Илзе Лиепа - Мой балет

Ферхад – главный исполнитель спектакля «Легенда о любви» – надевает корону только в дуэте с Мехменэ Бану. А художник Симон Вирсаладзе, мастер балетного костюма, одел Ферхада в трико-комбинезон интересного зелено-голубого цвета с белой чалмой, с большим вырезом-вставкой на груди. Казалось бы, все очень просто, но очень стильно. В этом костюме особенно выделяются кисти – они становятся говорящим инструментом танцовщика. И все отмечали, что пластика Мариса Лиепы в этом спектакле была совершенно феноменальной.

Однажды, когда я сидела на диванчике в углу гримерной отца перед спектаклем «Легенда о любви», а он готовился к роли Ферхада, он вдруг спросил меня: «А ты знаешь, о чем этот спектакль?» Помню, меня совершенно потрясло, что отец обратился ко мне в момент подготовки к спектаклю, когда нужно сидеть тихо, не смотреть «под руку», не болтать ногами и не дышать даже. У него было хорошее настроение, ему хотелось общения, и он стал мне рассказывать историю этого спектакля: о любви Ферхада и Ширин, о Мехменэ Бану, которая тоже любит Ферхада. Я никогда не забуду этот рассказ и то, как он заворожил меня.

Вспоминая о ролях, об удивительном даре балетного актера, мы бесконечно признательны нашему отцу за тот дар отцовства, чутья, родительского таланта, который дал ему Господь: он не закрыл для нас двери своей внутренней мастерской. Он открыл для нас профессию и никогда не казался на своей высоте недосягаемым. Он говорил: «Ребятки, если вы хоть чуть-чуть постараетесь, какая у вас может быть интересная жизнь!» Он будто бы подтягивал нас к себе, все время: его реакция на то, что мы делали, его внимание на наши незначительные поначалу выходы на сцену, с того момента, когда мы станцевали первый раз в «Вальсе» в балете «Спящая красавица» (мы репетировали дома с шарфиком, который изображал у нас гирлянду из роз); его первые фотографии из-за кулис. Он никогда не говорил с нами с высоты своего положения в профессии, поэтому нам казалось так легко до него дотянуться: с одной стороны, мы понимали, что наш отец где-то там, наверху, но с другой стороны, мы должны до него дотянуться. И думал ли он когда-нибудь, что в нашей семье будет три народных артиста? Мы никогда об этом не задумывались и не стремились к этому, но я думаю, что он бы был этому рад…

Андрис Лиепа: «К сожалению, отец ушел из жизни очень рано, и та молодежь, которая могла быть воспитана им, теперь уже не имеет такого уникального педагога и человека. А он был очень хорошим педагогом, репетитором, актером, который мог другому танцовщику помочь сделать роль. Сейчас много репетиторов, которые могут показать движения, но роль отрепетировать практически никто не умеет».

Когда я стала играть на сцене Драматического театра, оборачиваясь на то, что мы с братом знали и видели в работе отца, я поражалась: как он в балетной работе шел путем драматического артиста, абсолютно профессионально выстраивая свою роль сам.

Завершаю рассказ о Марисе Лиепе фрагментом из книги отца «Я хочу танцевать сто лет»: «И в это мгновение я знаю, что около стола – сцены жизни рядом со мной стоят мои дерзкие мальчишеские мечты, мое детство, держа в руке дневник, зашифрованный тайной записью: «Я буду танцевать принца Зигфрида». Стоит моя мама, отец, сын, дочь, мои друзья, мои партнерши, мои коллеги. И здесь же, в полукруге, стоят мои герои. Все пришли – мои принцы, мои влюбленные юноши, мои воины. Ромео тут, Ферхад, Альберт, каким странно нежным стал Красс, как легко улыбается Гамлет. Я вас приветствую, мои гости! Но в тот же миг я осознаю, что стою здесь один, беспощадно один, без титулов, славы, улыбок, цветов, аплодисментов. Я стою на пороге нового времени, перед неизвестными ролями, партнерами, спектаклями, отбросив все былое, полный ожиданий и любопытства. Я так хочу согреть эту незнакомую темноту, будущее, покорить, наполнить звоном, смехом, звездами… Я хочу жить и танцевать сто лет».

Мой брат – не только блистательный танцовщик, но и человек, талантливый во многих областях: он и режиссер, который ставит балетные и оперные спектакли, и удивительный организатор, который делает необычные проекты. Замечательный человек и просто красивый мужчина – мой любимый брат, народный артист России, лауреат многих премий Андрис Лиепа.

Ему за пятьдесят, и это совсем не много, потому что впереди – огромная работа и жажда творчества. Когда-то я хотела посадить его около магнитофона и попросить рассказать о том, что ему интересно в искусстве. Тогда он на это не согласился, зато теперь мы можем говорить обо всем, что нас волнует в столь любимом искусстве балета, о нашей жизни, о жизни наших родителей – отца Мариса Лиепы и мамы Маргариты Жигуновой.

Итак, мы – маленькие, и живем в пространстве творчества, которое создают наши родители. Иногда мы бываем в театре Пушкина, где работает мама, иногда – в Большом театре, где работает отец.

Илзе:Андрис, как это все воспринималось, как откликалось в твоей детской душе?

Андрис:Во мне всегда боролись два внутренних ощущения: московское и рижское. Очень приятно и комфортно было гостить у наших латышских родственников – у бабушки Лилии Кришевны и дедушки Эдуарда Андреевича. Они меня очень любили, и лето я проводил в Риге, на взморье – очень любил дом в Ассари. А когда я приезжал в Москву, то попадал немного в другую атмосферу – приходилось учиться, начинать работать. И я понимал, что те два месяца в Риге – это некое отдохновение, а в Москве на меня наваливалась работа молодого артистического отпрыска.

Когда я родился, родители отправили меня в Ригу. Мама уже ждала второго ребенка (сестренку Илзе), было много бытовых сложностей, поэтому первые три года я прожил в Риге у бабушки с дедушкой. Они ко мне очень привязались, был даже интересный случай. Первый мой язык был латышский, и когда родители решили забрать меня в Москву, то московская бабушка Екатерина Ивановна приехала за мной. Мы сели в поезд, по-русски я не говорил, а она по-латышски знала только фразу «нельзя». Когда поезд тронулся, я, увидев на перроне латышских бабушку и дедушку, стал истерически кричать, что меня украли и надо вернуть меня обратно. Моей московской бабушке пришлось объяснять соседям по вагону, что я – ее внучок. Так или иначе меня привезли в Москву.

Школьные годы были очень необычными. Сначала я поступил в общеобразовательную школу с углубленным изучением английского языка, причем целый год просидел за одной партой с Аленой Бондарчук. Но скоро начал посещать вечерние подготовительные курсы и уроки в хореографическом училище.

Илзе:Андрис, я задам тебе вопрос, от которого сама устала: а ты сам захотел заниматься балетом?