Леонид Млечин - Знаменитые самоубийцы

– Предполагается твоя встреча с Леонидом Ильичом.

На следующее утро Ефремов был у Брежнева. Генеральный секретарь сказал ему:

– Надо решать вопрос с тобой. Ты живешь в Ставрополе один. Семья, как я понимаю, из-за болезни жены в Москве, а ты там. У некоторых складывается впечатление, что ты сидишь на чемоданах. Так жить нельзя. Мы подумали и решили перевести тебя в Москву.

Брежнев предложил Ефремову место в Госкомитете по науке и технике. Пояснил:

– Это крупное министерство, работа нужная и видная.

Леонид Николаевич понимал, что это серьезное понижение, что его убирают из партийного аппарата, поэтому наотрез отказался:

– Это не мое дело. Я партийный работник, а не ученый.

Брежнев снял трубку прямого телефона и соединился с заместителем председателя Совета Министров СССР, председателем Государственного комитета по науке и технике академиком Владимиром Алексеевичем Кириллиным:

– Кириллин! Вот у меня сидит Ефремов. Ты его просил к себе в комитет, а он говорит, что там все академики, профессора, и идти к тебе отказывается.

Кириллин – это было слышно – говорил Брежневу, что в комитете всего два академика и очень мало профессоров:

– Тут работают инженеры, экономисты, разные специалисты. Товарищ Ефремов ошибается. Он найдет в комитете место для применения своих сил, опыта и знаний.

Брежнев сказал Кириллину:

– Тогда он придет к тебе, и ты сам с ним все разбери, и договоритесь.

Леонид Ильич был мастер устраивать такие дела. Решив неприятный вопрос, Брежнев, чтобы успокоить Ефремова, предложил выпить чаю и вместе посмотреть хоккей. По телевидению как раз показывали матч ЦСКА – «Спартак».

Весь следующий день Ефремов провел в Госкомитете по науке и технике. Кириллин объяснил, чем занимается его ведомство, потом откровенно добавил, что отказываться Леониду Николаевичу смысла нет:

– Ты опытный политический деятель, должен трезво отдавать себе отчет в том, как именно решили поступить с тобой.

На следующей встрече в ЦК Ефремов все же попытался еще раз отговорить Брежнева переводить его с партийной работы. Но Леонид Ильич твердо сказал:

– Больше рассуждать мы не будем. Принято решение политбюро, следовательно, вопрос исчерпан. Мы к тебе никаких претензий не имеем. Напротив, я дал тебе положительную оценку. Можешь в этом убедиться, если спросишь у товарищей, участвовавших в заседании политбюро.

Брежнев тут же позвонил секретарю ЦК по кадрам Ивану Васильевичу Капитонову и дал указание оформить решение о назначении Ефремова с опубликованием в печати. Ефремову Леонид Ильич успокоительно сказал:

– Довольно тебе сидеть в провинции. Здесь будешь на людях, а там посмотрим… Эта работа для тебя не последняя… Давай лучше подумаем, кого выдвинем первым секретарем крайкома вместо тебя. Может быть, поискать первого секретаря на месте?

Ефремов сказал, что не ожидал такого поворота дела, специально на эту тему не думал и ни с кем не советовался. Но действительно, все первые секретари присылались из Москвы. А почему бы и не выдвинуть достойного человека из краевой парторганизации?

Брежнев одобрительно кивнул:

– В принципе твои соображения правильны. К нам приходят недовольные письма из Ставрополья, что много посылаем руководителей сверху. Но кого конкретно рекомендовать на пост первого секретаря, если не посылать работника из ЦК? Какие у тебя соображения?

Ефремов сказал, что есть две очевидные кандидатуры – председатель краевого исполкома Босенко и второй секретарь крайкома Горбачев.

– Как ты охарактеризуешь каждого в отдельности? – спросил Брежнев.

К отбору первых секретарей Леонид Ильич относился исключительно серьезно.

– Босенко постарше, участник войны, он был первым секретарем промышленного крайкома в Ставрополье, когда существовало разделение партийных организаций на промышленные и сельские. Так что он – готовый первый секретарь. Горбачев – молодой работник, окончил московский университет, активный человек. Два года работает вторым секретарем.

Ефремов добавил, что Горбачева, по его сведениям, выдвигал на партийную работу Федор Давыдович Кулаков:

– Можно узнать его мнение и о Горбачеве, и о Босенко. Наверное, скажет свое слово и Юрий Владимирович Андропов. Он родился на станции Нагутская Ставропольского края, хорошо знает своего земляка Горбачева и может дать ему свою оценку.

Брежнев сказал, что они обсудят этот вопрос в ЦК.

На следующий день Ефремова снова вызвал Брежнев и сказал, что, посоветовавшись, решили рекомендовать первым секретарем Горбачева. Ефремов повторил, что Михаил Сергеевич – молодой человек, опыта мало, особенно в промышленности.

– Что же, мы все были молодыми, – ответил Брежнев. – Поработает Горбачев в Ставрополе, переведем его в другой обком. Постепенно наберется опыта.

В Ставрополь на пленум крайкома выехали Ефремов и заведующий территориальным сектором отдела организационно-партийной работы ЦК КПСС. Перед пленумом они, как полагалось, побеседовали с каждым членом бюро крайкома, объясняли, что Ефремова забирают в Москву, и спрашивали: кого целесообразно назначить на его место? Двое назвали фамилию Босенко, остальные – Горбачева.

На пленуме сразу предложили избрать Горбачева, других кандидатур не оказалось. Ефремов сказал, что это предложение соответствует мнению бюро крайкома и руководства ЦК КПСС. В апреле 1970 года Михаил Сергеевич Горбачев был избран первым секретарем.

Ефремов уехал в Москву. Он проработал в Госкомитете по науке и технике до самой пенсии. Он уверен, что его убрали из Ставрополья, чтобы освободить место Горбачеву. А главную роль в возвышении Горбачева сыграл Кулаков.

Став членом политбюро, Федор Давыдович сразу попал в жестко очерченную жизнь высшего партийного функционера. Ему полагались охрана, «ЗИЛ» с радиотелефоном… Люди из Девятого управления КГБ взяли на себя заботу не только о его безопасности, но и обо всех бытовых проблемах семьи.

Для членов политбюро готовили отдельно. На каждый день под наблюдением врачей-диетологов составлялось обширное меню. Кулаков помечал, что бы он хотел сегодня съесть. К столу каждое блюдо доставлялось в опломбированных судках.

Членам политбюро полагался семейный врач, который постоянно наблюдал пациента и в случае необходимости призывал на помощь любых специалистов. Спецполиклиника находилась на улице Грановского, в старом трехэтажном здании, которое принадлежало Четвертому главному управлению при Министерстве здравоохранения СССР. На втором этаже принимали членов и кандидатов в члены ЦК КПСС, членов Центральной ревизионной комиссии. На первом этаже – членов и кандидатов в члены политбюро, секретарей ЦК.