуться на Одоакра, понадеявшись на соплеменников в его орде, победить, закрепиться в Италии и встретить готов на её пороге не зажатым в каменной ловушке зверем, а во главе владеющих ныне Италией и потому не склонных отдавать её готам разноплемённых варваров. Орда Одоакра ещё не сложилась, она может и преобразоваться в союз племён или землячеств, а во главе будут руги — Фева, Гизо, Фредерик. Когда кругом кольцо огня, иной раз бросок сквозь пламя спасителен… И именно этот вариант должен предусмотреть Одоакр. И должен — если не поглупеет — первым напасть на ругов, пока не подошли готы. Но разбить ругов — это открыть для тех же герулов и алеманнов ворота в оставшуюся часть Прибрежного Норика, да и Внутренний окажется под ударом не только из Паннонии, не только по долине Зальцаха, где Паулин с Максимом сумели создать оборону, вооружить и обеспечить жалованьем и снабжением отряды добровольцев, дать им командирами опытных бойцов, но и по тем тропам, где тебя, Марциан, с Ренатом, чуть не накрыли алеманны, где Максим с друзьями к Лавриаку сквозь снежные заносы одежду нёс. А ведь Одоакр не сможет держать в Норике большие силы: они будут ему нужны на венетской равнине и в северной Италии, да и имперских десантов с моря и высадки вандальских пиратов, которые не могут не сунуться в страну, где главные силы связаны сильнейшим врагом на другой границе, тоже следует опасаться и хоть какие-то силы против них держать. Значит, он будет вынужден очистить по крайней мере Прибрежный Норик, а это как раз нужно и нам. Сейчас Фева не отпустит своих данников в Италию, а когда его не станет — скорее всего не станет именно его, а не Одоакра, — то с уходящими в Италию победоносными войсками Одоакра должны уйти и все римляне из долины Данубия. И тогда придёт время выкопать из могилы мощи святого Северина, стянуть к этой святыне и другим реликвиям сердца и тела римлян Норика…