Скотт Макконнелл - Айн Рэнд. Сто голосов

Они с Бранденом ответили мне, что вопрос этот на самом деле слишком серьезен и велик, чтобы его можно было непринужденно растолковать на ходу после лекции, и что по сути дела неверны оба утверждения: нельзя ничего установить априори, потому что все выводится из опыта, но, даже располагая предметами, известными нам по опыту, выводить нельзя ничего; следует постоянно сверяться с реальностью, проверяя на ней свои выводы, чтобы убедиться в их справедливости. Нельзя размышлять в вакууме, не обращаясь к реальности.

Кажется, они еще что-то говорили о том, что статистика не является уместным инструментом для доказательства и опровержения экономических законов. Я ушел от них как на крыльях, получив новую перспективу решения проблемы. Правильный путь требовал совмещения логики и опыта. Вне взаимодействия ни тот, ни другой метод не были правомочны, в этом заключалась новизна идеи Айн Рэнд.

Случалось ли вам проводить с ней много времени?

Да. Лето 1965 года я проработал интерном в нью-йоркском банке. Я посещал все лекции и мероприятия и иногда имел возможность после лекций поговорить с ней и задать вопросы. Потом доктор Пейкофф проводил семинар, на котором группа старших студентов собралась для того, чтобы обсудить ее идеи. В результате всех нас пригласили на встречу с Айн Рэнд. Целью этих мероприятий, на мой взгляд, было направить нас должным путем к пониманию объективизма.

После этой встречи я получил возможность поговорить с ней, поблагодарить ее, сказать, как много ее труды значат для меня и что я считаю себя находящимся в таком долгу, с которым никогда не смогу расплатиться. И спросить, могу ли я что-нибудь сделать для нее. Я ожидал услышать от нее что-нибудь вроде: «Мерси, спасибо за комплимент», однако она отреагировала иначе. Она сказала: «Да, кое-что вы можете сделать. Вы можете сохранить верность разуму. Вы можете хранить эту верность всю свою жизнь, и этим расплатитесь со мной». Я был ошеломлен и пообещал: «Да, я сделаю это». И сделал.

Присутствовали ли вы на диспуте между Альбертом Эллисом и Натаниэлем Бранденом?

Многие люди считали, что между проповедуемыми Эллисом и Бранденом идеями в области психологии существует значительное сходство, поэтому и был организован диспут. Однако комментарии Эллиса были направлены не на представления Брандена в психологии, он метил в объективизм и к концу своего выступления начал осмеивать и выставлять нелепыми ее героев, особенно Голта и Рорка.

Все это происходило в многолюдной аудитории, и как мне кажется, все присутствующие были шокированы подобным поворотом дела. Она поднялась на ноги посреди его речи и выкрикнула: «Здесь нападают также и на меня», чем остановила его излияния.

Айн Рэнд была в ярости, и тут Бранден поддержал ее следующими словами: «Как мне кажется, мы собирались говорить о психологии, но вы нападаете на роман Атлант расправил плечи» . Еще он сказал, что не считает уместным нападать на того, кто по правилам проведения диспута не способен выступить в собственную защиту.

Не помню, что там сказал Эллис, но тут наступила пауза, и во время нее девушка, с которой я дружил в то время, сделала снимок Айн Рэнд. Та немедленно взорвалась. Начнем с того, что она была в совершенно неподходящем настроении, a потому вскочила на ноги и сказала: «Передайте мне ваш аппарат. Вы не имеете права снимать меня». Моя девушка пришла в ужас, она не имела ни малейшего намерения рассердить Айн Рэнд. Наконец, мисс Рэнд сказала: «Отдайте пленку моему адвокату. Вы не имеете права на эту фотографию». Затем последовали недолгие переговоры, и они сошлись на том, что адвокат проявит снимки и перешлет ей все кадры, за исключением того, на котором была запечатлена Айн Рэнд. Так и поступили. Перенесенное испытание нанесло девушке глубокую травму и, наверно, ознаменовало начало конца ее интереса к объективизму.

Здесь принципиальным положением в конфликте — не помню, кто высказал эту мысль, — являлось то, что мисс Рэнд считала свою внешность своей собственностью и потому запрещала фотографировать себя без разрешения.

Дуэйн Эдди, гитарист, лауреат премии «Грэмми», член Зала славы рок-н-ролла. Многочисленные записи 1950-х — начала 1960-х годов сделали его самым успешным и влиятельным инструментальщиком эры рок-н-ролла. К числу самых знаменитых его альбомов относятся Призыв к мятежу (Rebel Rouser), Потому что они молоды (Because They’re Young), Сорок миль по скверной дороге (Forty Miles of Bad Road), а также темы известных телешоу Have Gun — Will Travel и Peter Gum. Он встречался с Айн Рэнд в феврале 1967 года.

В интервью участвовал также Гарри Бинсвангер (друг Айн Рэнд, философ-объективист и поклонник Дуэйна Эдди).

Дата интервью: 9 марта 1999 года.

Скотт Макконнелл: Каким образом вы познакомились с произведениями Айн Рэнд?

Дуэйн Эдди: Я купил Источник в книжном магазине в возрасте примерно двадцати трех лет. К тому времени я уже один раз прочел эту книгу, но теперь перечитал еще раз и заинтересовался по-настоящему. После этого я купил и прочел Гимн, Мы живые и Атлант расправил плечи.

Источник, возможно, особенно заинтересовал вас отношением к искусству или личности художника?

Да. Я чту решение Говарда Рорка взорвать квартал Кортленд, и охотно проделал бы то же самое с некоторыми моими пластинками, выпущенными в перезаписи и тем самым испорченными. Компании, занимающиеся музыкальными записями, перезаписывают мои старые выступления для комплектов или новых CD, и для этого запись следует обновлять. Этот процесс может изменить микширование и всю концепцию первоначальной записи. Молодые всезнайки, работающие сегодня в звукозаписывающих компаниях, говорят: «Раньше не умели записывать так как надо» — и продолжают менять первоначальные записи в соответствии с собственными представлениями о звуке. Мне хотелось бы получить возможность уничтожить эти версии или хотя бы исправить их. Я смог участвовать в обновлении одного комплекта, выпущенного фирмой Rhino Records, — Twang Thong: The Duane Eddy Anthology, и только эта запись передает сегодня мою аутентичную музыку. Не думаю, чтобы сегодня кто-то осмелился сказать нечто вроде «старые мастера не умели рисовать картины» и на этом основании отправился исправлять старинные полотна, просветляя их или делая более яркими прячущиеся в тени участки. Однако именно это проделывается в наши дни.

Быть может, в романе Атлант расправил плечи и других романах имелись особые места или аспекты, особенно интересовавшие вас?

В Атланте меня интересовало буквально все. Этот роман прояснил мою жизнь, он буквально ошеломил меня. Я по-прежнему перечитываю его хотя бы раз в год, a Источник каждые два года. Впервые прочитав Атланта, я настолько полюбил эту книгу, что, когда в Калифорнии, где я тогда жил, появились объявления о собраниях объективистов, стал посещать их. Это было в 1963-м или 1964 году. Когда к нам приехал с лекцией Натаниэль Бранден, я познакомился с ним.