Элис Шрёдер - Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

На самом деле Эрнест был большим авторитетом для Уоррена, и тот ускользал из-под влияния деда только в школе или во время развоза продуктов по домам клиентов. Разгрузка продуктов была крайне изнурительной работой, и Уоррен начал понимать, насколько же сильно он не любит физический труд.

«Грузовик водил Эдди; я думал, что ему было лет сто. На самом деле ему было около шестидесяти пяти — он еще застал повозки, запряженные мулами, когда Buffett & Son развозили продукты таким способом.

У него была крайне странная система доставки. Он ехал сначала в Бенсон, затем возвращался обратно в Данди, чтобы выложить чьи-то продукты, а затем снова направлялся в Бенсон — стоит помнить, что в то время и бензин выдавался по талонам.

Наконец я попросил его объяснить, в чем дело. Он смущенно посмотрел на меня и тихо сказал: “Если приехать достаточно рано, можно застать ее раздетой”». Уоррен поначалу не понял, что означает эта загадочная фраза. «Он лично заносил продукты в дом, пока я таскал коробки с пустыми бутылками из-под содовой, которые возвращали в магазин. Эдди строил глазки миссис Кауль, самой красивой клиентке, надеясь именно ее застать раздетой». Миссис Кауль была матерью Кло-Энн Кауль, и в то время, пока Уоррен таскал пустые бутылки, Кло-Энн занималась своими делами и не обращала на него никакого внимания. «Я, наверное, был самым низкооплачиваемым работником в продуктовом бизнесе. Я ничего не вынес из этой работы, кроме понимания того, что мне не нравится тяжелый физический труд».

Фронтом борьбы Уоррена становились семейные обеды за воскресным столом. Он с рождения презирал все объекты зеленого цвета, кроме денег. Брокколи, брюссельская капуста и спаржа выстраивались рядами в тарелке Уоррена, как солдаты на войне. Это производило впечатление на родителей, однако Эрнест не допускал такого поведения. Элис попыталась уговорить племянника, а дед просто сидел на другом конце стола и смотрел, смотрел, смотрел, пока Уоррен не съедал все овощи. «Я мог часами сидеть за столом в надежде избежать этого, но в конце концов он всегда выходил победителем».

Однако в большинстве других случаев Уоррен чувствовал себя достаточно свободным. В гараже деда он нашел синий велосипед Дорис с ее инициалами (подарок Эрнеста), который оставили здесь, когда семья переезжала в Вашингтон. У Уоррена никогда не было велосипеда. «Знаете, велосипед в то время был довольно-таки дорогим подарком», — вспоминает он. Уоррен начал кататься на велосипеде сестры. Через некоторое время он отдал его в счет покупки новой, уже «мужской» модели 20. Никто не сказал ни слова. Над Уорреном словно висел особый ореол.

Дед, пусть и по-своему, но не чаял во внуке души. По вечерам они с «благоговейным вниманием» слушали любимого радиоведущего Эрнеста, Фултона Льюиса-младшего, который постоянно разглагольствовал на тему невмешательства Америки в иностранные войны. Большего Эрнесту и не было нужно.

После того как Фултон Льюис-младший заряжал его «батарейки консерватизма», Эрнест собирался с мыслями и писал свой бестселлер. Он решил назвать его «Как управлять бакалейным магазином, и несколько вещей, которые я узнал о рыбалке», считая, что «только эти две сферы деятельности на самом деле интересуют человечество» 21.

«По вечерам я сидел в его кабинете и записывал то, что он мне диктовал. Я писал на обратной стороне листов из бухгалтерской книги, потому что в Buffett & Son ничего не тратилось впустую. Он думал, что вся Америка с нетерпением ждет эту книгу. Я имею в виду, что, с его точки зрения, в других книгах просто не было смысла. Ни в “Унесенных ветром”, ни в чем-то другом. С чего бы кому-то захотелось читать “Унесенные ветром”, когда можно прочитать книгу “Как управлять бакалейным магазином, и несколько вещей, которые я узнал о рыбалке”!»’'

Уоррену нравилась такая жизнь. Он был настолько рад вновь оказаться в Омахе и воссоединиться со своей тетей, дедушкой и друзьями, что на некоторое время практически забыл о Вашингтоне. 56

Несколько месяцев спустя остальные члены семьи приехали в Неваду на лето и поселились в арендованном доме. Финансовое состояние не позволяло им особенно шиковать. До сих пор некоторые избиратели Говарда жили на скотных дворах. Но каждый раз, когда ветер дул с юга и неприятный запах разносился по городу, все в Омахе знали, что это был запах денег. Говард не ограничился работой в Конгрессе. Он купил компанию South Omaha Feed Company. И Уоррен перешел на работу к отцу.

South Omaha Feed Company представляла собой огромный склад в сотню метров в длину без какой-либо системы вентиляции. «Поначалу мне приказали переносить двадцатикилограммовые мешки с кормом для животных из грузового фургона на склад. Вы и представить себе не можете, насколько грузовой фургон большой, особенно если забить его под завязку. Со мной работал парень, Фрэнки Зик, тяжелоатлет, который просто расшвыривал эти мешки. Я надел рубашку с короткими рукавами, поскольку было очень жарко, и таскал эти мешки изо всех сил. К полудню мои руки представляли собой кровавое месиво. Работа длилась около трех часов. Когда мы закончили, я просто сел в трамвай и поехал домой. Физический труд — удел психов».

Перед возвращением в Вашингтон Баффеты ненадолго поехали на озеро Окобод-жи. Когда они уезжали, Дорис обнаружила, что Уоррен продал ее велосипед. Несмотря на то что обычно Баффеты вели себя по справедливости, в этот раз ему опять все сошло с рук. Когда лето закончилось и мрачный Уоррен садился в поезд, новый велосипед ехал с ним. Дорис была в ярости. Но кража велосипеда положила начало тем изменениям в характере ее брата, с которыми в конце концов пришлось бороться его родителям.

* 56 56

В Вашингтоне Баффеты переехали в красивый двухэтажный белый дом в колониальном стиле, во дворе которого росла мимоза. Дом находился в изысканном пригороде Вашингтона Спринг-Вэлли, рядом с Массачусетс-авеню 56. Этот пригород был задуман как маленькая «колония выдающихся личностей» и построен в 1930 году специально для «социально значимых и официально известных людей» 22. Сами дома были разными: от гигантских каменных особняков в стиле эпохи Тюдоров до белых двухэтажных зданий в колониальном стиле, таких же, как дом Баффетов. Лейла заплатила за него 17 500 долларов. Спальня Уоррена располагалась в передней части дома. Напротив Баффетов жили семьи с детьми более старшего, чем Уоррен, возраста. А на другой стороне улицы жила семья Кивни, и тринадцатилетний Уоррен влюбился в миссис Кивни, которая по возрасту годилась ему в матери. «Я сходил по ней с ума», — говорил он.

В окрестностях витал дух интернационализма, город кишел дипломатами. Члены организации WAVES 57 58были расквартированы в близлежащем огромном университетском кампусе, выстроенном в готическом стиле. Баффеты начали приспосабливаться к жизни в условиях военного времени, которая в Вашингтоне очень сильно отличалась от жизни в Омахе. Страна наконец начала оживать, депрессия завершилась, однако с учетом введенных талонов деньги ценились все меньше и меньше. Повседневная жизнь измерялась в талонах: 48 синих талонов в месяц на консервы, 64 красных — на скоропортящиеся продукты; талоны на мясо, обувь, масло, сахар, бензин и чулки. Купить мясо, за исключением куриного, без талонов было невозможно. Масло было настолько дефицитным, что все научились выжимать желтый пищевой краситель в контейнеры с безвкусным белым маргарином. Никто не мог купить новую машину, потому что автомобильные заводы работали на оборонную промышленность. Чтобы прокатиться на машине, нужно было собрать талоны на бензин у всех членов семьи. Прокол шины означал серьезную проблему, так как это был один из самых строго нормируемых товаров.