Яков Цукерник - Житие святого Северина

— Как по-твоему, термин «комит» — это искажённое «комес», означающее товарища, спутника по-латыни? Что это значит у варваров?

— Полагаю, что речь идёт о ближайших к вождю или королю людях, вроде «графов» у лангобардов. На Востоке, кстати, по-прежнему звучит именно «комес», хотя там ромейский язык вытесняет латынь…

Так и не стало больше даже Гесперии, не стало и её политики. Одоакр в период закрепления успеха был вынужден смотреть сквозь пальцы на потерю ряда территорий, в том числе и в Прибрежном Норике, где алеманны с тюрингами продвинулись до реки Эннс, а население скопилось под защитой ругов в зоне Фавианиса-Комагениса, возглавленное Северином. И Прованс тоже был утрачен… Вестготы были для него менее достойны внимания, чем Восточная империя и остготы. Пусть берут Прованс, сейчас не до них. Он уже тогда чуял угрозу именно от остготов — не только в память о Болии, ему было ясно, как и любому настоящему политику, что рано или поздно с ними, именно с ними придётся ему столкнуться. Ещё и потому, что они, разинув свою зубастую пасть на ромейскую империю, вдруг увидели, что кусок не по зубам, что можно и подавиться, и стали федератами, но слишком опасными для империи федератами, а потому их неминуемо постараются куда-то направить — туда, куда они и сами хотели бы двинуться, а тут уж кроме Италии просто некуда. Италия ведь — не империя, она слабее и доступнее, к тому же издавна их манила, а уж империя их подтолкнёт. Ведь в Константинополе весьма неодобрительно отнеслись к перевороту Одоакра, отославшего туда императорские регалии и — от имени Ромула Августула — прибавившего послание, что Италия в отдельном императоре не нуждается, а с италийскими делами вполне управится опытный воин и политик Одоакр. Тут было и согласие признать номинально верховную власть Востока, и вежливый намёк, что новые Анфемии и Юлии Непоты не требуются. Это отлично поняли на восточном троне и вокруг него, радости не проявили, с признанием Одоакра тянули… Я уже сказал, что, повидимому, план погубления Гесперии был рассчитан на годы и годы вперёд, так что для его исполнителей тут не было слишком большой неожиданности, но и Одоакр со своей стороны кое-что соображал, так что далеко не всё происходящее выполнялось по ромейским задумкам. Нужно было Одоакру готовиться к схватке — и он готовился. Занял фактически ничейную в то время Далмацию — она оказалась отрезана от тела империи во время вторжения готов Тиудимера и Теодериха. И — обратил особое внимание на заальпийские территории, на оба Норика, на ругов. Особенно на них. Ведь объявил себя «королём Италии», но это — для италийцев, а ещё он называл себя «королём племён» и «королём торкилингов и ругов», обратите оба на это внимание! Я говорил — он был вождём армии-орды, но ругов выделил, а это не случайно. Он все ещё колебался, какая форма организации лучше для его воинства. Перемешать воинов разных племён и поставить в римский строй, легионами — одно, объединить их по землячествам — другое. Руги были второй по численности величиной в его войске. Они — находящиеся в Италии — признали его своим Королём. Но в Ругиланде — своя династия, сын Флакцитея Фева, его жена Гизо, их сын Фредерик и куда более их сильный и грозный с его воинской точки зрения Фердерух. Его, правда, уже нет — спасибо святому Северину, посмертно одолевшему Фердеруха и тем оказавшему немалую услугу сверх памятного предсказания, да ещё и успевшему предупредить, что спокойная жизнь для Одоакра кончится по истечении тринадцати лет. И севериновское братство для Одоакра так и осталось союзником — как в память о своём учителе и объединителе, так и преследуя земные цели, Одоакру полезные. И они, севериновцы, держат Одоакра в курсе всех ругских и вокруг-норикских дел, явно имея информацию от своих людей на огромной территории. И готовят помощь в неминуемой войне с заданубийскими ругами. Тут он успеет. Но — успеет ли он стянуть к себе на помощь племена, воины которых входят в его войско-орду? Успеет ли и сможет ли стать действительно «королём племён» и противопоставить готам Теодериха и всей империи новую, куда более грозную, чем некогда была на Болии, коалицию, как некогда смог это сделать Аэций на Каталаунских полях?.. А то ведь сейчас его люди не успели слиться в единое целое как народ, их спаивает лишь общая судьба, но они всё ещё тянутся друг к другу по племенному признаку. Было бы время… Его уже почти не осталось. Но — вдруг и общей судьбы в нынешнем господстве над Италией и в возможной гибели в битве за своё будущее всё-таки хватит? Или же всё-таки форсировать стягивание под свою власть заданубийских племён? Что делать? И понимают ли его воины то, что понимает он — что судьба у них одна на всех? Если бы понимали… Разве такого понимания — мало?!

— Я слушаю тебя, и ты становишься то Стилихоном, то Аэцием, то Одоакром. Это приём рассказчика или метод политика, влезающего в тело и душу того, кто ему интересен, как враг или соратник?

— Хорошо, что не сказал «друг» — друзья могут быть у тебя лично, но не у твоего дела. И то, и то. Второе — главнее, но достичь этого можно лишь через первое. Разумеется, что всерьёз стать тем, о ком думаешь, можно лишь при наличии достаточной информации. Затраты окупятся.

Ну, об Одоакре пока всё. А кто противостоял в надвигавшейся схватке? Теодерих, сын Тиудимера, одного из трёх братьев Амалов, возглавлявших племя остготов в страшном побоище на Каталаунских полях, где они сражались на стороне гуннов, а потом в битве при Недао, где они с другими племенами восстали против гуннов, а потом громили по очереди чуть не всех недавних союзников. Из этих братьев Валамер успел умереть ещё до 472 года, Видимер увёл своих воинов через Норик в Италию, где умер, а его сын увёл их далее в Галлию. Остался Тиудимер, и вместе с недавним ромейским заложником — сыном своим Теодерихом — повёл свою часть народа на Восточную империю.

А как оказался в Константинополе в заложниках Теодерих? Он родился как раз в 453 году — как раз когда победившие на Недао гуннов племена перегрызлись за гуннское наследство. Это привело к разительной перемене обстановки: вместо исполинской державы Аттилы, простиравшейся за реку Итиль на восток и до Рейна на запад, возникло множество мелких племенных королевств и держав с иным правлением, а только что дрожавшая в предчувствии скорого и страшного конца империя ромеев моментально оказалась величайшей в приданубийских и приистрийских землях силой. Сейчас почти всё течение Данубия и Истра в руках славян и они зовут всю великую реку Дунаем, а я всё повторяю уже не звучащие названия её. Как бежит время… Не одни эти слова ушли в небытие… Но тебе необходимо знать и то, что было, и то, что есть сейчас. Говорить с новыми людьми на новых языках, употреблять новые названия старых местностей — и знать всё об их прошлом…