Ирэна Высоцкая - Мой брат Владимир Высоцкий. У истоков таланта

А последнюю встречу никогда не забуду. Это был май 78-го года. Харьков. Концерт с участием Высоцкого. Пошла с внучкой Исаака – Анечкой. Она пристала ко мне: хочу познакомиться с родственником. Сами купили билеты. Как говорят поляки: «Boso, аle w ostrogach». Денег нет, но гордости много.

Пришли рано. Подошли к служебному входу. Дядька нас не пускает. Когда сказали, что Высоцкий – родственник, сразу пропустил. Ждали, когда кончит выступать. Наконец пришел. Мокрый. Худой. Курил. Видно было, что очень устал. Меня сразу не узнал. Потом очень обрадовался. Долго сидели – целое отделение. Отругал меня, почему не захожу к нему, когда бываю в Москве.

Мася! Это фотографии торжественного приема по случаю передачи дел старого директора новому. На обороте № смотри. 1. Это я и Елисей Алексеевич открываем вечер. 2. Меня представляет зам. торгпреда. 3. Поздравления от иностранцев (Чехословакия). 4. Напутствие зам. торгпреда (в центре). Вечер был 10.06.85 г.

Я ему: «Володенька, что так себя не бережешь? Много работаешь!» А он в ответ: «Работать – это ведь хорошо».

Анечке он надписал открытку. А с меня взял слово, что, будучи в Москве, приду к нему. Очень расстроился, что сами купили билеты.

После концерта опять встретились. Он познакомил нас с другими актерами.

Стали собираться, – тетя Соня вновь переходит на польский, – ведь «Сo za nadto, to nie zdrowo», мол, пора и честь знать. Прощаясь, Володя обнял крепко-крепко. Поцеловал.

Дорогой домой я ревела. Видно, чувствовала, что вижу в последний раз. На похороны меня не пустили – Олимпиада.

Говорю словами, вспоминаю сердцем. Старым, больным сердцем. Потом ночами не сплю…»

21 мая 2011 года тети Сони, Суламифи Дуксин, не стало. Последнего человека из поколения старших Высоцких. Последнего моего родного человека.

Но вернусь в 62-й год. На похоронах дедушки Володя рядом с моими папой и мамой. Потом, когда Семен и Алексей Высоцкие улаживают организационные вопросы, Володя с мамой ждут их в машине. Володя в который раз объясняется в любви к моим родителям. А делает он это очень часто: и будучи еще никому не известным актером, и всемирно известным поэтом.

Слева направо: Суламифь Дуксина и Александра Ивановна Высоцкая с дочерью Ирэной

Слева направо: Александр Шелепанов, Ирэна и Александра Высоцкие, Елисей Мальцев (его знакомство с Володей состоялось на борту самолета, летевшего в Париж. Оказалось, что Елисей Мальцев – непосредственный начальник Александра Высоцкого)

Постепенно жизнь входит в свою колею. Еще манит и обещает весна, дав на какое-то время передышку перед черной чередой бед. Еще живы бабушка, Володя и папа, тетя Женя и Саша.

Папа, как и вся московская интеллигенция, увлечен песнями Булата Окуджавы, Новеллы Матвеевой. Почти каждый день у нас звучат по вечерам их голоса, воспроизводимые магнитофоном. Имея кошмарный слух и еще хуже голос, я тем не менее постоянно исполняю особенно понравившуюся песню Окуджавы про Ваньку Морозова: «Он в новый цирк ходил на площадь / И там циркачку полюбил». Мой брат Саша в ужасе просит меня исполнять трели в другом месте, Володя (что значит – человек тактичный!) даже не закрывает уши. Хотя этому есть и другое объяснение: посещает он нас не каждый день, но часто. Вообще, в этот период Володя очень близок к нашей семье. Помню, как встречает и провожает нас с цветами на Курском вокзале (мы всегда отдыхали у маминых родных в Керчи).

Тетя Женя учит меня вязать спицами и крючком.

Это мне пригодится в жизни. За заботу и внимание, за огромную теплоту и любовь, которые она дарила сначала нашему, младшему, поколению, а затем Володиным и Сашиным детям, – все мы бесконечно благодарны ей.

После смерти дедушки тетя Женя – оплот семьи Высоцких: у них с Семеном Владимировичем останавливаются все родственники из других городов (тетя Соня, Иза Высоцкая – первая жена Володи, Людмила Яременко, приемная дочь Леона Соломоновича).

Владимир Высоцкий и Марина Влади

Александр Высоцкий на спортивных сборах

Саша в Чехословакии (второй справа). 1985 г.

Первые же песни Володи завоевывают сердце Алексея Владимировича. И он просит племянника приходить к нам, чтобы сразу записывать их на магнитофон. Удивительно, как ярки детские впечатления, как цепка память ребенка. Вот с гитарой к нашему подъезду подходит Володя, и я, бросив скакалки и подружек, которые спустя несколько лет будут с недоверчивым восхищением выяснять, в самом ли деле он мой родственник, – несусь домой, предвкушая очередной концерт. Только для нас, для самых близких. Прошло уже более сорока лет, а эти ранние песни, записанные на бобинной «Комете», так отложились в памяти, что стоит лишь вспомнить первую строчку, как за ней тянутся следующая и следующая… И звучит его голос, то шутливый, стилизованный под эдакого простачка, то лирически настроенный, мужественный. Помню, как Володя впервые спел у нас «Городской романс». Больше всех эта песня понравилась нашей бабушке, Ирине Алексеевне, воспринявшей сюжетную развязку с большим юмором:

Бабушка долго и заразительно смеялась, хлопала в ладоши, а в конце воскликнула: «Браво, мой мальчик! Браво!» Эта песня так и вошла в историю нашей семьи как любимая бабушкина.

А мне в девятилетнем возрасте очень нравилась песня на слова Ивана Шевцова:

Теперь, слушая эту запись, понимаю, как мало меняется человек. Мне все так же нравятся полные тонкой чувственности строки. И я, кажется, начинаю понимать истоки того восхищения, которое всегда испытывала к своему двоюродному брату. Эта песня, если так можно выразиться, очень ему шла. Мужественному, неотразимому.