Ирэна Высоцкая - Мой брат Владимир Высоцкий. У истоков таланта

Со слов Григория Семакова – одного из первых исследователей фонограмм, вышеприведенный порядок песен является хронологически верным. В 80-х годах куски данной фонограммы были взяты А. Е. Крыловым у Семена Владимировича (потому и назвали ее поначалу «СВВ» – об этом ниже) и логически выстроены в тот порядок, который сейчас перед нами. Как помнит Г. Семаков, на пленке Семена Владимировича отсутствовали некоторые песни, в частности, песня № 29 «Город уши заткнул…». На оригиналы никто не выходил, общего списка никогда никто не видел. И поэтому данную хронологию мы можем принять все же как условно верной. Занимался составлением сам Г. Семаков.

Копия оборотной стороны коробки позволяет нам определенно заявить, что перезапись осуществлялась на четыре дорожки и вероятно на 9-ю скорость. Оставшиеся «хвосты» были дописаны песнями 69-го и 72-го годов. Между песнями, исполненными Высоцким, на пленке имелись, по всей видимости, очень популярные тогда «Два туза между…», «На Боготьяновской открылася пивная…», «Али-Баба…» и, может быть, что-то еще из подпольной эстрады тех лет.

Прослушав вместе с Ирэной весь блок песен 62-го года, она меня спросила: «А почему нет песен «Про китайцев» и «Про птицу белую», которые папа записал также вживую примерно двумя годами позднее (получается, в 64-м)?» И тут я понял, что по списку на коробке под этот случай более всего подходит фонограмма под кодовым названием «Военный жар», который я и предоставил Ирэне для опознания. И что бы вы думали? Я попал в десятку!!!

Кстати, коллекционеры и специалисты должны помнить, что фонограмма 1962-го года ранее именовалась как «СВВ», что означает «у Семена Владимировича Высоцкого». Моя первая беседа с Ирэной Высоцкой состоялась в 1992-м году, во время которой она меня и убедила, что данная запись была сделана именно ее отцом, а отнюдь не Семеном Владимировичем! В последствии я находил массу доказательств в пользу ее слов. Но все же больших трудов мне стоило переубедить многих коллекционеров исправить в своих каталогах СВВ на АВВ! И я доволен, что мои коллеги теперь свыклись с истинным названием.

Л. Черняк

С 1939 года, когда меня призвали в армию, я служил с А. Высоцким на одной батарее в 165-м ГАП: он был командиром огневого взвода в звании лейтенанта.

Весной 1940 года полк вывели в летние учебные палаточные лагеря в районе Тирасполя, и там мы приняли участие в «освободительном походе в Бессарабию».

Потом нас перебросили в Измаил, затем после сильного землетрясения – в бывшую немецкую колонию – Гнаденталь, и началась усиленная подготовка к войне.

22-го июня 41 г. вышел командир полка Богданов и сказал: «Германия напала на нашу страну!» Мы оказались в составе Приморской Армии в Одесском Оборонительном Районе.

После эвакуации Приморской Армии в Крым наш полк, все четыре дивизиона, почти тысячу человек, погрузили в эшелоны и отправили на Перекоп, но до перешейка мы не доехали, сказали, что немцы уже прорвались в глубь полуострова. А через три дня мы начали отход вместе с остатками Приморской Армии по Ялтинской дороге на Севастополь. Мне довелось провоевать под Севастополем до июня 1942 года. Здесь наш полк получил звание гвардейского. Оттуда меня с товарищем отправили на учебу в тыл в артиллерийское училище.

Не знаю, почему выбор пал на меня, но все эти годы я храню благодарную память о погибшем в Севастополе капитане Керцмане и считаю его своим спасителем…

Спасся из Севастополя и Высоцкий: его тяжелораненным вывезли в последние дни обороны города на катере.

Осенью 1943 года в нашу 124-ую ГАБр БМ прибыл новый начальник штаба – подполковник А. Высоцкий, и мы друг друга сразу узнали. В Севастополе в 18-м гвардейском артполку Высоцкий был уже капитаном, командиром батареи, но в другом дивизионе полка. Высоцкий был смелый офицер, интеллигентный парень. Он мне немного рассказал, как погибал наш полк и как сложили головы мои товарищи… Мне страшно было все это услышать…

В 1943 году немцы убили мою сестру. Высоцкий дал мне отпуск на родину, когда узнал, что я получил письмо из дома с трагическим известием. Приехал домой и понял, что мое место только на передовой. Жажда мести была огромной.

В конце войны мы из своей 203-мм гаубицы выпустили по Рейхстагу три снаряда: больше не успели, пехота пошла в атаку.

Из Берлина бригаду вывели в город Ратенов, здесь год мы простояли в казармах.

А.Ф. Собакин

В конце лета 1947 года наша 7-я артиллерийская дивизия Прорыва РВГК (Резерв Верховного Главного Командования) прибыла в Винницкую область, и части разместились в городах Гайсине, Тульчине и Ладыжине.

В 1948–1949 годах началась замена офицеров в Германии, Польше, Венгрии. К нам прибыл новый начальник оперативного отдела штаба дивизии подполковник Высоцкий Алексей Владимирович.

Я был младшим лейтенантом, командиром линейного взвода батареи звуковой разведки ОРАДа. Батарея подчинялась лично начальнику штаба дивизии. Ему хватало проблем с бригадами, а батареей занимался, кроме своей работы, А.В. Высоцкий.

Командир батареи Николай Афанасьевич Гусев дал мне поручение ставить печать на путевые листы для автотранспорта. Эта процедура была ежедневной. Так я мог постоянно бывать в кабинете Высоцкого. Человек он был очень интересный, знаток свого дела и очень общительный. Служить с ним было интересно. Я не помню ни одного случая, чтобы он наказал солдата или офицера. Не оскорбляя, он так умел высмеять, что хоть сквозь землю проваливайся. Загружал работой так, что было не до нарушений.

Я лично ни разу не видел Владимира Семеновича Высоцкого. Зимой после 23-го февраля мы регулярно выезжали на зимние учения, а летом, после Дня Победы, уезжали в Яворовский или Житомирский лагеря.

Мы знали, что к Алексею Владимировичу приехал племянник Володя. Это было в 1950–1951 годах.

Когда расформировали нашу станцию метеоразведки, где я работал последнее время, Высоцкий и решил, что я буду состоять у него офицером связи, пока ситуация не наладится. Как он говорил про меня: «Стрелок отличный, через коня прыгает лихо, а главное – мало места занимает в машине». Наш генерал Рогозин везде ездил с Высоцким. Вот я и поездил по различным поручениям Высоцкого. Я не помню, да этого просто и не было, чтобы Алексей Владимирович ругался или повышал голос. Он, даже рассказывая анекдоты, никогда не употреблял похабщину. Генерал любил слушать Высоцкого. Пока ездили от Гайсина до Винницька, это 91 км, читал нам С. Есенина, К. Симонова. Генерал только курил и молча слушал Высоцкого.

В 1959 году я убыл на новое место службы в Группу советских войск в Германии (город Магдебург). В Союзе началось формирование ракетных войск стратегического назначения. Когда я вернулся в Союз, то дивизии нашей уже не существовало.