Пол Престон - Франко. Биография

После встречи в Андае у Франко и Серрано Суньера укрепилось убеждение, что они принадлежат к клубу стран Оси. Это, в частности, отразилось в беседе, состоявшейся 26 октября между куньядиссимусом и послом Виши графом Реном де ла Бом. Серрано Суньер высокомерно и резко заявил графу, что «обладание Марокко беспрецедентно важно для обороны полуострова», и угрожающе добавил, что характер испано-французских отношений в будущем зависит от решения «африканской проблемы», поэтому «Франция должна сделать некоторые территориальные уступки» (des abandons k faire) 1.

Со стороны Серрано Суньера. это было пустым бахвальством — такой вывод позволяет сделать то, что сказал Гитлер на встрече с Муссолини во Флоренции 28 октября. Фюрер совершил поездку в Италию, чтобы рассказать Муссолини о встречах с Лавалем, Франко и Петэном и выслушать отчет дуче о его авантюре в Греции. Гитлер повторил свою точку зрения: резоннее оставить оборону Марокко за вишистской Францией, чем передавать ее Франко, рискуя нежелательными последствиями. Вполне понятно, что фюрер после Андая оскорбительно отозвался о Франко и Серрано Суньере, раздраженный тем, что испанцы своими имперскими амбициями мешают ему втянуть Лаваля и Петэна в союз, где доминировала бы Германия. Гитлер сказал дуче про Франко: «Он, конечно, отважный человек, но генералиссимусом и лидером испанского государства стал по воле случая и не соответствует уровню задач политического и экономического развития своей страны». По поводу территориальных притязаний каудильо фюрер заметил, что Франко «не добьется большего, чем значительного расширения Испанского Марокко», и что время вступления Испании в войну зависит от завершения ее военных приготовлений. Гитлер и Муссолини решили встретиться с Франко во Флоренции й объявить всему миру о создании ими тройственного пакта. Пока эта идея не материализовалась, мысли фюрера обратились к России 2.

Геббельс писал в дневнике: «Фюрер невысокого мнения об Испании и Франко. Много шуму, но очень мало действия. Ничего конкретного. Во всяком случае, к войне совершенно не готовы. Гранды империи, которой больше нет. Франция — совсем другое дело. Где Франко испытывал неуверенность в себе, Петэн был ясен и собран». Он также прокомментировал сообщения об Испании, поступившие от зарубежных отделений НСДАП и распространявшиеся среди высшего нацистского руководства. В них подчеркивалось, что

Франко слаб, не владеет обстановкой, Серрано Суньер крайне непопулярен, а Испания находится «в диком, почти анархическом состоянии беспорядка», экономика в развалинах 3. Быстрое ухудшение экономического состояния Испании было главным препятствием для любой формы участия Франко в войне и делало его весьма уязвимым перед лицом англо-американского давления. Дэвид Экклз писал жене 1 ноября 1940 года: «Испанцы выставлены на продажу, и наше дело добиться того, чтобы аукционер стукнул молотком после того, как цену назовем мы» 4.

Экономическая мощь англо-саксонских держав заставит Франко целые месяцы метаться между воюющими сторонами, но по-настоящему привязан он был к странам Оси. Серрано Суньер сказал португальскому послу Педру Тео-тониу Перейре 6 ноября 1940 года: «Генералиссимус — человек простой. Именно поэтому он и не слишком много разговаривал с Гитлером» 5. Это подтвердил и фюрер, три месяца спустя сообщивший Муссолини, что Франко «часто соглашался с германскими предложениями, но его перебивал Серрано Суньер, который неизменно все портил» 6. Дипломатические инициативы каудильо в начале ноября также подтверждают правоту Серрано Суньера. Генералиссимус предпринял несколько опасных и ненужных шагов, свидетельствующих о готовности вступить в войну. Хотя в Андае Франко и вызвал разочарование немцев, их реакция была кратковременной.

Тридцатого октября каудильо подготовил письма Муссолини и Гитлеру. Адресуясь к дуче, Франко твердо отстаивал испанские притязания на Французское Марокко и Оран, неохотно соглашаясь при этом, что между Виши и Осью необходимо взаимопонимание и, дабы не нарушать его, он не говорит об этих притязаниях открыто 7. Это со всей очевидностью показывало, что Франко клюнул на «грандиозный обман» Гитлера. И в самом деле, в обоих письмах каудильо выражает удовлетворение тем, что принадлежит к клубу членов Оси. Письмо Гитлеру посмелее, чем к Муссолини. К письму к дуче была приложена записка от Серрано Суньера к Чано. В ней куньядиссимус объясняет, что с самого Ан-дая отчаянно ищет возможности тайно встретиться с Чано, дабы заручиться итальянской поддержкой и убедить немцев не ставить интересы вишистской Франции выше интересов Испании 8. Он утверждает также, что из верности Оси Испания готова согласиться с уступками Гитлера Франции, «но отнюдь не принести себя в жертву интересам своих извечных врагов» 9.

Письмо Гитлеру вручил испанский посол генерал Эухенио Эспиноса де лос Монтерос 3 ноября 10. Франко обещал Гитлеру сдержать свои устные обещания о вступлении в войну, а затем пространно и витиевато повторил свои территориальные притязания во французской Северной Африке". Оба письма друзь-ям-диктаторам и записка Серрано Суньера к Чано не оставляют сомнений в том, что испанцы были крайне разочарованы результатами встречи в Андае, не получив твердых гарантий удовлетворения имперских притязаний Испании в ответ на выражение готовности вступить в войну. Пытаясь показать, что Испания серьезный партнер, Франко распустил 3 ноября международную администрацию Танжера и включил город в состав Испанского Марокко, причем сделал это, не предупредив ни немцев, ни итальянцев. Шторер считал, что такая акция спровоцирована разочарованием каудильо встречей в Андае и желанием обеспечить, «как минимум, Танжер» 12. Однако более вероятно, что, совершив этот шаг, как и июньское вторжение в Танжер, Франко надеялся своей воинственностью произвести на фюрера впечатление. Письмо вкупе с этой акцией, видимо, возымели ожидаемый эффект.

Письмо явно обрадовало Гитлера, и он сообщил Браухичу, Гальдеру, Кейтелю и Йодлю, что теперь хочет ускорить вступление Испании в войну и начать подготовку к захвату Гибралтара 13. Девятого ноября в Мадрид прибыли три копии секретного германо-итало-испанского протокола. Серрано Суньер подписал их, а затем германская и итальянская копии отправились по назначению со специальным курьером 14. Испано-германские отношения, вяло развивавшиеся после визита куньядиссимуса в Берлин и андайской встречи, активизировались вследствие итальянских неудач. Гитлер был потрясен победой англичан над итальянцами под Таранто 127 127 11—12 ноября 1940 года британские самолеты-торпедоносцы повредили 3 линкора и 2 крейсера при налете на гавань Таранто. (Примеч. перев.) и событиями в Греции, открывшими дорогу британскому наступлению на Балканах 128 128 Итальянская агрессия в Греции началась с того, что 28 октября на итальянский ультиматум греки ответили отказом. Итальянские войска были отброшены в Албанию, где вели оборонительные бои до начала апреля, когда на Грецию напала и Германия. 28 октября отмечается в Греции как национальный праздник. (Примеч. перев.) . Чтобы уменьшить угрозу поставкам в Германию румынской нефти, фюрер решил закрыть Средиземное море 15. Только теперь, впервые действительно заинтересованный вступлением Испании в войну, он пожелал ускорить этот процесс, оказывая давление на Франко. Одиннадцатого ноября Риббентроп пригласил Серрано Суньера встретиться 18 ноября в Бергхофе. Посоветовавшись с Франко, куньядиссимус принял приглашение 16.