Михаил Иванов - Япония в годы войны (записки очевидца)

Те из постоянно проживающих за пределами СССР русских, кто хотел порвать с эмиграцией и стать советским гражданином, а со временем и возвратиться в СССР, оформляли через советские консульства за границей ходатайства на получение гражданства СССР. В случае удовлетворения их ходатайств они становились местными советскими гражданами и получали вид на жительство – советское заграничное свидетельство (совзагранвид). На эту категорию граждан распространялись законы Советского государства о гражданстве (консульская защита, помощь в трудоустройстве, право на регистрацию актов гражданского состояния и даже право на въезд в СССР по особому ходатайству). Однако местные советские граждане в правовом отношении отличались от командированных советских граждан, посланных за границу советскими учреждениями в качестве официальных представителей и имеющих на руках дипломатические или служебные паспорта.

Прием в советское гражданство и выдача разрешений на въезд в СССР проводились консульствами со всей тщательностью и в исключительно индивидуальном порядке. Гражданство и разрешение на въезд предоставлялись лишь тем русским, кто не занимался враждебной деятельностью против нашей страны, вел честный и трудовой образ жизни. За сокрытие прошлой враждебной деятельности и недостойное поведение существовала такая мера наказания, как исключение из советского гражданства. Правом принимать окончательное решение о приеме и исключении обладал лишь Президиум Верховного Совета СССР. В те годы в советское гражданство принималось достаточно много русских, тогда как правом на въезд в СССР пользовались далеко не все местные советские граждане.

Местные советские граждане в оккупированном Китае состояли на учете в консульском отделе посольства в Токио и поддерживали с ним постоянную связь по почте или путем личного посещения консульства и встреч с консульскими работниками во время приездов последних в Шанхай. В зависимости от имущественного положения местные советские граждане уплачивали консульские сборы.

В отличие от местных советских граждан все остальные русские эмигранты в Шанхае являлись лицами без гражданства и делились, в свою очередь, на возбудивших ходатайство на получение советского гражданства (они имели на руках справку о принятых от них ходатайствах от консульского отдела) и белых эмигрантов. Первых было значительно больше (более 15 тыс. человек), многие из них состояли членами Клуба советских граждан, помогали в годы войны фронту различными пожертвованиями в виде денег, теплых вещей, медикаментов. Что касается белых эмигрантов, в прошлом участвовавших в борьбе с Советской властью на стороне белых генералов, то они и в эмиграции, как правило, продолжали вести враждебную деятельность против СССР, являлись опорой и резервом японской военщины на случай агрессии против Советского Союза.

Русская эмиграция в Китае была сосредоточена до второй мировой войны главным образом в Харбине, Шанхае, Дальнем, Тяньцзине и Ханькоу. К 1940 г. в Харбине, например, насчитывалось около 100 тыс. русских, в Шанхае – более 20 тыс.

Еще до войны началось размежевание в кругах русской эмиграции, усилились стремление понять смысл происходившего в Советском Союзе, тяга к Родине. С первых дней Великой Отечественной войны распад русской эмиграции еще более активизировался, разрушался ее основной антисоветский костяк. Только небольшая часть русских эмигрантов в Шанхае не примкнула ни к одному берегу, оставаясь «болотом» космополитического Шанхая, погрязшим в нравственном и бытовом разложении.

В годы войны колония местных советских граждан в Шанхае была внушительным коллективом, насчитывавшим более 2 тыс. человек. Посольство и консульство вели большую работу в защиту их прав, оказывали различную помощь материального и морального порядка, помогали в части трудоустройства. Большую работу проводил Клуб советских граждан в Шанхае, куда принимали не только местных советских граждан, но и тех, кто ходатайствовал о приеме в советское гражданство. В клубе насчитывалось более 6 тыс. членов, действовали комиссии, советы и кружки, занимавшиеся социальными вопросами, русским языком и русской культурой, профессиональным образованием. На сцене клуба ставились пьесы советских драматургов, демонстрировались советские кинокартины. Особенно велика была тяга к клубу у молодежи. Члены клуба вели переписку с московскими писателями и композиторами.

Большая воспитательная работа давала положительные результаты. Она оплачивала советскую колонию, помогала противостоять разлагающему влиянию черносотенной части эмиграции, притеснениям японских и китайских властей, укрепляла патриотический дух и симпатии русских людей к советской Родине. Советские граждане и многие русские, еще не принявшие гражданства, жили интересами нашей страны, разоблачали ложь и клевету о Советском Союзе.

Деятельность советской колонии и наших заграничных учреждений способствовала разложению белой эмиграции, отрыву наиболее зрелой части молодежи от белогвардейских главарей, ее переходу в советское гражданство. Немаловажную роль в этом отношении сыграло такое событие, как выезд из Шанхая в Москву замечательного русского артиста и певца А. Н. Вертинского, хорошо известного в нашей стране и за ее пределами по концертным выступлениям и кинофильмам.

В 1938-1941 гг. в период разгула антисоветчины в Китае, когда в Шанхае и других оккупированных городах были закрыты советские консульства, А. Н. Вертинский потерял связи с советскими заграничными учреждениями, перестал уплачивать консульские сборы и даже вернул совзагранвид посольству в Токио. Короче говоря, он утратил советское гражданство, хотя формального решения на этот счет наши высшие инстанции не принимали. Однако существенное значение имело то обстоятельство, что Вертинский никогда не был антисоветчиком, с огромной теплотой и душевностью он воспевал Россию и русского человека.

Война нашей Родины с гитлеровской Германией вызвала прилив патриотических чувств у всех русских людей, и А. Н. Вертинский не составлял исключения. Он вновь стал тянуться к нам: встречался с представителями посольства и консульства, обратился с ходатайством о восстановлении гражданства, выступал в Клубе советских граждан. Его концерты посвящались России и ее героическому народу. В 1942 г. А. Н. Вертинский создал музыкальную балладу о Степане Разине. Его песню «О нас и о Родине» слушали, затаив дыхание во время ее исполнения.

В личных беседах Александр Николаевич часто говорил о героической судьбе Советской России, вспоминал студенческие годы в Киеве, много рассказывал о дружбе с Ф. И. Шаляпиным, о встречах с ним в Париже и во время его приезда в 1936 г. в Шанхай и Харбин. Иногда он расспрашивал нас о своих сверстниках по гимназии К. Паустовском, М. Булгакове, Б. Ромашове и др. При этом невыразимая тоска отражалась в его глазах. Однажды он сказал, что выезд из России был самой большой ошибкой всей его жизни. И тут же добавил: «Александр Вертинский всегда был вольным и гордым певцом России. Да вот эмигрантщина засосала». На мой вопрос, почему бы не начать все снова – восстановить советское гражданство и поехать к себе домой, Вертинский ответил, что теперь ему не вырваться из Шанхая, японцы не выпустят. И надо сказать, что для таких опасений у А. Н. Вертинского имелись достаточные основания.