Олег Белоусов - Это мой город

Вы знаете, может быть… Все, что содержит углерод, можно теоретически превратить в спирт, но вот, только, стоит ли травить этим спиртом человека. Впрочем, в «великом и могучем Советском Союзе», именно о человеке думали меньше всего. В середине-конце шестидесятых появилось в стране море разливанное напитков, которые и напитками называть было зазорно, поэтому народ окрестил их «чернилами», «бормотухой», «синькой». То, что происходило с теми, кто их регулярно употреблял – было страшно, лица у людей синели, становились через полгода, стабильно бурачного цвета, глаза наливались кровью, руки тряслись, как будто внутри организма работал отбойный молоток, а, что происходило с артериальным давлением – никому не ведомо, поскольку те, кто потреблял «чернила» никогда давление не мерили. При этом, привыкание к этому пойлу, практически полная алкоголизация организма, происходила стремительно – год, полтора и человека нет. Не в переносном, а в самом прямом смысле этого слова. Всяческие «Солнцедары», «Агдамы», «Плодово-ягодные» быстро уничтожали популяцию советских людей. Их «гнали» повсюду. Во всех колхозах, совхозах перерабатывали гниющие фрукты, разбавляли левыми спиртами и «выбрасывали» в продажу. Я думаю, что найдутся специалисты, которые докажут, что я не прав, что все было совсем не так, что качество «плодово-выгодных» напитков было под контролем и находилось на высоте. Я бы охотно поверил, но, как быть с памятью? Она свидетельствует, она проявляет лица и имена друзей, между прочим, и талантливых и умных, проигравших в этом состязании. Слишком агрессивно вело себя государство в стремлении достичь максимальной прибыли, используя некачественные средства. Сдается мне, что и последовавшая запретительная реакция, превратившаяся в очередную кампанию головотяпства, с вырубанием виноградников, запретом производства вина, была с одной стороны спровоцирована этой немыслимой алкоголизацией, с другой – была ее продолжением по лини глупости, которую демонстрировали партийные бонзы, хотевшие сделать как лучше, но, у которых получилось, как всегда.

Кто-то из парламентариев 12 созыва, рассказывал мне такую байку,– Однажды на заседании, где обсуждлись акцизы на ввозимые в страну виноматериалы, некто из народных избранников обратился к Парламенту с такой филлипикой: «И так народ спивается, а мы еще будем ввозить вино в сухом виде!»… Это он про сухое вино говорил, видимо, представлял, что коль оно называется сухим, то и завозят его в виде порошка. Не знаю, байка это или правда, но, помнится, состав некоторых депутатов Парламента 12 созыва, вполне соответствовал этой байке. Так мы оказались единственной страной в мире, где водка стоит дороже сухого вина, которое, особенно знаменитое молдавское «Каберне», в нашу страну завозить не мешало бы даже в «сухом» виде, коли бы такой существовал в природе. Однако, что случилось, то случилось… С тех пор мы забыли вкус хорошего вина – не по карману! Зато водку «потребляем» – любо-дорого. А она, подозреваю, у нас не самого высокого качества, поскольку с чего бы иначе – такая дешевая. Водка, виски, бренди, сливовица, палинка, граппа – любой алкогольный напиток крепостью сорок градусов и выше во всем свете дороже вина, вернее, вино дешевле этого крепкого напитка. Этим самым государство, осуществляющее контроль за рынком алкогольных напитков, поощряет своих граждан к употреблению легких, менее губительных для организма, а в чем-то даже и полезных виноградных, натуральных вин. Во всем мире, но не у нас! О том, что мы страна особенных людей свидетельствуют история, так или иначе, связанная с тем, что сформулировал еще «красное солнышко» Великий Князь Киевский Володимир Святославич, а именно: «Веселие на Руси – есть пити!». Говорят, из-за этого он и крестил Русь в православие и отказался от, во многом ему импонировавшего, ислама. История такова… В пору моего телевизионного представительства, образовались на 8 канале заинтересованные спонсоры, которые в нашей республике торговали дорогой и качественной выпивкой. Мне было предложено отрекламировать «Мартини». Я честно во время передачи рассказал все, что про этот напиток знал. Рассказал, что изобрел его еще Гиппократ, что является он настойкой белого сухого вина на полыни, что именно поэтому прелестные дамы во всем свете заказывают именно сухой белый «мартини» поскольку другого просто не существует. Одним словом выложился на все сто. Однако представитель спонсоров, юный менеджер по рекламе, осталась неудовлетворенной,– Олег Павлович! Мы вами недовольны!

– Отчего же?..

– Вы забыли сказать, что «Мартини» – это вермут, вот тут, видите, написано…

– Милый, менеджер, я ничего не забыл, я не сказал этого умышленно…

– Но, тогда, вы нарушили наш договор…

– Мы не договаривались, что я буду повторять все, что написано в Швейцарии…

– Олег Павлович! Как вы можете! Тексты утверждаются в главном офисе, и изменять в них, что-либо нельзя.

– Вот именно… Текст, написанный в главном офисе, может быть зачитан где угодно: в Англии, во Франции, в Бельгии, Испании – и всюду будет понят адекватно. Только не у нас! Потому, что вермут в наших краях всегда был самой паршивой, самой дешевой «бормотухой». И если бы я с экрана сказал, что «мартини», который всяческие «новые» покупают за десятки «баксов» бутылку – это вермут, то завтра у вашей фирмы могли случиться крупные неприятности,– Втюхивают, понимаешь, «вермуть» по цене… Ну, и так далее…

Юного менеджера по рекламе мне переубедить не удалось. Почему – понимаю… Она никогда не пила советского вермута. Она счастливый человек. Она работает в фирме, которая продает хорошие напитки, придуманные в древнем мире еще Гиппократом. А Гиппократ, как известно, был медиком, да еще и древним греком к тому же, которые в винах разбирались хорошо. Он ничего плохого в виноделии предложить и придумать не мог. Более того, испортить вино, для любого грека в древности, как, впрочем, надеюсь, и теперь – было святотатством. А для нас, пустить в продажу некачественные виноматериалы, проще простого. Свидетельство тому, участившиеся скандалы с минским заводом шампанских вин, с другими заводами, разливающими вино. Скандалы эти не проходят мимо читающей газеты публики и не прибавляют доверия местным «виноделам». Да и та публика, что газеты не читает, особого доверия к вину белорусского разлива не питает, поскольку доверие доверием, а головная боль по утрам – убедительнее. Вот, как примерно у меня сегодня. Самый точный индикатор. Как у кошки, которая не лопает сосиски. Подойдет, понюхает и отвернется – некачественное. Так и голова у человека на утро после праздника, если болит, что-то было не так с выпивкой. В самом деле, в тех странах, где чтут и Гиппократа и древние винодельческие рецепты, бывало и текилу, и вино, и виски мешал, а сверху еще мог «прокрыть» настоящей экспортной «Московской» – никогда головной боли на утро не случалось, а тут – на, тебе – всего ничего, а голова «сигналит» – больно, плохо. А, ведь, умные и опытные люди учили: «Поберегись! Не «мешай» наше шампанское с другой выпивкой!». Но, что же это за Новый год без шампанского? Так-то оно так, да только, наверно, шампанское, должно быть из Шампани, в крайнем случае – из Абрау-Дюрсо, или из Криковских подвалов Молдовы. Коньяк, если не из французского города Коньяк, то, хотя бы, из Армении, Грузии или, опять, той же Молдовы. Если ставишь на стол вино – то должен быть уверен, лоза произрасла и дала плоды там, где климат позволят аккумулировать солнце в виноградных гроздьях, там, где эти гроздья умеют превращать в вино, там, где под землей проходят винные проспекты и коньячные улицы. Там, между прочим, эти божественные напитки должны быть и разлиты с соблюдением всех технологических, тончайших особенностей, а не бултыхаться в цистернах сотни километров, чтобы, утеряв и вкус и цвет, и аромат и целебные свойства, превратиться в конце концов во вновь заполнившие наши прилавки всяческие «Крыжачки» и «Свитанки» от которых синеют носы и подскакивает давление до предъинсультного состояния.