Пол Престон - Франко. Биография

Желая вернуть Испании Гибралтар, Франко знал, что с помощью студенческих демонстраций этого не сделаешь. Однако, как предполагалось, эти воинственные жесты должны были отвлечь внимание фалангистов от того, что режим раболепствует перед Соединенными Штатами. Экономическое вознаграждение каудильо получит, но не в виде исправления допущенной несправедливости. Шестнадцатого ноября 1950 года администрация Трумэна одобрила выделение Испании займа в размере 62,5 миллиона долларов, ибо, по мнению Вашингтона, испанская армия нуждалась в перевооружении 11135. На следующий день Трумэн тайно дал согласие, чтобы к Франко был назначен посол 36. В конце месяца 200 тысяч китайских солдат вступили в Корейскую войну и оттеснили на юг войска ООН. Соединенные Штаты официально включили Испанию в антисоветский блок, назначив Стэнтона Гриффиса (Stanton Griffis) послом в Мадрид, о чем было объявлено 27 декабря 37.

В Испании это событие отмечали как новую победу Франко. В сущности, ничего похожего на полномасштабную экономическую блокаду никогда и не было. Западные союзники действительно позвали каудильо, но вовсе не потому, что он манипулировал ими. Тем не менее предновогоднее обращение Франко к народу 31 декабря 1950 года было проникнуто воодушевлением. В радиообращении виртуозно повторялось на разные лады: «Я так вам и говорил». Слова «Франко» и «Испания» снова стали неразделимыми. Игнорируя катастрофическое состояние экономики, он утверждал, что достигнуты великие социально-экономические свершения, хотя международный заговор имел цель сделать Испанию слабой. Каудильо перечислил достоинства политики автаркии, весьма преувелйчивая их, и, как это уже случалось, сказал, что провидение послало Испании бесценный дар — обнаружены минералы, которые скоро преобразят экономику страны. Потом Франко задал риторический вопрос, обнаружив историческую безграмотность и мегаломанию: «Какой строй за всю историю Испании был более продуктивным в выполнении своих задач, чем наш, и создал для нации, во всех областях, такое богатство, какое создали мы?»

Говоря с иронией о переоценке с позиций «холодной войны» побежденных стран Оси, Франко ненароком обнаружил свои неизменные симпатии к фашистской Италии, нацистской Германии и императорской Японии. «Кто бы мог представить себе, что тем германским армиям, которые в неудержимом порыве победоносно ворвались в Европу, скоро придется повернуть обратно, оказаться пленниками и зависеть от милости своих врагов? Можно ли было предвидеть, что Итальянская империя, выкованная в Северной Африке, так быстро поддастся кризису в последней войне? Кто бы мог предсказать, что вчерашние могущественные победители в тихоокеанском сражении встретят оппозицию народов, которые они освободили? Как объяснить, что спустя лишь несколько лет придется снова поднять в Европе и Азии две страны, которые были разрушены с такой дикой жестокостью?» 38

Франко вышел из периода международного остракизма в тот момент, когда его власть внутри страны была неоспоримой. Нравственное неприятие франкистского режима за пределами страны каудильо изображал как безжалостную осаду Испании, направленную на разжигание гражданской войны с ее ужасами, и тем заслужил значительную поддержку в массах. Он приручил монархическую оппозицию, разбил партизанское движение, сделал Церковь и армию более профранкистскими. Устрашающий репрессивный аппарат остался прежним. Как признался каудильо Вареле менее года назад, он не собирался либерализовать свой режим. Его вера в себя проявилась, когда он преподал министру иностранных дел маленький урок по использованию противостоящих сил. Мартин Артахо надеялся, что испанским послом в Соединенных Штатах удастся назначить какого-нибудь умеренного католика. Дабы предотвратить это, пронырливый Лекерика написал замысловатую просьбу генералиссимусу, в которой дал понять, что планы Мартина Артахо более чем нелояльны по отношению к каудильо. Лекерика утверждал: если его не назначат послом и не позволят представить верительные грамоты, все скажут: «Люди просто сгорают, служа Вашему Превосходительству и режиму. Видимо, настоящие франкисты хороши для трудных времен и критических ситуаций, а когда дело идет на лад, их отсылают прочь, потому что они франкисты. А те, кто прохладно, нейтрально и даже враждебно относятся к Франко, займут их места, чтобы плохо служить режиму или предавать его Соединенным Штатам» 39.

Каудильо назначил послом Лекерику. Этот выбор отражал не благодарность Франко за оказанные услуги, а желание отомстить за обиду, нанесенную ему Трумэном, когда тот в 1945 году отказал Лекерике в агремане. Каудильо показывал Трумэну и Ачесону, что изменились они, а не он. Вместе с тем, как это часто бывало при назначении на ключевые посты, Франко видел в Лекерике человека, которому некуда податься и чья лояльность, искренняя или по расчету, не вызывает сомнений. Когда Лекерика 17 января 1951 года вручал верительные грамоты,‘президент Трумэн выказал антипатию к представителю каудильо, лишь пожав ему руку и отделавшись от него в рекордно короткое время.

Новый американский посол, 64-летний Стэнтон Гриффис прибыл в Испанию 19 января 1951 года. Он был не профессиональным дипломатом, а банкиром инвестиционного банка, делающего капиталовложения в сферу развлечений, в частности, в компанию «Парамаунт пикчерз» и боксерскую арену в зале «Мэдисон сквер гарден». В начале 1943 года Гриффис провел некоторое время в Испании как эмиссар полковника Уильяма Донована из управления стратегических служб и с начала 1948 года хотел стать послом в Испании 40. До этого он занимал посты в Польше и Аргентине и подвергся критике в американской прессе за лестные отзывы о Пероне 41. Скоро Гриффис начнет тепло отзываться и о Франко. Обмен послами стал началом процесса, который приведет к приему Испании в ЮНЕСКО 17 ноября 1952 года, к подписанию конкордата с Ватиканом 27 августа 1953 года, подписанию Мадридского пакта с Соединенными Штатами 26 сентября 1953 года и приему Испании в ООН в декабре 1955 года.

Желая показать британцам, как и американцам, что они изменились, а он все тот же, каудильо назначил послом в Лондон столь же одиозную личность, как и в Вашингтон. Франко вполне мог бы повысить до ранга посла временного поверенного в Лондоне, герцога де Сан-Лукар ла Майора, грамотного дипломата, монархиста, уважаемого в кругах лондонского истеблишмента. Если не первое достоинство герцога, то, несомненно, последние два и побудили каудильо сменить его. В это время неприязнь Франко к Англии проявлялась в радиовыступлениях Карреро Бланко. Скрывшись под псевдонимом Хуан де ла Коса тот разглагольствовал о проникновении марксистов и франкмасонов в британский истеблишмент. В испанском министерстве иностранных дел считали, что послом в Лондоне будет или Сан-Лукар, или Сангронис, в ту пору посол в Италии 42. Когда Франко предложил Лондону Фернандо Мариа Кастиэлью, посла в Перу, в агремане было отказано. Доброволец Голубой дивизии, Касти-элья приносил клятву верности Гитлеру и был награжден Железным крестом. Вместе с Хосе Мариа де Ареилсой он стал автором книги «Притязания Испании» (Reivindicaciones de Espana) — воинственного документа об имперских чаяниях Испании во Второй мировой войне.