Леонид Млечин - Знаменитые самоубийцы

От денег Дебейки отказался, сказав, что ученые должны помогать друг другу.

После операции Келдыш продолжал много работать. Но операция не помогла вернуть утраченное здоровье. Он стал еще более молчаливым, порой мрачным. В мае 1975 года он обратился с просьбой освободить его от руководства академией, хотя в политбюро его просили остаться, откровенно говорили: работайте вполсилы, нам нужно ваше имя. Он настоял на своем, но уход от активной жизни дался ему тяжело.

– После операции он в прежнюю форму уже не вернулся, – свидетельствует Михаил Мэров. – Будучи ответственнейшим человеком, он не мог работать вполсилы. Врачи рекомендовали ему после операции несколько месяцев отдыхать. Он вернулся в академию уже через месяц. Трудно найти еще такого человека, столь же преданного делу. И та же высочайшая ответственность привела его к мысли о необходимости уйти. Конечно, это далось ему крайне тяжело. Он оставил за собой пост директора Института прикладной математики, который носит его имя и является его детищем. И все равно не мог перейти от такой колоссальной активности к более пассивной жизни. Мы старались как-то компенсировать это, устраивали различные совещания, встречи. И это было важно для него.

Академик Чазов пишет, что у Келдыша возникли серьезные психологические проблемы: «Начавшийся еще до операции психологический срыв перерос в тяжелейшую депрессию с элементами самообвинений. Несмотря на просьбы и уговоры руководства страны, он категорически поставил вопрос об освобождении его от должности президента Академии наук. Не раз он говорил нам, врачам, что наделал много ошибок и в жизни, и в работе».

Мстислав Всеволодович словно терял интерес к жизни, не разговаривал, отвечал односложно. Он стал еще требовательнее к себе.

«Тяжело было смотреть на Келдыша, – рассказывает его сосед по даче академик Александр Шейндлин. – Он всячески скрывал свое недомогание, старался бодриться, конечно, никогда не жаловался, делал вид, что со здоровьем у него все в порядке. К сожалению, это было совсем не так…»

Но что же произошло в тот необычно жаркий и душный июльский день 1978 года, когда он внезапно ушел из жизни?

Его дача находилась в Жуковке. Когда-то Сталин распорядился построить здесь дачи для создателей ядерного оружия. Потом в академическом поселке появились и другие обитатели. Военные строители воздвигли дом для Галины Леонидовны Брежневой. Здесь получил дачу Мстислав Всеволодович.

В субботу 24 июля 1978 года, вспоминает Вера Келдыш, его ждали на семейном торжестве по случаю юбилея мужа старшей сестры. Мстислав Всеволодович сказал жене:

– Я что-то себя плохо чувствую. Но ты поезжай, чтобы кто-то был от нашей семьи.

Из гостей она позвонила домой. Никто не снял трубку. Вернулась – окна темные. Он умер в ее отсутствие. В заключении врачи записали – от острого сердечного приступа. Близкие люди считают происшедшее случайностью. В роковую минуту он оказался один, и некому было ему помочь.

Некоторые авторы, которые занимаются этой деликатной темой, предполагают, что Келдыш, возможно, сам пожелал уйти из жизни. А причиной тому была депрессия, порожденная тяжкой болезнью, возрастом и усталостью. Но есть ли основания для такой версии?

– Он очень любил прокатиться на своей машине по окрестностям, – говорит Мэров. – Это был для него отдых. И он любил одиночество, позволявшее поразмышлять. Сердце у него остановилось, когда он собирался покататься, но рядом никого не оказалось.

– А возможность самоубийства вы отвергаете?

– Я не верю в эту версию, потому что он очень любил жизнь. Он был очень гордым человеком – в хорошем смысле этого слова. Это произошло на следующий день после нашей встречи. Мы обсуждали с ним планы на понедельник и вторник. Он был поглощен этими делами, и никаких других помыслов у него не было.

24 июля 1978 года, в субботу, академику Чазову позвонил дежурный по Четвертому главному управлению при

Министерстве здравоохранения и сообщил, что «в гараже, на даче, в своей автомашине обнаружен угоревший от выхлопных газов машины с работающим вхолостую мотором М.В. Келдыш».

Так что же это было – трагическая случайность, мгновенный сердечный приступ, или Мстислав Всеволодович долго сидел в машине с включенным двигателем в закрытом гараже, то есть хотел уйти из жизни?

Келдыша обнаружил его друг и сосед по даче академик Владимир Алексеевич Кириллин, председатель Госкомитета по науке и технике.

При первой же встрече Чазов просил Кириллина:

– Владимир Алексеевич, вы не помните, двери гаража были открыты или закрыты?

Подумав, он ответил:

– Они были прикрыты.

Жизнь таких выдающихся людей, как Мстислав Всеволодович Келдыш, всегда вызывает особый интерес, потому люди и хотят знать о них все, потому и пытаются понять, как именно они уходили из жизни.

– Я думаю, что он глубоко переживал – все, что гений может сделать в жизни, он уже сделал, – считает академик Виктор Садовничий. – К тому же он был уже глубоко больным человеком. Возможно, это было связано со стрессовыми ситуациями, а их много было в его жизни. Наступил спад эмоциональный и душевный… Но на самом деле эту тайну он унес с собой.

Первый заместитель министра внутренних дел СССР генерал-лейтенант внутренней службы Виктор Семенович Папутин покончил с собой 28 декабря 1979 года.

Несколько дней в ЦК, где все уже настроились на отдых, думали, как быть: сообщать или не сообщать о реальных обстоятельствах смерти? И по какому разряду хоронить самоубийцу? А тут еще новогодние праздники… Решили – не надо портить настроение советскому народу. Да и газеты в праздничные дни не выходят. Поэтому некролог опубликовали только через неделю, уже в новом году.

В нем говорилось, что «на всех постах партийной и государственной работы В.С. Папутин проявлял партийную принципиальность и требовательность, которые сочетались с чутким и внимательным отношением к людям».

Виктор Папутин был человеком заметным и влиятельным. В то время дипломатов из социалистических стран возили по Подмосковью, показывали, промышленные предприятия, совхозы, колхозы, научные центры. «Причем это общение не носило формальный характер, оно было свободным, непринужденным, – вспоминает известный дипломат Борис Иосифович Поклад. – Как правило, такие посещения длились целый день и заканчивались за дружеским столом. Большую помощь нам оказывал второй секретарь ЦК КПСС В.С. Папутин, мой хороший товарищ. Это был деловой, энергичный, очень отзывчивый, всегда готовый прийти на помощь человек. В.С. Папутин не только много делал для организации этих поездок, но нередко и сам принимал в них участие».