Людмила Тарнава - Абхазский дневник

Опять по телевидению вопили: «Ах, бедная Армения, сидит без газа и тепла в квартирах. А хлеба ереванцам дают лишь по 250 г. в день!». Уважаемое телевидение, почему ты молчишь о г. Сухуме? Мы-то давно, уже с лета, сидим без газа, тепла, огня и даже питьевой воды… А хлеба и 250 г. не видим уже больше месяца. Сегодня лишь на поминках я съела ломоть хлеба за целый месяц один раз. Нарочно, думается мне, молчат о Сухуме. Мол, все тут хорошо, «прекрасная маркиза». Так это больно и обидно!

Значит, в пустующие квартиры абхазцев будут теперь вселяться гвардейцы (это еще куда ни шло), но и воры и устраивать в них притоны – «малины», бордели и все это с ведома местной полиции, кажется. Значит, абхазцы вообще вне закона. Иначе как это понять? Законно все такое и демократично, не нарушение это прав человека? Если абхазцев, конечно, считать за людей. Похоже, что на абхазцах вообще теперь крест! Все на этой земле хозяева: и грузины, и русские, и армяне и т.д., кроме абхазцев. Тогда зачем она, наша республика, вообще носит их имя?

31 января 1993 года

Итак, прошел еще один тяжелейший зимний месяц – январь. За окном лежит снег и был мороз. Очень тяжелая зима. У меня на окнах в комнате и кухне со стороны комнаты образовались на стеклах ледяные узоры! Вот такой в квартире царит холод. Я вся застыла от холода и замерла, как и мухи, вылупившиеся почему-то зимой и осевшие на моих стенах. Каждый день я их собираю и выбрасываю за окно, а они опять тут на стенах. Застыли, окоченели. Как я. Так кому же нужна эта территория, когда почти половина людей Абхазии вымрет от голода, холода, от зверства воров и бандитов? Какой-то кучке политиканов? Которые сидят сейчас где-то в тепле, с едой и в полной безопасности? А ни в чем неповинные люди вот так здесь страдают и гибнут?

Вечером, когда уже стемнело, кто-то стал настойчиво стучать мне в дверь, будто не видят, что темно и я боюсь ее открыть. Спросила «кто там?» - никакого ответа не расслышала. Может, кто из соседей. Но зачем звонить одинокой в потемках и при этом молчать? Я все равно живу здесь как заложница, хотя и у себя дома пока. Так не было страшно все эти месяцы, как сейчас, когда кругом развелось столько хулиганья и преступников…

Выяснилось, стучали в потемках ко мне эти парни, которые вселились в абхазскую квартиру – искали свечу. Ни я, ни Дареджан им не открыли, сказали, что не откроем, а Игорь сосед – открыл. Девочки – абхазки из этой квартиры уехали давно, а свою квартиру поручили родственнице, живущей неподалеку. Тоже абхазке. И это она дала ключ от квартиры этим ребятам. Кто они по национальности, неизвестно. Наверно, грузины. Они ее, по-видимому, знакомые. Она доверила им квартиру, а нам каково? Их 5 человек. Они уже вечером тут во дворе, говорят, дрались.

3 февраля 1993 года

Наступил еще один тяжелый месяц – февраль. Переживем его, а уже март будет полегче, хотя все равно холодно. В квартире так холодно, что порой надеваю перчатки, когда ничего делать не надо. А под ногами грелка с горячей водой. Так и перебираю печатные карточки дома для библиотеки. Хотя там сейчас никто ничего и не делает – только получает зарплату, но я так не могу.

Изредка погромыхивает днем и ночью «Град», под окнами балуются гвардейцы автоматными очередями, а так – все замерло. Ни так, ни этак ничего не двигается с места. Лишь мы коченеем и тянем свои дни. Свет постоянно отключается по нескольку раз в день. Эл. плитка не нагревается, чтобы сварить что-то из еды. Стоит часами кастрюля. Можно приготовить лишь поздно ночью после 12 ч. или рано утром в 5-6 ч. утра. Но вставать и заниматься этим в такой холодрыге ужасно. Сразу коченеют ноги, руки, потом они и в постели уже не согреваются без грелки. Вечерних передач мы уже лишены по телевидению. Если не успеешь посмотреть утром «Утро» и «Новости» с «Вестями» в 7-9 ч. утра, то днем уже ничего не увидишь – передачи все отключены даже если есть свет. А по ночам тоже отключаются. Делается все, чтобы мы не увидели ни новостей, ни фильмов, ничего! Понимаю, что идет война и не до того, но до того уж беспросветна наша жизнь и тяжела, что могли бы нас хотя бы отвлечь телевизионными передачами на время. Занимают второй канал своими передачами на грузинском языке, отключают 1-й и 3-й тбилисский и тараторят по своему лишь по второму каналу. Значит, слушает его лишь грузинская часть населения, а остальная – или спать ложись или занимайся другими делами. Читай, например, в холодрыге книги. Газет-то тоже ведь нет. Вот такая беспросветная жизнь. Думаю, что это «всерьез и надолго», как говаривал Ленин. Не вернутся абхазцы, так и будем жить. Боже, как я ненавижу Сухум и не хочу тут жить дальше. Лежит снег, морозы каждую ночь. Хлеба так и нет 2-ой месяц. Покупаю кукурузную муку по 100-150 р. за кг. на лепешки

5 февраля 1993 года

Центральное телевидение о нас молчит. Даже не упоминает. Упоминают лишь «Вести» и то в связи с Россией, когда затронута она…

Пошла в библиотеку и на рынок с утра. По дороге увидела поразившую меня картину: на обочине дороги на куче бытового мусора тощая кошка пожирала внутренности другой кошки, погибшей тоже то ли от голода, то ли задавленной машиной. Вот до чего довели и животных.

На работе наш сторож показался мне просто психом. Он переусердствует и уже не пускает в помещение даже сотрудников библиотеки. Видите, мол, что сделали с АБНИИ? Будто АБНИИ сожгли сами сотрудники института, а не они же. Сторож – грузин, по имени Шарль. Поругалась с ним и ушла с карточками. Но стоит ли обижаться на психа?

Цены на рынке становятся просто недосягаемыми для стариков. Хлеба в продаже все нет, мука кукурузная на рынке – 150 р., а фасоль уже 450 р., сыр – 1000 руб. Есть становится просто нечего. Мяса почти нет и если оно и есть, то ужасное: одни кости, пленки и сухожилия. Сахар за 500 р. кг. С их «свободной Грузией» мы просто протянем ноги. Если и сейчас во время войны не умрем, то умрем потом, когда и война кончится. Видела, как из «Колоса» двое мужиков (грузины, конечно) тащили из завода мешок пшеничной муки и грузили в багажник автомобиля. Вот у них и есть вся эта мука. Город продолжают разорять. Тащат на спине какие-то двери из учреждений и др. деревянную утварь на дрова и просто воруют. Какой ущерб городу нанесен! Кто же это потом возместит?! От Абхазии же и сдерут, обвинив во всем абхазцев. Это же козел отпущения!

В некоторых частных дворах стоят по 2,3, 4, 5 легковых машин. Часто разбитые, замурзанные. Ворованные, наверно, или отнятые у абхазцев. На улицах тоже полно всякой разбитой техники: груда металлов. До чего неаккуратный и бесхозяйственный народ у нас. Вечером возле дома опять была автоматная очередь. Совсем рядом. Балуются, играют, а наверно и выпившие. Очень страшно. С пьяных что возьмешь. И убить могут запросто, если выпьют. А они все время тут пьют.