Олег Белоусов - Это мой город

Однако, откуда у пятилетней девочки такие мысли? Я, помнится мечтал быть моряком, потом летчиком, потом поэтом, но уж никак не официантом, тем более хозяином гостиницы. И вот тут я понял: ОНИ ДРУГИЕ!..

Они,– современные мальчики и девочки совершенно другие. Не стану вешать ярлыки на племя молодое, незнакомое, не стану определять хорошие они или плохие, похожие на нас или нет, по душе ли мне их прагматизм, или от него меня с души воротит – просто, нынешняя молодежь абсолютно другая. И принимать это нужно, как данность. Принимать и понимать, пусть даже тебе это не всегда нравится.

Так получилось, что среди моих знакомых, моих друзей на каком-то этапе жизни совершенно исчезли люди молодые, люди нынешнего поколения. Нет, есть, конечно, но это ребята, к которым отношусь с легкой иронией, понимая, что и они ко мне относятся с такой же иронией, как к анахронизму, как к человеку, вызывающему, пусть, уважение, но не более того, как к человеку, с которым приходится говорить на разных языках. И уже, было, совсем смирился с этим… Ну, нет, так нет, как ни будь переживем без сердечной привязанности – они сами по себе, я сам по себе. Однако пару лет назад судьба свела меня с молодым человеком, с которым захотелось завязать некие душевные отношения, потому что почувствовал – он мне интересен и, более того, что я тоже могу быть интересен ему. Зовут его Паша Веллер. Так случилось, что свела нас работа, работа интересная и для меня необычная. Было предложено нам с ним разработать «под ключ» интернетовский WEB-сайт для некоей транспортной компании. Моей областью было визуально-графическое решение заглавной страницы, Пашиной – програмное обеспечение, размещение в сети и наладка. Из этого вы можете понять, что профессия у Паши самая, что ни на есть современная, компьютерная. Работодатель наш был большим педантом и если ко мне относился с некоторым пиететом, то Пашу «школили» неимоверно. Мне понравилось с каким достоинством, не впадая в раж и истерику, противостоял Паша его «наездам», как отстаивал и свое время, и свой авторитет, и свой заработок. Мы работали очень плотно, часов по десять в день,– сроки были жесткие. Но сидя вдвоем за компьютером, перебирая и пробуя варианты, вырабатывая концепцию общего решения и оговаривая частности, мы, конечно же, не обходили стороной и темы, что называется жизненные.

Меня удивило, что Паша с искренней заинтересованностью выслушивал все мои завиральные побасенки, искренне интересовался размышлениями на вольные темы, не относящимися к конкретной работе и, при этом, был тактичен, ненавязчив и обладал здоровым и тонким чувством юмора не только по отношению к окружающим, но и, в первую очередь, к себе. Меня удивляло его тонкое понимание литературы, театра…

Однажды он сказал,– Олег Павлович, давайте сделаем паузу дня в три. – Я удивился, при Пашиной увлеченностью работой, такое предложение не лезло ни в какие ворота. Как-то неловко пошутил, что, конечно, понимаю его, весна, девушки переоделись в мини… Он шутки не принял и серьезно объяснил,– Не в этом дело, просто хочу сбросить напряжение, походить по театрам…

Согласитесь, объяснение нестандартное… Сбрасывание напряжения, обычно, связывается с несколько иными мероприятиями, нежели походы в театры. Я стал приставать с расспросами и Паша, совсем не смущаясь, как-то очень доверительно и естественно рассказал, что, когда он устает от рутинной работы, берет тайм-аут и несколько дней взахлеб смотрит все спектакли, которые идут в Минске, что это позволяет переключить мозги на некий иной режим работы, иной способ восприятия окружающего мира и вообще, поразмышлять о вечном.

Тогда я поглядел на него с несколько иной стороны, не просто, как на умного, занятного, но все-таки – технаря. При этом Пашины объяснения я ни на йоту не воспринял, как показушные, кокетливые. К тому времени уже знал – он человек серьезный, четко анализирующий и мир вокруг себя и свое место в этом мире.

Мне нравилось его серьезное, почтительное отношение к родителям, при котором он не скрывал, что с отцом у него есть некие сложности, которые, однако, ничуть не влияли на его почтительное отношение к старшему Веллеру. Он понимал, что у отца есть проблемы, с которыми он справляется тяжело, но – справится сам; что такое в жизни может и, скорее всего, должно быть у каждого мужчины и не следует на него из-за этого давить, навязывать свою точку зрения. О том, что в семье Веллеров это была позиция принятая и старшими по отношению к младшим и младшими по отношению к «старикам», догадывался. Паша всегда безбоязненно и с юмором говорил о своих проблемах не опасаясь того, что они будут не поняты родителями. Ну, к примеру, я уже знал, что первый, по всей видимости, скоропалительный брак Паши был неудачен, однако об этом он рассказывал так, что было понятно, эпизод этот всей семьей встречен с пониманием, а расставание молодоженов, которое обычно окружающими и близкими воспринимается с неким налетом трагизма вызвало понимание и легкую иронию.

При этом сам Паша тоже не делал из этого трагедии, хотя и не распространялся, отшучивался,– Надо было попробовать, что это такое!..

Потом наша совместная работа закончилась и судьба, что называется, развела по разным дорожкам. Мы перезванивались. Паша закончил институт, поступил на престижную работу, строил планы на стажировку в Германии, на солидной немецкой фирме. Я забыл сказать, что у Паши не было проблем с языком. Он несколько раз подолгу ездил в Германию, вначале ребенком «на оздоровление», потом, прилепившись душой к мило его принявшей немецкой семье, уже просто так, в гости. Поэтому не боялся заграницы, но и не испытывал к ней некоего ошалелого пиетета. Живут люди и живут. Кто-то лучше, кто-то хуже и вовсе это не зависит от географического места жительства. В Германии ли, в Беларуси, в Инднонезии. Стажировку в Германии Паша воспринимал, как мероприятие, позволяющее лучше и точнее стартовать в жизни, к которой он при всей его самоиронии все-таки относился очень серьезно, предпочитая все взвешивать и планировать.

Как-то Паша позвонил и сообщил, что женится. Я поздравил и не удержался, съехидничал, дело, дескать, хорошее, лично я пробовал не одиножды и каждый раз нравилось. Паша отшутился легко и светло, было ясно, что он счастлив и мое ехидство принимает с пониманием.

После этого наступила пауза в наших беседах. Дело ясное – человек женат, у него свои проблемы. Полгода назад, забарахлил мой компьютер, и я, по привычке, «брякнул» Паше в расчете на консультацию.

Голос у него был какой-то особенно радостный: «Олег Павлович! Я сейчас занят, перезвоню вам через пятнадцать минут»…

Через четверть часа позвонил: «Простите, я сына купал, никак отвлечься было нельзя!»