Пол Престон - Франко. Биография

Когда Кастиэлья был отвергнут Лондоном, Франко тут же предложил брата Хосе Антонио Примо де Риверы — гуляку Мигеля, занимавшего прежде пост фалангистского министра сельского хозяйства. Ныне он был алкальдом Хереса. Каудильо правильно рассчитал, что Лондон не откажет в агремане дважды, и поэтому заставил британцев принять в качестве посла символ настоящего фа-лангизма, тот, что британцы подвергали остракизму в течение пяти лет 43. Новый британский посол в Мадриде, сэр Джон Бальфур, был карьерным дипломатом. Полиглот, знакомый с испаноязычным миром, он уже ранее служил в Мадриде, а теперь приехал из Аргентины, где был послом 44.

Хотя британская военная верхушка, как и американская, считала, что членство Испании в Атлантическом пакте сулит много преимуществ, европейское общественное мнение в целом проявляло прежнюю враждебность к Франко и требовало, чтобы Испанию не принимали в НАТО, пока диктатор остается у власти. Поэтому каудильо, вдохновленный политическим меморандумом Карреро Бланко, начал склоняться к налаживанию двусторонних отношений с Соединенными Штатами 45. Добившись этого, он мог позволить себе не считаться с пренебрежением европейцев. Тринадцатого февраля 1951 года Франко сделал заявление для группы Хёрста (Hearst) 215 215 X ё р ст Уильям (1863—1951) — крупнейший американский издатель, основатель газетной империи. (Примеч. перев.) , желая продемонстрировать Америке, что Испания как союзник имеет преимущества перёд Британией и Францией. Даже раболепствуя перед Соединенными Штатами, он не сумел скрыть своих главных предубеждений. Каудильо кичливо заявлял, что, в отличие от других европейских стран, разделался с коммунизмом в своей стране. При этом он утверждал, что именно из-за этого Британия, Франция и Америка отстранились от Испании. Это означало для него, что все три страны поражены коммунизмом и франкмасонством. Однако каудильо готов был простить и американские ошибки и великодушно признавался, что восхищается Соединенными Штатами за их величие, силу, организаторский талант, достигнутый прогресс и промышленное лидерство. Зная, что его вряд ли позовут в НАТО, и по необходимости изображая независимость, он не проявил интереса к этой организации. Франко заявил, что «гораздо проще, лучше и удовлетворительнее была бы прямая договоренность о сотрудничестве с Северной Америкой» 46.

Такая лесть убеждала в Соединенных Штатах лишь тех, кто хотел, чтобы их убедили. Недопущение в НАТО Франко использовал для внутриполитических целей, снова запустив в оборот пропагандистский тезис о «международной осаде», однако американцев при этом не задевал. Поэтому испанцам приходилось довольствоваться связями с США и выражать возмущение британцами и французами, которые, как им говорили, из жадности отказываются делиться американской помощью. Франко отомстил британцам за их противодействие приему Испании в НАТО, организовав 19 февраля в Барселоне демонстрации под лозунгом возвращения Гибралтара. Он издал декрет, по которому 4 августа становилось ежегодным Днем Гибралтара. В этот день фалангистский Молодежный фронт будет выказывать «боль, причиненную Испании иностранной оккупацией» 47.

Первого марта Стэнтон Гриффис вручал верительные грамоты. Это превратилось в пышную церемонию, ибо Франко желал произвести впечатление на посла и американскую прессу, показав прочность своего положения и дружеское расположение к Соединенным Штатам. Три красные с золотом кареты XVIII века, каждая из которых была запряжена шестеркой лошадей, подвезли посла и его чиновников к Паласио-де-Ориенте. Их сопровождал эскорт из двухсот улан мавританской гвардии Франко, одетых в красные туники и белые накидки и восседающих на вороных лошадях; взвод горнистов в оранжевой форме с белыми накидками и на белых лошадях и эскадрон вооруженной полиции. Удовлетворенный Гриффис отвечал на приветствия толпы, стоявшей по обеим сторонам улиц. В Паласио-де-Ориенте процессию встречал большой военный оркестр и множество военных и дипломатических лиц. После этого каудильо и Мартин Артахо дали Гриффису приватную аудиенцию 48. Под впечатлением роскошного приема посол уже на следующий день во всеуслышание воздал неуемные хвалы генералиссимусу, весьма обеспокоив этим Бальфура. Зная Гриффиса с Буэнос-Айреса, Бальфур опасался, что тот, уступив желанию Франко, попытается внести раскол в британскую и американскую политику по вопросу об Испании 49. Важно отметить, что вручение верительных грамот Бальфуром прошло на куда более низком уровне. Британский посол с юмором сказал про себя Гриффису, что он тут «посол в конуре» 216 216 «В конуре» (in the doghouse), то есть «в немилости» у испанских властей. (Примеч. перев.) 50.

Уверенный, что заручился поддержкой американцев, и весьма довольный этим, Франко решил теперь поставить на место британцев. Наивный Мигель Примо де Ривера убедил его, что стоит через какого-нибудь консерватора подать запрос в палату общин — и Эрнест Дэвис, парламентский заместитель государственного секретаря в министерстве иностранных дел, сделает заявление, соответствующее испанскому намерению «вначале укрепить дружбу, а затем говорить о военных альянсах» 51. Каудильо считал, что Уайтхолл горит желанием угодить ему, после того как он недавно показал свое умение инициировать «народные» демонстрации за возвращение Гибралтара. На самом деле назначение им фалангистского посла и разыгрывание гибралтарской карты возымели прямо противоположный эффект.

Двадцатого февраля после полуночи произошел заранее подготовленный инцидент, когда Питер Смидерз (Smithers), консерватор, член палаты общин от Винчестера, выступил в длинной речью о британских стратегических интересах. Его главная мысль состояла в следующем: «Важно, чтобы любое правительство Испании было на нашей стороне». Закончил он свое выступление вопросом: «Что предлагает сделать правительство ради того, чтобы испанский народ смог принять участие в огромных усилиях Западной Европы защитить себя?»

Дэвис ответил, что включение Испании в НАТО невыгодно западной обороне, поскольку оснащение испанских войск воспрепятствует перевооружению нынешних стран, подписавших Североатлантический договор. Политически же «моральные основы НАТО скорее ослабятся, чем усилятся, если в него включатся силы, столь же противоположные демократическому образу жизни, как тот же коммунизм». Франко разозлился на «несправедливое» цитирование Дэвисом преамбулы Атлантического договора — «защищать свободу, общее наследие и цивилизацию своих народов, основанные на принципах демократии, личной свободы и верховенстве закона» — и сделанное им примечание: «Все это отсутствует в сегодняшней Испании». Включение в НАТО Португалии при недопущении туда Испании Франко расценивал как лицемерие демократических стран и намеренное унижение его страны 52.