Ирэна Высоцкая - Мой брат Владимир Высоцкий. У истоков таланта

Александр Высоцкий. Москва. 1970 г.

У Володи, когда он взглянул на мое любимое произведение, лицо тоже вытянулось, как на полотне. Наверное, подумал, что и его портрет будет написан в той же манере. Но пейзажи Сергея все же купил. Понравились. А вот госпожа Известность пока к моему другу не пришла. Может, дама она капризная, а может – я никудышный импресарио…

Володя был человеком очень добрым. А просьбы помочь с билетами на Таганку! Мне, моим многочисленным подругам. Ответ всегда был краток: «Все понял. Шесть тридцать – у служебного входа». Помню, очень хотелось попасть на «Гамлета». Папа позвонил Вове, и вот я жду у театра. Познакомилась с чудесными ребятами, примерно моего возраста. Они рассказали, что стараются не пропустить ни одного спектакля с участием моего двоюродного брата. «Стреляют» лишний билетик, кого-то из актеров уже знают и просят провести, частенько занимают очередь в кассу с ночи. Как сейчас помню их слова: «Ходим на Таганку только из-за Высоцкого. Без него Таганка – не Таганка».

Александра Ивановна, Марлен Матвеев, Саша и Володя Высоцкие с другом Валериком Гукасовым в киевском зоопарке. 1950 г. Фото Алексея Высоцкого

Кто-то знакомый поманил ребят, и они умчались, а я продолжала ждать. Наконец стремительной походкой приближается Володя. Улыбаясь, протягивает пять билетов. Растерянно смотрю на него: «Вова…. а я одна пришла». «Эх ты», – упрекает он меня. А я и так чуть не плачу. Можно было привести с собой еще четырех человек. И они впитали бы в себя это потрясающее действо. Лишь однажды мне от него попало. Когда вместо одной, как предполагалось, знакомой мне студентки Нади Даниловой на его концерт прошествовал целый факультет журналистики журфака. И каждый «внеплановый» гость мимоходом сообщал ему: «Я от Ирэны Высоцкой». Володя отчитал меня при гостях Семена Владимировича. К моим родителям – Алексею Владимировичу и Александре Ивановне – отношение особое. На каждую премьеру Володя никогда не забывал прислать им билеты.

У его двоюродного брата Александра – свадьба. В ресторан «Прага» Володя приезжает довольно поздно, почти к концу торжества. На нем – водолазка, кожаная куртка. Конечно, его появление всем доставило большую радость, но восторг выражался в рамках приличия. Представляю, чтобы случилось, если сие событие отмечали в общем зале…

Была уверена, что тогда Владимир прилетел из Парижа. И вот почему.

– Я, как всегда, с корабля на бал! – Он улыбается, балагурит, но видно: устал.

Один из родственников невесты, оказавшийся вместе со мной около Володи, спрашивает:

– Вы, наверное, из Франции?

Володя подмигнул мне:

– С Парижу!

Мой друг – Сергей Кузин

Наша семья вернулась в Москву в 1959 г. Александра Ивановна, Ирэна и Александр Высоцкие

Это был сентябрь 1972 года. Высоцкий – в списке невыездных. Но я в такие детали не углублялась, поэтому юмор поняла наполовину, уловив лишь шутливое произношение. На самом деле он прилетел со съемок фильма «Плохой хороший человек» из Евпатории (установить истину мне помог Л. Черняк).

Володя подходит к жениху и произносит короткую, но очень галантную фразу:

– Дорогой брат, поздравляю! Кстати, у меня тоже красивая жена!

И вновь зловещая гримаса судьбы. Саша Высоцкий познакомится с женой Володи, Мариной Влади, много позже. На его похоронах. Мы с мамой отдыхали в Крыму. Срочно приехать не было никакой возможности, билеты были раскуплены до сентября, к тому же оставить ее одну я не могла, и от нашей семьи Володю провожал лишь Александр.

– Какой у Алексея Владимировича замечательный сын! – поделится Марина со свекром.

А Саша, встречая нас на Курском вокзале, коснется, конечно же, страшного события. И, всегда такой сдержанный в оценках, произнесет слова, поразившие меня: «Сколько же шушеры было среди Володиных “друзей”».

И я сразу вспоминаю слова Семена Владимировича, сказанные, наверное, за год до трагедии. С нескрываемой болью он поделился с нами: «Я не знаю, что делать! Эти Володины друзья… Я бы их по-другому назвал. Да Лялька (так меня называют все близкие) здесь. Они постоянно подсовывают Вове каких-то девок, когда он нетрезв. Потом звонят Марине и «сердобольно» сообщают, что ее муж в данный момент в постели с такой-то! Вбить между ними клин, развести! А все дикая зависть… Володя этого не понимает и слушать не хочет…»

В книге Валерия Перевозчикова в главе «Оксана Афанасьева» читаем: «… У меня даже сохранилась запись телефонного разговора с Володей. СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО один мой приятель записал это на магнитофон. Очень трогательный разговор…» Анализирую слова моего дяди с позиции теперешнего возраста. И понимаю: чтобы делиться таким сокровенным, надо очень доверять.

Они все очень любили друг друга. И папа, и дядя Сеня, и мама, и тетя Женя. Все было между ними: и разногласия, и ссоры, и обиды. Но все гасилось во имя Любви. Все было несущественно перед этим великим чувством. Особенно остро осознаю это теперь, оставшись одна против алчной стаи, мечтающей о чужих квадратных метрах, родственников моего покойного брата Саши. В прессе был ряд публикаций, раскрывших мою ситуацию, тем более, как показывает время, это стало почти нормой теперешней жизни.

Владимир Высоцкий. 23 апреля 1978 г. Зеленоград. Фото С. Астахова

…Тяжелый для нас всех период. Болезнь моего отца. Диагноз – как приговор. И – месяц, – как утверждают врачи, – жизни. Но у папы – замечательные друзья, им не привыкать жить наперекор судьбе. Один из них, журналист Лев Овсянников, узнает о народном целителе из Абхазии, который буквально вытаскивает больных с того света. Сообщает нам его координаты. Никогда не забуду это имя: Карамзия Владимир Николаевич.

Из поколения в поколение в их семье передается рецепт чудотворного средства – настоя из йодосодержащего радиоактивного корня, растущего лишь в двух точках земного шара: в горах Югославии и Абхазии.

Саша Высоцкий летит в Сухуми, потом доезжает до Гадауты, а там через горы – село Звандрипши. Привозит домой темные бутыли, полные жидкости такого потрясающего аромата, что, кажется, даже сейчас его ощущаю.