Пол Престон - Франко. Биография

Позиция подавляющего числа офицеров, имеющих звание ниже генерал-лейтенанта, объясняет, почему Оргас так быстро понял невозможность военной акции, направленной на установление монархии. Ко всему прочему с начала сентября 1943 года на столе у Франко лежал рапорт, в котором Оргас обвинялся в актах коррупции в Северной Африке 83. В большой мере из-за этого Оргас утратил решимость участвовать в заговоре. Впрочем, какие бы соображения ни руководили им į в конце сентября он сообщил Хилю Роблесу, что восстание крайне маловероятно, поскольку более молодые генералы и весь офицерский корпус от полковника и ниже преданы Франко. Поэтому чрезвычайно хорошо информированный Роблес пришел к выводу, что письмо лишь сплотило других генералов вокруг каудильо 84. Кстати сказать, Франко прекрасно знал, что Союзники не имеют ни особого желания ускорить смену правительства в Испании, ни намерения вмешиваться в ее внутренние дела. У него были все основания верить в то, что гарантии, данные ему во время операции «Факел» Черчиллем и Рузвельтом (не будет никакого вторжения на Пиренейский полуостров), остаются в силе 85. Возможно, он разделял мнение фалангисгской прессы, с восторгом откликнувшейся на вступление германских войск в Италию и на проведение 12 сентября группой эсэсовских планеристов-коммандос под командованием полковника Отто Скор-цени смелой операции по вызволению Муссолини из плена 86.

Тем не менее, желая прекратить мятежные настроения в среде генералов, Франко сделал незначительный жест в пользу Союзников. Двадцать шестого сентября на заседании кабинета министров было принято решение о выводе Голубой дивизии, но объявления об этом не последовало. Союзники не слишком высоко оценили это решение, поскольку Арресе предложил, чтобы добровольцам разрешили воевать в составе германских частей. Задача ведения переговоров об отводе Голубой дивизии была возложена на Видаля. Он проводил их втайне и достиг некоторого успеха. К неудовольствию Видаля и Хорданы, многие испанские добровольцы вступили в части СС — в соответствии с уловкой Арресе. То, что Арресе предоставили свободу действий в этом вопросе, свидетельствовало о неистребимом стремлении Франко к обману, а также о трудностях, с которыми пришлось столкнуться Хордане 87.

Примечательно, что каудильо, в отличие от Салазара, не пошел открыто навстречу Союзникам после падения Муссолини, хотя Германия не выразила бы в этом случае открытого недовольства, как промолчала и тогда, когда Португалия предоставила Союзникам базы на Азорских островах 88. Однако Франко не искал возможностей сближения с Союзниками, а старался усилить поддержку режиму внутри Испании. Он всячески поощрял прессу, восхваляющую его в печати. Инициативы каудильо были поддержаны и встревоженными фалангистами, связывавшими свою судьбу исключительно с правлением Франко 176 176 В День каудильо, 1 октября 1943 года, «Арриба» приветствовала Франко по случаю седьмой годовщины с «исполнения им почти божественных обязанностей руководителя» и восхваляла его за все, сделанное им для поощрения изобразительного искусства, литературы и архитектуры в Испании. .

Первого октября Франко отметил День каудильо выступлением в Паласио-дель-Ориенте перед Национальным советом Фаланги. В начале своей сорокасемиминутной речи он назвал роль Испании в войне величайшим примером мудрости и ясного мышления. Страна избежала всех ужасов, встав на путь «бдительного нейтралитета». Затем Франко ополчился на республиканскую эмиграцию, которая подталкивает Союзников ликвидировать его диктатуру, как только они нанесут поражение Гитлеру. Дабы такие «злобные маневры» не принесли плодов, он постарается теперь провести линию раздела между своим режимом и былыми партнерами по Оси. Основой аргументации бьша все та же «теория двух войн». При этом каудильо давал понять, что «наша истина» (nuestra verdad) и передовая социальная программа ставят его режим выше коммунизма и либеральной демократии «в странах плутократии» 89. В тот же день Франко явился на прием в честь дипломатического корпуса не в своей обычной форме фалангисгского «национального главы», а в мундире адмирала флота. Учтивость каудильо с дипломатами Союзников и чисто формальное, в сравнении с предыдущими временами, общение с германским послом отражали его реакцию на крах Италии. Впервые Франко употребил слово «нейтралитет» для характеристики испанской позиции 90.

Шаг по направлению к Союзникам означал желание Франко укрепить свою позицию. Но в тот же день он сделал шаг и в противоположную сторону, объявив о награждении тридцати пяти высших чинов армии военными крестами и о присвоении Ягуэ звания генерал-лейтенанта. Каудильо назначил Ягуэ командующим VI (Бургосским) военным округом, стремясь создать противовес растущему числу просоюзнически и промонархически настроенных генералов из верховного командования 91. Франко также начал поощрять молодых офицеров, тяготеющих к Фаланге. Злополучное письмо генералов он счел непозволительным нарушением воинской дисциплины, но, поскольку Союзники зорко наблюдали за ситуацией, ему пришлось воздержаться от скорой, по его обыкновению, расправы с непослушными. Каудильо извлек также урок из ошибки Муссолини, схлестнувшегося со всеми своими врагами скопом. Применив тактику «разделяй и властвуй», он встретился по очереди с подписавшими письмо и заверил каждого, что учел его просьбу. Ему удалось убедить кое-кого из генералов, что секретное оружие Гитлера, о котором его информировал Мартинес Кампос, еще может принести победу Оси. Кинделан, Оргас и Понте настаивали на своих требованиях. Другие колебались, а генерал Саликет якобы сказал Франко, будто подписал письмо под сильным давлением 92.

Надежда генералов на то, что инициативу по реставрации монархии в Испании Франко возьмет на себя, удивляла Хиля Роблеса. Он записал в дневнике: «Эти «пламенные монархисты», лояльность которых [претенденту на престол] не мешает им вовсю пользоваться выгодами франкистской кормушки (tinglado), — самые большие враги монархии». В конце сентября он направил жесткое письмо министру армии генералу Карлосу Асенсио, утверждая, что реставрация монархии, если ее дарует Франко, не будет иметь никакой цены. Ему ответили лишь вежливым выражением признательности за письмо. Франко, разумеется, был полностью информирован об обмене мнениями, происходившем в высших армейских кругах и дипломатическом корпусе 93. К середине октября 1943 года буря улеглась, и каудильо предоставилась возможность начать наступление на монархистов, не опасаясь оппозиции в вооруженных силах.

Неопределенность позиции Франко по отношению к Союзникам вынудила Хейеса направить Хордане 21 октября 1943 года послание, выражавшее возмущение прогерманским и антирусским курсом испанского правительства. Хейес, в частности, утверждал, что «в своих собственных интересах Испания должна безотлагательно объявить о выводе Голубой дивизии». Хордана тут же ответил ему, что в результате принятых мер после 25 октября на Восточном фронте не останется ни одного испанца. Но если Хордане и удалось провести Хейеса, то в Вашингтоне знали, что это ложь. Тогда между Хорданой и Франко был подготовлен официальный ответ на письмо Хейеса. Хотя письмо подписал Хордана, его рукой явно водил Франко, который в расплывчатой и высокопарной манере пытался оправдать испанскую политику, якобы преследовавшую цель борьбы против коммунизма 94.