Людмила Тарнава - Абхазский дневник

Опять я без горячей еды. Даже без чая. Остался кусочек черствого хлеба (его все нет на нашем хлебозаводе), сделала салат из репчатого лука проросшего с уксусом, подсолнечным маслом и киндзой, был маргарин турецкий, повидло. Вот так и поела всухомятку. Думаю, как опять быть без хлеба. Мука на заводе есть, нет топлива, эл. энергии, воды.

Очень болит голова и шум в ушах. Сейчас прилягу. Все равно нет огня и готовить нечего. Хоть ложись и умирай. А на рынке ничего, кроме зелени, нет. Вот я и ем одну зелень все время. К ней хотя бы хлеба немного. Совсем я, как кролик.

Зачем нас мучают неумные политики? Если нам нет жизни, то зачем нам все это, затеянное ими? По телевидению 2-го канала в беседе с журналистом А. Карауловым Иоселиани Д. выглядел просто дураком. И это высшее должностное лицо! Что же требовать от остальных грузин? Простого народа.

А впереди еще лето целое и возможные инфекционные заболевания. И возможный голод, т.к. деревни опустошены, разорены, сельчане ничего не сеяли, не сажали – не до того.

Чем дальше, тем хуже.

Иоселиани не сказал главного: о ненависти, которую испытывают грузины (особенно тбилисские) к абхазам, вызывая тем самым ответную ненависть к себе, ибо давно известно, «что посеешь, то и пожнешь». Посеешь ненависть, ее же и пожнешь. Адекватная реакция.

А я устала, с больной головой, сейчас лягу и под залпы пушек (а они рокочут все время рядом) подремлю. Мы уже привыкли к их звукам. Не привыкли лишь к гибели людей, разрушениям.

Да, не 12 (?!) абхазских министров и не 28 абхазских депутатов в то время, как грузинских – 26, вызвали эту войну. Эти утверждения Иоселиани выглядят неубедительными, смехотворными, а просто ненавистьдавняя тбилисская, восстановившая и местное мегрельское население против братьев-абхазцев, нежелание ни в коей мере позволить населению Абхазии (не только абхазцам) распоряжаться своей землей и ее природными ресурсами без указки свыше, борьбы за самоличное правление в Абхазии и влияние в ней и вызвали такое неприятие в Тбилиси, а отсюда и войну бесперспективную!А все остальное звучит не-убе-ди-тель-но!

На нападки и охаивание Иоселиани председателя Верховного Совета Абхазии Караулов сказал об Ардзинба: «Он у меня не оставляет такого впечатления!». Вообще Караулов блестяще провел, на мой взгляд, эту беседу. На вопрос журналиста, сколько процентов дохода отдает Абхазия Тбилиси, интервьюриемый ответил, что не знает! И это-то третье лицо в правительстве Грузии не знает, когда знает старшеклассник каждый в Абхазии.

Вдруг дали свет, не стала отдыхать, а вскочила сварить постный суп. Пока есть свет.

И еще. Если Ардзинба и его окружение – коммунисты, стремящиеся вернуть нас в прежние брежневские времена, а тбилисская разношерстная элита разных партий сплошь демократы, то почему именно они держатся за старое, за такую командно-административную систему, когда Абхазия сама не имела права назначить у себя ни однодолжностное лицо, свои кадры, жила по указке, а не хотят сделать так, как это сделала новая Россия, дав всем своим автономиям суверенитет, независимость, свой гимн, флаг, герб (никто там их не срывает, не топчет, не рвет), которые никуда из России-то и не ушли. И Абхазия никуда бы не вышла и не стремилась к этому, имей она все те права, что имеют автономии России.

Кому это непонятно? Тому же Тбилиси? Не может быть, чтобы было непонятно. Просто желание убрать со сцены абхазов, оттеснить их на второй план, подмять под себя, сделав на своей же родине людьми второго сорта.

Да, насчет налогов Абхазии в казну Грузии. Иоселиани сказал, что чего не знает, того не знает. Но при этом добавил, что налоги Абхазия платила не Грузии и Тбилиси, а Москве. Довольно странно, если учесть вертикальноеподчинение, т.е. подчинение Абхазии Тбилиси, а уж потом Тбилиси и Грузии в целом – Москве.

К вечеру пошла к колодцу за водой. Это, примерно, в километре от дома – вся улица Эшба туда топает. А в 5 ч. утра надо подняться и выйти к хлебозаводу; попытаться достать хлеб. Так, что, болит голова или не болит – расслабляться некогда, когда совершенно одинок.

А к вечеру «разошлись» орудия «Град». И это накануне, как считается, прекращения огня20-го мая! Хорошая же прелюдия к прекращению! И будет ли оно – это прекращение завтра?

А утром надо пойти на толчок – ищу эл. кипятильник для нагрева воды. Вот так, с 5 ч. утра буду на ногах и ходить пешком и натощак.

20 мая 1993 года

Еще не было 5 ч. утра, (я всю ночь не спала из-за стрельбы, высокого давления, боязни проспать хлеб), как я вскочила и, не умывшись, одевшись легко побежала к хлебозаводу. Хлеб я не достала! Продрогла, окоченела, простояв до 8 ч. утра, ушла домой. Но хлеба напекли много. Его увозили фургонами на передовую (а говорят, армия, мол, почти ушла), приходили одиночные гвардейцы и брали хлеб сумками, мешками своим семьям,приходили просто их знакомые, а мы стояли понапрасну. Нам сказали: не стойте, не будет вам хлеба! Если лишь что-то останется. Но, видимо, не осталось. Один из очереди, русский, сиронизировал: «Это берет высшая раса, а мы – низшая!» Я добавила: «Нордическая!» Так мы пошутили и разошлись не солоно хлебавши. Есть кусок черствого, перебьюсь, а вечером, пойду снова. Или в 4 ч. утра уже. Страшно выходить, света нет, темно. Рядом с нашим домом на углу появился неразорвавшийся снаряд. Можно наступить в потемках на что угодно. Ну, вот. А по местному телевидению уверяют, что хлеба выпекают столько в Сухуме, сколько до войны. А население разъехалось, так где же этот выпекаемый хлеб? Неужто, весь съедают гвардейцы и их семьи? А говорят, армии почти не осталось, лишь местные, мол, тут, а другие все уехали. Не похоже.

Болит голова и бессонница. Это - высокое давление. И такая вот жизнь! Это прозябание, а не жизнь. Света опять нет. Вернулась без хлеба, продрогшая, а чаю горячего выпить невозможно – нет огня.

Проспала я до 3-х часов дня измученная бессонной ночью и бесполезным стоянием за хлебом. А света так и не дали. А что-то горячее надо съест. Пришлось разжечь снова буржуйку, благо хвороста было еще немного. Подогрела суп.

Сделала омлет из яичного порошка – на это дров много не нужно. Сколько может жить человек без всего: без огня, без воды, без хлеба, без света и вообще без сносной еды?Надоело это писать. Но опускаются руки. А тут еще нездоровье. Чем наше положение лучше беженцев? Только тем, что крыша, слава Богу, над головой пока цела. И то не у всех. Сегодня, правда, не стреляют, как договаривались стороны. Надолго ли? Сейчас у меня проблема №1 – как достать хлеба. Есть сухари, но что сухари с моими крошащимися больными зубами. Всё это злит, выводит из себя и хочется просто лечь и умереть. Зато политикам хорошо – таких проблем у них просто нет. А наши они решить не могут. Тогда зачем нам они, эти такие политики? Девять месяцев нечеловеческой жизни! Дай-то Бог, чтобы хуже не было, но все же. И погода никак не установится – день жарко, три дня холодно, хотя видела уже вечером и летающего светлячка – предвестника лета. Как бы мы снова не ушли в зиму такой же жизнью, как сейчас. А если бы я жила лишь на пенсию, то жила бы и без денег. Моя жалкая пенсия 2.300 р. – это курам на смех при таких ценах. В России от 5 до 12 тыс. получают и то недовольны. Они удивляются как мы тут существуем вообще.