Пол Престон - Франко. Биография

Тем временем 19 ноября 1940 года в Берхтесгадене состоялась встреча Гитлера и Серрано Суньера. На сей раз у Гитлера была потребность поторапливаться, и куньядиссимусу пришлось в некотором роде выкручиваться. Это был первый из трех визитов Суньера в Германию, когда он действительно подвергся нажиму. Хотя фюрер и пытался приуменьшить последствия «ошибок» Муссолини в Греции, но все же прямо заявил, что возникла «настоятельная потребность действовать быстро и решительно». «В теперешних условиях абсолютно необходимо закрыть Средиземное море» со стороны Гибралтара и Суэца. Серрано Суньер заметил, что Испания заинтересована в британской доброй воле, дабы обеспечить импорт нужного ей продовольствия. Он намекнул также, что Франко недоволен отказом Гитлера поставлять Испании продовольствие или военное имущество. Фюрер ответил, что если Испания вступит в войну, то поставки тут же последуют. Серрано Суньер сказал, что из-за выраженной в Андае солидарности Испании со странами Оси Соединенные Штаты заблокировали поставки тридцати тысяч тонн пшеницы. Речь шла о замороженных поставках зерна по линии Красного Креста. Однако идеологическая привязанность Серрано Суньера к странам Оси все же сказалась в его словах: «Превыше проблемы поставок стояла, однако, История, в которой Испания хотела сыграть свою роль и на этот раз».

Гитлер настаивал на том, чтобы Испания вступила в войну как можно скорее. Если приготовления закончатся через месяц-полтора, это будет оптимальным временем для боевых действий германских войск в Испании. Серрано Суньер поспешил напомнить фюреру, что каудильо и его самого разочаровала расплывчатость обещаний по пбводу имперских притязаний Испании в секретном андайском протоколе. Узнай общественность о деталях протокола, в Испании сочли бы, что Германия бросила «друга в прошлом, настоящем и будущем отныне и навсегда» ради сделки с Виши. Серрано Суньер утверждал, что туманные обещания протокола не имеют цены. Гитлер на это отвечал, что притязания Испании на территории в Марокко будут удовлетворены. Затем фюрер снова объяснил, почему скорое вступление Испании в войну имеет такое решающее значение. Для защиты Канарских островов от английского нападения он предлагал артиллерию, боеприпасы и пикирующие бомбардировщики. Серрано Суньер возразил, что Испания уже приняла меры для обороны островов. Куньядиссимус даже сказал, что пока сохраняется испанский нейтралитет, под прикрытием которого будут проходить военные приготовления, он попытается ввезти в страну как можно больше канадской, американской и аргентинской пшеницы. Гитлер, вероятно, лучше Риббентропа понял трудности, грозящие Испании со вступлением в войну. В разговоре с Чано, состоявшемся сразу после переговоров с Серрано Суньером, фюрер предложил, чтобы Муссолини использовал свое влияние на Франко и попытался добиться испанского участия в войне 27.

Риббентроп считал решенным, что Испания вот-вот вступит в войну, и вечером, после переговоров Серрано Суньера с Гитлером, встретившись с кунья-диссимусом. в гостинице, повторил слова фюрера о необходимости скорейшего присоединения к воюющим. Зная, что Серрано Суньер сразу же по возвращении в Мадрид будет говорить с Франко, Риббентроп попросил срочно передать результаты беседы в Берлин через посла Шторера, чтобы немедленно начать необходимые приготовления. Риббентроп предложил также направить в Берлин испанского представителя для детального обсуждения поставок в Испанию продовольствия и сырья. Поскорее желая начать действовать, он распорядился, чтобы Шторер передал телеграфом в Берлин одно шифрованное слово, которое означало бы, что Франко готов вступить в войну. Затем Риббентроп дал субъективный обзор военной ситуации, отметив при этом, что американская помошь Англии уязвима перед атаками со стороны германских подводных лодок. Все это подавалось в таком духе, словно Сталин собирается присоединиться к всемирной антибританской коалиции под главенством Германии. Серрано Суньер прервал его, заметив, что слышал, будто американские поставки Англии по воздуху весьма существенны, поэтому он рад узнать, что немцы активизируют подводную войну. Встреча оказалась неудачной и укрепила взаимную антипатию Серрано Суньера и Риббентропа 28.

За встречей Гитлера с Серрано Суньером Лондон следил с особым вниманием. Встреча подхлестнула попытки Союзников помочь Испании с решением ее продовольственных проблем. Черчилль писал Рузвельту 23 ноября: «По нашим сведениям ситуация в Испании усугубляется и полуостров недалек от голода. Ваше предложение поставлять им продовольствие ежемесячно до тех пор, пока они не вступают в войну, может иметь решающее значение. Пора поговорить с ними прямо и откровенно, пренебрегая мелочами. Оккупация Германией обеих сторон пролива [Гибралтарского] станет неприятным дополнением к трудностям нашего флота, и без того уже серьезным» 29. И в самом деле, всего лишь днем раньше Муссолини написал Гитлеру, что пришло время разыграть «испанскую карту». Он выразил готовность встретиться с Франко и оказать на него давление с целью втянуть в войну на стороне Оси 30. Поздно вечером 25 ноября Шторер телеграфировал в Берлин и сообщил, что немедленно по возвращении из Берхтесгадена Серрано Суньер доложил Франко о своих переговорах с Гитлером. Каудильо поддержал позицию свояка и тут же созвал военных на продолжительную консультацию. Генералы задавали неприятные вопросы о том, что выиграет Испания от войны, и напоминали Франко об ужасающей слабости страны в военном отношении. Серрано Суньер сказал Штореру, что решение каудильо, «о котором будет сообщено немедленно по окончании консультаций с военными, будет, конечно, положительным, и это позволит начать приготовления». Однако в связи с вопросами, заданными военными, «было бы желательно получить быстрый ответ на последнее письмо каудильо фюреру» 31. Если бы ответ Гитлера удовлетворил Франко, а фюрер начал поставлять продовольствие и вооружения, возможно, каудильо взялся бы за военные приготовления. Однако Гитлер не удовлетворил просьб каудильо, содержавшихся в письме от 30 октября, и Франко уперся на своем.

Двадцать восьмого ноября Шторер телеграфировал в Берлин: Серрано Суньер только что сообщил ему о согласии Франко начать приготовления к войне. В действительности ничего подобного не произошло. Просто Шторер, как Гитлер и Риббентроп за несколько дней до этого, очень хотел видеть определенность там, где были всего лишь попытки увернуться. Вполне понятно, что Серрано Суньер, борясь с растущей оппозицией своей политике в высоких военных кругах, заискивал перед немцами 32. Во время своего визита в Берхтесга-ден он заметил: «Вступление Испании в войну предотвратит волнения в стране» 33. Двадцать девятого ноября Серрано Суньер зачитал Штореру изложение позиции Франко. Оно носило куда менее определенный характер, чем это можно было понять по телеграмме Шторера, направленной в Берлин днем раньше. В документе Серрано Суньера каудильо выражал согласие «максимально ускорить приготовления Испании к вступлению в войну», однако далее говорилось, что «необходимое для этого время нельзя определить точно, поскольку нужно подготовиться к другим военным действиям, которые последуют за нападением на Гибралтар. Франко желал, чтобы при командующих всеми родами сил Испании находились германские офицеры связи. Опасаясь британской контратаки на испанское атлантическое побережье, каудильо предложил атаковать Суэц, чтобы отвлечь английский средиземноморский флот. Это предложение показывало, что встреча с военными пробудила во Франко привычную осторожность 34.