Ирэна Высоцкая - Мой брат Владимир Высоцкий. У истоков таланта

И вновь проблема. Как сказать папе, что ему надо пить этот настой. Ведь врачи из Бассейновой больницы на набережной Максима Горького, где он лежит в отдельной палате, приходят лишь на осмотр. Никаких лекарств. На помощь опять приходит Лева Овсянников. Договаривается со своим знакомым, корреспондентом «Красной звезды» Эриком Розовским, что тот изобразит консультанта-профессора.

Репетиции спектакля «Преступление и наказание». 1978 г. Фото В. Баженова

Мама с Сашей в Крыму. 1962 г. Александра Ивановна и Александр Высоцкие

Май 1969 г. Шереметьево. Владимир Высоцкий и Марина Влади. Фото В. Мурашко

У Розовского – очень респектабельный вид. Седовласый, степенный, в очках. Белый халат – последний штрих в образе профессора. Он приходит к папе. Блестяще проводит беседу. Говорит о новом этапе лечения, подробно о самом препарате. Папе надо все знать досконально, и Розовский, проштудировавший записи абхазского кудесника, с честью выдерживает нелегкое испытание.

Мы счастливы и полны надежд: папа принимает лекарство. Но через несколько дней, пристально глядя на маму, он произносит:

– Где же я его все-таки видел?

– Кого?

– Консультанта…

Мы с мамой категорически возражаем, что такого быть не может. Но проходит еще какое-то время, и папа неожиданно восклицает:

– Вспомнил! Я с ним встречался в редакции «Красной звезды». Никакой это не профессор, а журналист. Эрик Розовский!

Мы разоблачены. Приходится во всем сознаваться, но так даже легче. Потому что папа всегда был нашим флагманом.

В радиоактивный корень он уверовал, и результаты не заставили себя ждать. На машинке под папину диктовку печатала я.

Теплоход «Грузия». 1969 г. Владимир Высоцкий и Марина Влади

А тут приходим из столовой – машинка стоит у папы на груди, а пальцы уверенно бегают по клавиатуре Он сам достал ее с тумбочки! Это было невероятное достижение.

Владимир Николаевич Карамзия подарил моему отцу два года жизни. Как он сказал, в папином случае нельзя было делать операцию. И действительно, после хирургического вмешательства у папы отнялись ноги.

Саша летал в Абхазию раз в месяц. Зная об этом, родные нам помогали деньгами: Евгения Степановна, Володя.

Саша Высоцкий: «Честь имею!» Германия, Ратенов. 1950 г.

Особенно дороги для папы были посещения близких людей. Приходил Семен Владимирович, жаловался, как себя плохо чувствует. И младший брат смеялся после его ухода: «Не пойму, кто из нас болен? Семен или я?»

После каждой поездки, длительной или короткой, по Союзу или за рубеж, у папы в больнице Володя. И не просто забегает проведать, отдавая дань уважения, а сидит часами. Подробно описывает, что видел, что заинтересовало. Зная деятельный характер дяди, привыкшего созидать жизненные события, а не пассивно воспринимать их, он пытается как-то восполнить это своими рассказами. А рассказчик Володя был удивительный. Словно исчезала больничная обстановка и мы бродили с ним по Парижу, удивлялись Нью-Йорку, любовались экзотикой Таити. От души смеялись над забавными эпизодами, которые он умел так обыграть.

Несмотря ни на что, вместе с друзьями продолжаю дело родителей… Презентация книги А. м Высоцкого «Весна в Берлине» Москва, 2000 г.

Володя делится с папой: «Мне предложили играть в будущем спектакле “Мастер и Маргарита” роль Ивана Бездомного. Я отказался – аналогия больно нехорошая».

А я отмечаю про себя, как изменилась Володина речь. Ушли прибауточки, хохмочки. Говорит плавно, размеренно, красиво…

Прикованный к постели, измученный недугом, отец создает две новые повести. Пишущая машинка на больничной тумбочке возле кровати. И слетают все новые и новые страницы… Алексей Высоцкий вновь проявляет фантастическую силу духа: пусть отказали ноги, пусть каждый поворот причиняет невыносимую боль – но руки еще работают, еще могут… Над одной из книг «Дороги Огненной Земли», в основу которой лег его очерк о героическом керченском десанте «Горсть земли», папа с Володей задумывают совместную работу: к каждой главе поэт хочет предпослать свои будущие, специально написанные для этого стихи. Ведутся переговоры с представителем издательства Михаилом Холмогоровым. Но они не успевают… Вспоминая об этом, невольно думаю, как им обоим было бы глубоко ненавистно так укоренившаяся в сознании многих, живущих сейчас крылатая фраза: «Это ваши проблемы», которой обыватели прочно ограждают свой собственный благополучный мирок от чужого горя, чужой боли.

Владимир Высоцкий в перерыве съемок фильма «Место встречи изменить нельзя». 1979 г. Фото Н. Володько

Институт Склифосовского, за кадром – доктор Дорфман. 1974 г.

28 октября 1977 года уходит из жизни Алексей Владимирович. Володю известие о смерти любимого дяди застает в Париже. Страшная боль, невосполнимая утрата. Он должен смириться с еще одной чернотой небытия в одиночестве. После нескольких часов поисков по Парижу Марина застает Владимира в привокзальном ресторане. Он плачет…

Мы бережно храним среди других, напоминающих о нем вещей, подаренную незадолго до папиной смерти пластинку «Алиса в Стране чудес» с такой надписью: «Дорогому моему и единственному дяде и другу моему с глубочайшим уважением к его прошлому и настоящему от автора песен для детей».

Кто знал, что чуть меньше чем через три года мы потеряем и его… И останется терзающее душу чувство: как, в сущности, немного было моментов настоящей близости. Как теперь все это невосполнимо…

Владимир Семенович Высоцкий – дед поэта Владимира Высоцкого.