Алена Свиридова - Счастье без правил

– Он что, заговорил, или это набор звуков? – я не верила своим глазам и ушам.

– Бедняга так хотел часы, но его родители оказались тупые, как пробки. Тут поневоле заговоришь. Это ж надо, какое сильное было желание! – восхитился муж.

Как молодой советский ученый, к тому же пишущий кандидатскую диссертацию, он решил подтвердить эту гипотезу эмпирическим путем. Позвав бабушку, забрал у ребенка будильник и поставил его на место.

– Тсы! – сын опять заплакал.

Такого вероломства от родного отца он явно не ожидал.

– Ничего он не говорит, с ума сошли, рано еще, просто зубы растут и чешутся, поэтому он такие звуки издает, – бабушке уже давно надоели наши эксперименты.

– Наш сын – гений. А родители у него идиоты, – гордо подытожил отец.

Так оно и оказалось впоследствии. «Тсы» через пару недель превратились в отчетливое «Ти-сы», и бабушке пришлось признать в младенце личность. И часы для этой новой личности стали центром вселенной. Каждому, кто входил в комнату, он говорил это слово, и часы нужно было тут же дать. Вася бурно радовался, крепко прижимал тяжелый будильник к себе, потом тянул его в рот. Мы, естественно, после этого пытались отобрать, часы были старые, с острыми ножками, да и вообще, не тот это предмет, который можно кусать и облизывать. Раздавался рев, начиналась истерика, и так по двадцать раз на дню.

Следующий лингвистический скачок был «посУсать», то есть послушать, и «понухать», что расшифровки не требовало.

– Мне кажется, с ребенком что-то не так. Зачем нюхать часы? – спросила я, понюхав будильник на всякий случай. – И вообще, с чего бы такая страсть?

Если честно, мне было ужасно обидно, что первое осознанное слово не «мама». Истеричная любовь к часам продлилась до годовалого возраста, потом мы на все лето уехали в Крым, где на всякий случай заранее убрали все будильники из поля зрения. Крымский двор был полон кур, котов и собак. Даже нутрии жили в своем домике со стоявшим рядом большим, наполненным водой корытом, в котором зверьки плескались, как в бассейне. Жизнь оказалась такой бурлящей, что часы были забыты. Зато словарный запас пополнялся ежедневно. Слово «мама» тоже было сказано, причем так, что было понятно – он знал, просто повода особо не было. Здесь, в отсутствие пишущего кандидатскую отца, маму приходилось призывать часто. То курица клюнет в палец, который он просунул через сетку, то еда из собачьей миски окажется не такой вкусной, как он предполагал.

– Муха! Какая муха къасивая! – вот такой была Васина первая фраза.

Почему часы так сильно повлияли на его развитие, я поняла спустя двадцать лет, когда у меня родился второй сын. Прошло слишком много времени, жизнь изменилась радикально, памперсы, бутылочки, соски, радионяни стали обыденностью, в общем, появилось все, чтобы жизнь матери не превращалась в ад.

Младший сын теперь тоже спал в плетеной корзине, но уже не из жесткого советского ивняка, а из супернатурального, белого, мягко-упругого английского чего-то там. Корзину с ребенком мы клали прямо себе в кровать. И ребенка не задавишь, и можно покормить, не вставая.

Надо сказать, что жизнь изменилась не только по части памперсов, но и ментально. Во время беременности я прочитала кучу литературы, где говорилось о важности телесного контакта матери и младенца, поэтому сразу после рождения детей оставляют с матерью, а не приносят только покормить, как было раньше. Да и я уже не студентка последнего курса института, а взрослая женщина, которая по-настоящему наслаждается материнством. Все было в радость, Гриша постоянно находился рядом с нами и вообще не орал.

И тут мне на глаза попалась книжка доктора Спока, которую подарил кто-то из молодых. Я решила освежить знания, начала читать и внезапно разозлилась. Да он же форменный садист, этот Спок! Просто маньяк какой-то! А я-то! Вот же была дурища безмозглая! Ведь даже если ты не болен и не голоден, тебе может быть просто грустно, холодно, одиноко или страшно! А в темноте может померещиться все что угодно. Наконец, дурной сон может присниться! И каково это осознавать, что к тебе никто не придет? Плачь не плачь, зови не зови!

И только старый будильник, отсчитывающий время чуть звенящим щелчком, говорит: «Слушай, малыш, ты не один. Я здесь, не бойся! И ты чувствуешь, что он тоже живой, его слышно, тик-так, он рядом, как должно биться рядом материнское сердце».

Бедный мой сын, моя малютка! Каково тебе было! Поэтому ты заговорил так рано, наверное, ты много думал, разговаривая сам с собой, и для этого были нужны слова, много разных слов! Вот почему первое свое слово ты отдал единственному верному другу, с которым так давно хотел познакомиться поближе. Подержать в руках, прижать к груди, поцеловать, послушать и даже понюхать, что все люди и делают со своими любимыми.

В три года ты сам научился читать, играя в кубики на полу. Ты все делал сам, мой сын, ты привык. Почти на всех детских фотографиях у тебя печальные глаза, в отличие от младшего Гриши, который всегда счастлив.

Я не поленилась, встала, оделась, вышла и выбросила доктора Спока в мусорный контейнер. Если честно, то мне даже захотелось сжечь эту книгу, растоптать пепел ногами, развеять его по ветру, превратить в ничто эти бредовые идеи, чтобы они больше не смогли отравить мозги очередной молоденькой дурочке, вдруг ставшей матерью, и не лишили очередного младенца того, в чем он нуждается больше всего на свете.

[21:34, 15.10.2017] Тимур:Я хотел уточнить у Вас, Друг, почему вы не выносите мусор (хотя бы свой) и не моете посуду (хотя бы свою)?!?! Я был очень зол на Вас и применял мысленно даже нецензурные выражения!!!!!! Прошу Вас впредь все же выносить за собой хотя бы мусор и мыть за собой хотя бы посуду, дабы я не испытывал к Вам впредь негативные эмоции.

С уважением – Отец.

[21:35, 15.10.2017] Тимур:Ой, Аленушка – не тебе!!!!!

Эту смску, хотя она и не была предназначена мне, я сохранила. И перечитываю ее, когда моя малютка меня доводит. Мне кажется, родители любого тинейджера с радостью бы под ней подписались. Тимур – очень талантливый аранжировщик, вместе с которым мы провели много времени на студии и испытали ни с чем не сравнимую радость творческого зуда. Как-то раз, во время перерыва, мы заговорили о детях, и он сказал мне с грустью: «Знаешь, у меня такое чувство, что моего хорошенького, беленького, доброго, любящего мальчика похитили инопланетяне, что-то там с ним сделали и вернули назад здорового, наглого мужика, которому до меня нет никакого дела».

Мой сын Гриша очень незаметно превратился в здоровенного подростка в усах. Мы с ним периодически находимся в контре. Иногда я с ужасом вижу в себе дворового Тузика. Рыжий лохматый Тузик каждый божий день истошно лаял на любителей полакомиться шелковицей, стоящей на улице по ту сторону забора. Вроде бы люди находились на своей территории, но бесили его ужасно. Так же и с подростками. Чтобы окончательно не уподобиться Тузику, я написала правила совместного проживания на крымской даче и повесила их на стене.