Пол Престон - Франко. Биография

Несмотря на браваду Франко, заметная озабоченность некогда безусловных сторонников едва ли оставляла его равнодушным. Несомненно возбужденный развитием военных событий в Северной Африке, генерал Оргас, возможно представляя себя испанским Бадольо, решил, вопреки обыкновению, рискнуть. Он сообщил бывшему министру и неугомонному монархисту-заговорщику Педро Сайнсу Родригесу, что, по предварительному соглашению с Арандой и другими генералами, готов возглавить войско численностью в сто тысяч человек во имя восстановления монархии. При этом Оргас выставил условие, чтобы приверженцы дона Хуана обеспечили немедленное признание монархии Союзниками 74. Тревога каудильо, должно быть, усилилась, когда во время летнего отдыха в Пасо-де-Мейрасе, в JIa-Корунье, ему сообщили, что его генералы собрались в Севилье для обсуждения ситуации и составили документ, призывающий его принять меры 75.

Как раз в самый разгар этих событий, 20 августа 1943 года, Хор провел в Пасо-де-Мейрасе длительную беседу с Франко, который дал согласие на аудиенцию еще месяц назад. Встреча была весьма хорошо продумана испанцами; каудильо собирался воспользоваться ею, дабы показать миру, будто у него великолепные отношения с англичанами. Испанский министр ВВС генерал Вигон предоставил в распоряжение посла пассажирский «дуглас» для перелета из знойного Мадрида к месту летнего отдыха каудильо. Маленький укрепленный замок на красивом, поросшем лесом склоне в нескольких милях от Ла-Коруньи превратился в охотничий домик. Хор надеялся, что «неимоверная самоуверенность» каудильо поубавится, когда он узнает о победе Союзников и приведет доказательства того, что Испания «явно желает победы Оси». Франко, однако, занял оборонительную позицию.

Хорошо владея собой, спокойно и твердо, не испытывая сомнений в своей правоте, Франко заговорил об опасности, которую несет Европе Россия. Каудильо выразил полное равнодушие к падению Муссолини, как бы доказывая свое превосходство перед дуче. Хор после вспоминал, что заготовил «бомбы» и надеялся ошеломить Франко, но они «прошипели в горе ваты». В то время Хор вынудил каудильо сделать важные заявления о том, что Испания выплатила Оси все долги по Гражданской войне, а фалангисгское руководство получило указание не выказывать в прессе дискриминации в отношении Британии. Оба заявления, удовлетворившие и самого Хора, и высших руководителей министерства иностранных дел, как вскоре выяснилось, оказались ложными. Франко пришел в замешательство, услышав вопрос Хора о том, что будет, если англо-американские бомбардировщики нанесут удар по Голубой дивизии. Когда посол уходил, испанский шеф протокола и переводчик, барон де лас Торрес, прошептал ему: «Генералиссимус собирается избавиться от Голубой дивизии». Франко, не вполне довольный встречей, все-таки решил извлечь из нее пользу, и его посольство в Вашингтоне провозгласило, что переговоры были отмечены «дружелюбием и взаимопониманием». Это утверждение заставило британского министра иностранных дел открыто заявить в палате общин, что Британия крайне не удовлетворена тем, что Испания продолжает нарушать свой нейтралитет 76.

Для Франко складывалась не слишком приятная ситуация, но он демонстративно не замечал этого. С большим шумом прошло празднование тысячелетия Кастилии. Каудильо выделил на это 500 тысяч песет из своих средств 77. Давно запланированная церемония предоставляла широкие возможности сопоставить находившегося на вершине власти Франко с прославленными испанскими монар-хами-полководцами. Это весьма прельщало каудильо. Теперь, когда итальянский фашизм пал, а внутри страны на Франко ополчилась монархическая оппозиция, празднование давало случай подтвердить его величие, связь с монархическим прошлым и чисто национальный характер его режима. В воскресенье 5 сентября он присутствовал на торжественном богослужении в бургосском кафедральном соборе, которое вел папский нунций. Потом Франко был вручен Силосский крест Альфонса VIII и реликварий (relicario), с которым, согласно легенде, ходил на битвы Фернан Гонсалес, полководец X века и основатель Кастилии. Перед каудильо проскакала средневековая кавалькада и состоялись театрализованные рыцарские поединки. В честь королевы праздника, его дочери Кармен, танцоры «в крестьянских одеждах» (que simulaban pertenecer ai villanaje) исполнили старинные танцы. На следующий день министр национального образования Хосе Ибаньес Мартин высокопарно сравнил свершения каудильо в создании «новой Испании» с основанием Кастилии Фернаном Гонсалесом. Восьмого сентября в Бургос прибыл Арресе и попытался перещеголять Ибаньеса Мартина, назвав Фернана Гонсалеса «мятежным каудильо» (caudillo rebelde) и тем самым прямо сравнив его с Франко 78.

После безоговорочной капитуляции Италии в среде высшего командования Франко раздался ропот недовольства 79. В отличие от просоюзнически настроенных Аранды и Кинделана, большинство испанских генералов во Второй мировой войне были на стороне Оси, хотя и выступали за сохранение Испанией нейтралитета. Они согласились бы отложить вопрос о монархии до выяснения исхода войны. Однако к концу лета 1943 года, после поражения германского корпуса в Африке, вторжения Союзников на Сицилию и краха итальянского фашизма, многие из них поняли, что пора срочно задуматься о будущем страны. Как и Кинделан, они считали: победы в Гражданской войне пойдут прахом, если Союзники ополчатся на Франко, поддерживавшего Ось. Чтобы этого не случилось, надо принимать кардинальные меры. Хотя ситуация развивалась удачно для них, генералы проявляли крайнюю осторожность. Оргас в конце концов отказался возглавить военный переворот с целью свержения Франко, ибо опасался, что не получит полноценной поддержки. Избрав менее рискованный путь, монархисты-генералы обращались с петициями к каудильо. Благодаря спецслужбам Франко был полностью осведомлен о происходящем. Пятнадцатого сентября генерал Варела передал каудильо письмо, датированное 8 сентября и подписанное восьмью генерал-лейтенантами — Кинделаном, Варелой, Оргасом, Понте, Давилой, Сольчагой, Саликетом и Монастерио 80.

Это письмо встревожило Франко. Однако, прежде чем взять его, он обескуражил Варелу, строго заметив, что тому не подобает входить к нему с офицерской тросточкой. Несколько обстоятельств помогли каудильо потянуть время. Например, предоставилась возможность понаблюдать за развитием «заговора» и поразмышлять о его уязвимых местах. Не считая упоминания о том, что Франко находится у власти «дольше первоначально предусмотренного срока», тон письма показывал: высшее командование армии составляют в основном франкисты, а не монархисты. В письме генералы «корректно и уважительно» осведомлялись, не считает ли Франко, что пора дать Испании... монархию». Хиль Роблес (ставший к тому времени оплотом монархической оппозиции) написал в своем дневнике о «диком подобострастии» письма и о своем убеждении в том, что Франко не придаст этому документу ни малейшего значения 81. Каудильо обратил внимание, что другие генералы — такие, как Вигон, Гарсиа Валиньо, Хордана, Муньос Грандес, Ягуэ, Серрадор и Москардо, — не подписали письма. К тому же он имел все основания не испытывать сомнений в безусловной верности офицеров среднего звена, которые вовсе не относились к нему лишь как к «первому среди равных» 82. Поэтому Франко разрешил и этот кризис терпеливо, твердо и внешне спокойно.