Пол Престон - Франко. Биография

С высот своего опыта Франко предостерег дона Хуана, чтобы тот не прислушивался к подхалимам, а закончил скрытой угрозой: «У нас впереди еще много лет, чтобы обсудить эти вопросы». Расставаясь, дон Хуан предложил поддерживать контакт по различным спорным вопросам через двух предельно верных людей с каждой из сторон. Франко выразил удивление, что претендент имеет лишь двух человек, на которых можно положиться. Дон Хуан возразил, что готов назвать сотню таких. «А я не могу», — признался каудильо. Во время встречи дон Хуан держался бодро и доверчиво. Каудильо же, несмотря на подозрительность, которую внушало ему ближайшее окружение, все-таки заметил: «Я не нахожу управление страной обременительным делом». И «Испанией легко управлять». Но дон Хуан видел его разочарование, ибо Франко сетовал, что все сделанное им для Испании неадекватно оценено, хотя при этом утверждал, будто «любим своим народом» 36.

Кроме совместного коммюнике, Франко не сделал никаких реальных уступок в вопросе о будущей реставрации — или установлении, как он это называл, — монархии. Тем не менее в тот момент встреча с доном Хуаном представлялась определенным прогрессом, поэтому монархисты поутихли. Тридцатого декабря каудильо сказал Пакону, что не отойдет от активного управления страной и не оставит пост главы государства, пояснив это так: «Если моя роль станет просто декоративной, мне будет нелегко направлять политику и ориентировать разнообразные дела в соответствии с моими желаниями и с тем, что я считаю благоприятным для нации» 37. В предновогоднем обращении к стране 31 декабря 1954 года Франко вполне ясно сказал, что не сделал никаких уступок дону Хуану. Используя королевское «мы», он заявил: «Если мы возьмем из собственных традиций форму королевства, которая обеспечила единство и власть во времена нашего золотого века, это ни при каких обстоятельствах не станет воскрешением прежних зол и недостатков, в прошлом веке разрушивших его». На франкистском лексиконе это означало, что восстановления династии Бурбонов не произойдет. После встречи в Лас-Кабесас каудильо начал публично утверждать, что не отказывается от права выбора наследника, закрепленного Законом о наследовании, ибо это гарантирует преемственность авторитарного режима. Он отвергал всякие шаги в сторону политической либерализации, считая, что призывают к реформам лишь плохие испанцы, находящиеся на службе у злобных иностранных врагов 38.

Коммюнике, опубликованное после встречи в Лас-Кабесас, дало повод монархистам инспирировать слухи о том, что каудильо теперь активно готовит скорый переход к монархии. Эта перспектива возбудила скрытое недовольство твердокаменных фалангистов. Франко ответил интервью, получившим широкое распространение, и развеял надежды на свой скорый уход. «Хотя я имею пожизненный мандат, — помпезно заявил он, — надо надеяться, что впереди у меня еще много лет, а живой интерес к проблеме со временем угасает». Каудильо ясно дал понять, что монархия будет фалангисгской и ничуть не похожей на ту, которая пала в 1931 году 39. Теперь ему следовало умерить пыл фалангистов, желавших воспрепятствовать тому, что им казалось быстрым переходом к монархии. Рассчитывая на то, что фалангисгская верхушка проглотит все предложенное им, Франко попросил на время отложить «нависшую революцию», пообещав франкистское будущее при франкистском короле 40.

Тем не менее в феврале 1955 года Раймундо Фернандес Куэста получил от каудильо указания составить проект законов, призванных закрыть лазейки в Законе о наследовании и бесповоротно привязать любого будущего монарха к Движению 41. Чтобы сделать это более приемлемым для сторонников монархии, фалангисгские углы Движение закруглили. Девятнадцатого июня 1955 года Фернандес Куэста заявил в Бильбао, что для выживания режима после смерти Франко необходимы юридические, политические и институционные гарантии. Движению предназначалась определенная роль: поддерживать монархию, которая станет наследницей Франко, и не позволять ей сворачивать с прямой и узкой тропы франкизма. Это означало формальное признание Фалангой неизбежности прихода монархии и давало Движению более широкие полномочия по сравнению с ФЭТ и де лас ХОНС. Нет сомнений, что это было сделано по велению Франко. Согласившись на то, что после Франко придет монархия, а также дав слово присмиреть, Фаланга в обмен получала ряд гарантий: функционеры займут важные места в новых институтах, хорошо оплачиваемые должности и синекуры. Фалангу заверили и в том, что сохранятся однопартийное государство, а также корпоративные синдикаты при настоящем и будущем режимах 42.

Монархистам, со своей стороны, пришлось смириться с тем, что монархия будет восстановлена только в рамках Движения. Хулио Данвила, общий друг дона Хуана и каудильо, горя желанием сблизить их и в дальнейшем содействовать учреждению франкистской монархии, состряпал текст «интервью» с претендентом, где содержалось монаршее одобрение выступления Фернандеса Ку-эсты. Франко принял текст, а затем Данвила отвез его в Эшторил. Говорили, что дон Хуан с большими оговорками отнесся к идее его публикации. Данвила сообщил каудильо, что претендент одобрил «интервью», после чего Франко внес в текст изменения, приведя его в большее соответствие со своим строем мыслей, а затем дал указание газетам «А-бэ-сэ» и «Йа» опубликовать его 24 июня 1955 года. Возмущенный дон Хуан, однако, не выразил открытого протеста, опасаясь, что его разрыв с Франко подтолкнет экстремистские элементы Фаланги к антимонархическим акциям 43.

Каудильо не лукавил, сказав дону Хуану, что Испанией легко управлять, и подтвердил этот тезис дешевым маневром с «интервью» претендента. Между тем политическая апатия, порожденная годами тщательно направляемого государственного террора, действительно сделала Испанию «легко управляемой». Каудильо все больше передавал свои обязанности другим и позволял себе тратить все больше времени на охоту и рыбалку. Ловля крупного тунца стала настоящей страстью. По мере увеличения семьи Ненуки он все больше радости получал от внуков. Постепенно близкие люди стали замечать, что ему тягостно изо дня в день уделять внимание политическим делам 44. Каудильо по-прежнему придется преодолевать кризисы, но отчасти они будут возникать из-за того, что Франко уделял политике все меньше времени. По вторникам и средам он принимал во дворце Пардо различные делегации, и это проходило холодно и сухо. По четвергам послы вручали ему верительные грамоты. По пятницам бывали заседания кабинета. Франко мало занимался государственными проблемами, а самой острой из них оставалась экономика, парализованная продолжающейся инфляцией и стагнацией 45.