Пол Престон - Франко. Биография

Возможно, это было неизбежным, но уверенность, которую обрели Франко и его приверженцы после заключения конкордата и Мадридского пакта, возымела обратный эффект: единство, сохранявшееся в 1945—1953 годах и выкованное в условиях «осады», ослабилось. Каудильо, конечно, всегда приходилось иметь дело с политическими, экономическими и религиозными группами давления, которые с изощренным мастерством ходатайствовали о повышении людей в должности или назначении определенных лиц на важные посты. Он сталкивался с противоборством фалангистов и монархистов в армии перед 1945 годом, между Фалангой и католиками-монархистами в послевоенный период. Но выросло поколение, не прошедшее Гражданской войны. Вопреки франкистской системе воспитания — или благодаря ей — они не желали слушать о достижениях каудильо, «спасителя» Испании. Более циничные карьеристы начали появляться в группировках, которые Франко не контролировал полностью, и среди молодых людей, не слишком околдованных магией каудильо.

Внешнее спокойствие тонко сбалансированной франкистской системы было нарушено вызовом, который бросило странное объединение коллаборационистов, последователей дона Хуана, и членов «Опус Деи»*. Самозваный теоретик группировки Рафаэль Кальво Серер, интеллектуал, связанный с «Опус Деи», назвал ее «Третьей силой» (Tercera Fuerza). По мнению каудильо, взгляды Кальво Серера имели опасный политический оттенок. «Третья сила» считала себя призванной провести разделительную черту внутри режима — между «левыми», представленными Фалангой, и правыми, возглавляемыми Мартином Артахо консервативными католиками, самопровозглашенными христианскими демократами. В группировку входило около трех десятков известных банкиров, адвокатов и профессоров. Одни из активистов были связаны с «Опус Деи», другие же, как юрист Хоакйн Сатрустеги (Satrūstegui) и генерал Хорхе Вигон, принадлежали к сторонникам дона Хуана. Они были привержены идее реставрации монархии во главе с доном Хуаном, хотя и в контексте с Движением. В статье, опубликованной в Париже в сентябре 1953 года и широко ходившей среди франкистской верхушки, Кальво Серер утверждал, что фалангисты и католики — сторонники режима — сбились с пути. Высказанные им мысли о том, что только новая группа сможет изменить режим, либерализовать управление и модернизировать экономику, сочли крамольными. Кальво Серера лишили его поста в Высшем совете научных исследований (Consejo Superior de Investigaciones Cientfficas) 26.

В появлении «Третьей силы» выразилась озабоченность приверженцев Франко за свое будущее. В феврале 1954 года он принял нескольких генералов, среди них Хуана Баутисту Санчеса. Поняв, что каудильо обеспокоен, они открыто подняли вопрос о том, что случится после его смерти, и обратились к нему с настоятельной просьбой принять меры по обеспечению перехода к монархии 27. Франко усматривал опасность в любом намеке на поддержку дона Хуана. Осенью 1954 года в связи с церемонией выхода в свет (la puesta de largo) дочери дона Хуана, инфанты Марии Пилар, пятнадцать тысяч испанских монархистов запросили паспорта для поездки в Португалию, чтобы засвидетель-

•«Опус Деи» — набиравший в ту пору силу светский католический орден, консервативная элита. Тем, кто входил в ее состав, предписывалось исполнять свою апостольскую миссию путем совершенствования и роста в избранной профессии.

ствовать свое уважение королевской семье. Три тысячи из них посетили церемонию, проходившую 14—15 октября. На автобусах и автомобилях в Португалию поехали не только богачи и армейские офицеры, но и множество представителей средних классов. Николас Франко присутствовал на грандиозном балу в отеле «Парк» в Эшториле и сообщил брату о царившей там теплоте и о спонтанном выражении восторга при появлении дона Хуана 28. Каудильо, весьма раздосадованный событием в Эшториле, поднял вопрос об отмене привилегии для высших представителей дворянства — испанских грандов — иметь дипломатические паспорта, «так как они используют их, чтобы плести заговоры против режима». Карреро Бланко успокоил его, заметив, что популярность монархии объясняется работой франкмасонов 29.

На фоне такого мощного вызова, брошенного Франко, «Третья сила» подверглась испытанию. Это случилось 21 ноября 1954 года на ограниченных муниципальных выборах в Мадриде, первых после Гражданской войны. Режим представил их как самые настоящие выборы. На них избиралась одна треть муниципальных советников. Право голоса имели «отцы семейств» и замужние женщины в возрасте свыше 30 лет. Четверых монархических кандидатов, поддерживаемых газетой «А-бэ-сэ», начали запугивать фалангисгские банды и полиция. Кандидатами монархистов были Хоакин Сатрустеги, Хоакин Кальво Сотело, известный драматург и брат убитого Хосе Кальво Сотело, Хуан Мануэль Фанхуль, сын генерала, и Торквато Лука де Тена, член семейства, владевшего газетой «А-бэ-сэ», и одно время ее директор. Рассматривая эти выборы как референдум, управляемая пресса развернула активную пропагандистскую кампанию в поддержку четырех кандидатов от Движения, которых выставили министр внутренних дел Блас Перес и министр-секретарь Раймундо Фернандес Куэста. Перес и Фернандес Куэста совершили грубую ошибку, показав свою причастность к кандидатам: сразу же обнаружилось, что утверждения Франко, будто все испанцы входят в Движение, — чистый фарс. Блас Перес и Фернандес Куэста за несколько дней до выборов договорились с Карреро Бланко и Габриэлем Ариасом Сальгадо, министром информации, что скорее прибегнут к фальсификации (pucherazo), чем рискнут проиграть. Агитационные материалы монархистов уничтожались, а урны для голосования были увезены, чтобы помешать контролю при подсчете голосов их приверженцев. Разумеется, официально объявили, что со значительным преимуществом одержали победу фалангисгские кандидаты. Однако монархисты утверждали, что получили свыше шестидесяти процентов голосов 30.

Поначалу Франко был готов поверить словам своего министра внутренних дел Бласа Переса о том, будто муниципальные выборы продемонстрировали народную поддержку каудильо. Однако не прошло и недели, как влиятельные монархисты стали обращаться в газеты, требуя исправить ошибочные утверждения о результатах выборов и угрожая в случае отказа обратиться в суд. Затем Франко получил просьбу об аудиенции от двух значительных лиц. Одним из них был Хоакин Кальво Сотело, заявлявший, что во время предвыборной кампании арестовали 282 монархиста. Встречу с Кальво Сотело каудильо отложил до середины января, но просьба этого человека убедила его в том, что фалангисты ему лгут. Второй сигнал поступил от министра юстиции, традиционалиста Антонио Итурменди, который попросил об отставке. Диктатору не составило труда отговорить министра от этого шага, но этот жест произвел впечатление на Франко.