Пол Престон - Франко. Биография

Недовольство Итурменди ничего не значило по сравнению с тем, что услышит каудильо от генерала Хуана Вигона, начальника генерального штаба. Военная контрразведка получила информацию о том, что большая часть мадридского гарнизона проголосовала за монархию. Вигон так и сказал Франко: «Режим проиграл выборы 24 ноября». Восприняв это как серьезную угрозу, тот решил успокоить непокорных военных монархистов. Устроив выволочку Бласу Пересу и генеральному директору службы безопасности (последнего он обвинил во лжи), каудильо велел своему брату Николасу известить дона Хуана, что каудильо будет рад видеть его 31.

Теперь Франко не беспокоила его внешнеполитическая позиция. Внутри страны он тоже чувствовал себя уверенно, зная, что репрессивный аппарат использует свои возможности и держит левых под контролем. Поэтому политических проблем у него было мало. Отныне его самыми главными заботами стали нейтрализация монархистов и осуществление планов наследования власти. Он старался постоянно держать монархистов в узде, время от времени давая свободу рук Фаланге. Более того, Франко был убежден: если монархии суждено вернуться, это должна быть фалангистская монархия. Однако стратегия, верно служившая ему в 40-е годы, стала уязвима, ибо Фаланга все более превращалась в анахронизм, тогда как монархический путь вполне соответствовал настроениям внешнего мира. И прежде всего политика автаркии, за которую стояли каудильо и Фаланга, оказалась неспособной справиться с экономическими проблемами Испании. В ретроспективе 1953 год можно рассматривать как пик политической карьеры Франко, вершину его триумфа и объединившейся вокруг него националистской коалиции. К концу десятилетия, когда его власти почти ничего не угрожало, Франко утратит абсолютный контроль над ситуацией: ему придется расстаться с Фалангой и предоставить детальное руководство экономическими, а затем и политическими делами специалистам-технократам.

Стремясь к встрече с доном Хуаном в декабре 1954 года, Франко, как и в период встречи на «Асоре» в 1948 году, ставил целью убедить роялистов внутри Испании в своих неизменных монархических намерениях. Предположение, что они, возможно, обсудят вопрос об ускорении реставрации монархии, было совершенно ошибочным. Поведение Франко не позволяло сомневаться в том, что он отдаст власть только в случае смерти или полной недееспособности, да и то лишь тому королю, который обязуется безусловно сохранить диктатуру. Второго декабря 1954 года Франко в письме дону Хуану определенно сказал о том, каким видит дальнейшее образование Хуана Карлоса. Назвав себя человеком, «отождествляющим настроения большой части нации», каудильо продолжал: «Я считаю необходимым, чтобы образование принца не только проходило на нашей территории, но и в рамках принципов, воодушевляющих Национальное движение (Movimiento Nacional)». В конце письма он упрекал дона Хуана за то, что его сторонники в Мадриде выставили на муниципальных выборах кандидатов против Движения 32.

Возможно, написать это письмо Франко отчасти побудило событие, которого ждали в его семействе, — 9 декабря, через пять дней после шестидесятидвухлетия каудильо, появился на свет его первый внук. В этот день Кристобаль Мартинес-Бордиу предложил назвать ребенка Франсиско Франко Мартинес-Бордиу. Это заставило бы видеть в нем наследника деда. Пятнадцатого декабря услужливые кортесы дали на это формальное согласие, после чего распространились слухи, будто Франко намерен основать свою династию 33. Повлияла ли перспектива появления наследника на ужесточение позиции Франко в отношении дона Хуана, сказать трудно. Во всяком случае, к моменту получения доном Хуаном письма от 2 декабря каудильо провел встречи с Хоакином Кальво Сотело, Антонио Итурменди и Хуаном Вигоном, вследствие чего убедился, что вызов со стороны монархистов гораздо опаснее, чем ему представляли это лакеи из Движения. После этого состоялись жесткие переговоры о повестке дня предстоящей встречи, на которых дона Хуана представлял граф де лос Андес 34.

Каудильо тайно отбыл из Мадрида в 8 часов утра 29 сентября 1954 года в сопровождении адмирала Педро Ньето Антунеса. Его «кадиллак» и машины охраны взяли курс на населенный пункт Навальмораль-де-ла-Мата в провинции Касерес области Эстремадура. Встреча состоялась в поместье Лас-Кабесас, владении Хуана Клаудио Гуэлла (Guell), графа де Руисеньяда, представителя претендента в Испании, и длилась с 11.20 утра до 7.30 вечера с поздним перерывом на обед. Благодаря неизменной обходительности дона Хуана атмосфера встречи была сердечной. Претендент, чувствовавший себя уверенно, сообщил Франко, что получил тысячи писем и телеграмм поддержки из Испании, в частности, от четырех генерал-лейтенантов.

Намеки на то, что необходимо именно сейчас обсудить вопрос передачи власти монархии, Франко воспринимал так, словно они относились к отдаленному и неясному будущему. Он выразил это, заговорив о разделении функций главы государства и главы правительства. Франко сказал: я сделаю это лишь тогда, «когда сдаст мое здоровье, или я уйду из мира, или если этого потребует благо режима, который со временем, возможно, эволюционирует. Но, находясь в добром здравии, я не предвижу выгод от перемен». Беззастенчиво высказав подоплеку своих намерений, он заявил: «В доверительном порядке скажу вашему высочеству, что усматриваю в этом недостатки: если я останусь только главой государства, общество будет винить меня во всем плохом, что случится, тогда как все хорошее свяжет с главой правительства».

После этого Франко разошелся, говорил без умолку и, не сделав даже глотка воды, прочитал дону Хуану длинную лекцию по истории. Попытки претендента вставить слово и вернуть разговор к вопросу о переходе к монархии в условиях послефранкистского будущего были восприняты в штыки. Воспользовавшись случаем, каудильо подверг критике многих видных монархистов, а Педро Сайнса Родригеса обвинил во франкмасонстве. Когда дон Хуан похвалил Сайнса Родригеса, своего преданного советника, которому он полностью доверял, Франко бросил: «Полностью я никогда и никому не доверял». После чего позволил себе выразить восхищение Хосе Антонио Примо де Риверой и тепло отозвался о достижениях фалангисгских вертикальных синдикатов. В этом крылось предупреждение, что он призовет Фалангу, если дон Хуан попытается мобилизовать монархистов внутри Испании.

Услышав предложения дона Хуана о введении свободы печати, профсоюзных свобод, независимой судебной системы, установлении социальной справедливости и политического представительства, Франко решил, что претендент — марионетка опасных аристократических кругов — вероятно, франкмасонов. В пустословии каудильо все же содержалась угроза: если дон Хуан не согласится, чтобы его сын Хуан Карлос получал образование под опекой Франко, он расценит это как отказ от трона. Поэтому претенденту пришлось согласиться, чтобы Хуан Карлос получил образование в военных академиях трех родов войск, в университете и рядом с Франко. Однако при этом он твердо заметил, что во всем этом нет и намека на отказ от его династических прав. Весьма неохотно Франко подписал совместное коммюнике, терминология которого если не прямо, то косвенно признавала наследные права династии Бурбонов на трон 35.