Хелен Раппапорт - Рок семьи Романовых. «Мы не хотим и не можем бежать…»

«5. Необходимо предпринять секретные и эффективные меры, чтобы помешать большевикам захватить бывшего царя и его семью или любых других Романовых» 10.

«Поймет ли Антанта всю важность стоящих на кону проблем, – спрашивал Уилтон в заключение, – и примет ли она, не теряя времени, необходимые меры»? 11Но ведь императорская семья уже и так находилась в неволе, ведь так? Да, но до недавних пор ее держало в неволе довольно благодушное Временное правительство, которое, пусть неуклюже, все-таки желало ее защитить. После недавней узурпации власти Лениным и его левыми радикалами британские власти следили за их переговорами о мире с Германией, читая перехваченные телеграммы русских военных и военно-морских советников на этих переговорах, которые британские атташе затем пересылали из Петрограда в Лондон. Теперь у британцев появился новый повод для беспокойства: они опасались, что большевики, утвердившись в Сибири, захватят контроль над тобольскими узниками и будут использовать их в качестве политических пешек в игре с Германией, ведя переговоры о заключении сепаратного мира.

В официальных документах британского Министерства иностранных дел нет ничего, проливающего свет на то, как именно и насколько активно исполнялись рекомендации Уилтона насчет «секретных мер» по отношению к Романовым и исполнялись ли они вообще, однако есть доказательства, говорящие, что зимой 1917–1918 годов существовали планы приютить царскую семью в Мурманске 12. Под защитой войск Антанты, которые уже укрепились там, Романовы после освобождения из Тобольска подождали бы в этом порту подходящего момента для эвакуации морем либо в Британию, либо в Скандинавию. Телеграмма, которую британский консул в Архангельске отправил 9 октября в контору Компании Гудзонова залива в Бишопсгейте, подтверждает, что для их размещения планировалось построить отдельный дом. Как недвусмысленно говорится в этой телеграмме, дом должен был быть сначала собран в Архангельске, причем консул подтвердил, что он «разместил заказ на немедленное строительство дома, который мы намерены перевезти в Мурманск последним пароходом для последующей установки его на земле на участке, выделенном нам правительством». Но время поджимало, и консул объяснил, что ему пришлось «действовать быстро, ибо иначе дом не был бы готов вовремя, да и теперь его собирают из-под палки» 13. Дальнейшие телеграммы из Лондона подтверждают, что Адмиралтейство пришлет мебель, убранство и припасы, чтобы подготовить этот дом для проживания, однако упоминания о Романовых в них нет 14. Похоже, что на этом этапе из-за хронического дефицита жилья в Мурманске этот восьмикомнатный дом должны были временно отдать под жилище сотрудникам Компании Гудзонова залива и британским офицерам. Однако 2 ноября из Архангельска пришла телеграмма, в которой сообщалось, что обстановка и припасы для дома не понадобятся, поскольку «при данных условиях маловероятно, что дом будет построен в этом сезоне [курсив мой – авт. ]». В ответ пришла телеграмма, сообщающая, что обстановка и припасы уже заказаны, и требующая, чтобы «были приложены все усилия, чтобы дом был готов до конца ноября». На эти цели были выделены 50 000 рублей 15.

На этом информация обрывается. Но есть еще одно дошедшее до нас важнейшее документальное свидетельство. 10 августа 1918 года – обратите внимание на дату – первоначальное предназначение дома было подтверждено, хотя и задним числом, в телеграмме Королевских ВМС, обнаруженной в архивах Адмиралтейства. Она адресована старшему морскому офицеру в Мурманске и отправлена Френсисом Кроуми, британским военно-морским атташе в Петрограде, и в ней говорится следующее:

«Получено через Христианию [ныне Осло] от военно-морского атташе в Петрограде для старшего морского офицера в Мурманске:

Я получил от мистера Брауда, представляющего Мурманскую научно-промышленную компанию, предложение возвести рядом с британским консульством в Мурманске здание, первоначально предназначавшееся для покойного царя, которое теперь будет предложено занять генералу Пулу или адмиралу Кемпу. Здания, оборудованные отопительными и осветительными приборами и т. п., находятся сейчас в распоряжении инженера Камбулина, который занимается их возведением [курсив мой. – Авт. ]» 16.

Из отчета, представленного Компании Гудзонова залива русским подрядчиком П.С. Кузнецовым, следует, что примерно в середине ноября 1917 года действительно была начата работа над деревянным домом, части которого были изготовлены и собраны на лесопилке в поселке Соломбала под Архангельском, после чего он был разобран, по частям перевезен на находящийся напротив в устье Двины остров Хабарка и сложен там на хранение 17. Это было сделано под руководством Генри Армистеда [30], агента Компании Гудзонова залива в Архангельске; оттуда секции дома должны были быть перевезены в Мурманск 18.

Место для возведения дома было самым лучшим в Мурманске; стоящее рядом здание британского консульства, хотя оно было деревянным и одноэтажным, выглядело настолько «внушительно», насколько только это возможно для строения из бруса. Дом, предназначавшийся для Романовых, должен был находиться «поблизости от филиалов нескольких петроградских банков, правительственных зданий и собора» согласно тогдашнему описанию города, и должен был быть даже лучшего качества, чем все они 19. Но его так и не построили вовремя, чтобы Романовы – если бы их все-таки смогли вывезти из Сибири – могли бы в нем поселиться. Телеграмма от 10 августа 1918 года ясно показывает, что его секции были не только еще не собраны, но даже не доставлены.

Это, однако, не отнюдь не умаляет того факта, что у британцев, должно быть, все-таки существовал какой-то ориентировочный план освободить той зимой Романовых из Тобольска и доставить их в безопасный Мурманск. И человеком, имевшим для осуществления этого плана наилучшие возможности, был норвежский предприниматель и авантюрист Йонас Мариус Лид. Лид лучше кого бы то ни было знал Белое и Карское моря, а также систему сибирских рек, которые сыграли бы в подобном предприятии ключевую роль. Этот человек родился в Сольснесе в 1881 году, он был «высок, худ, с внешностью, внушающей уважение, высоким лбом, решительной складкой губ и упрямым подбородком». По словам одного из его друзей, Лид был человеком, «который умел растапливать социальный лед, собственно, он был человек-ледокол, и в то же время он являлся самым выдающимся предпринимателем, которого когда-либо производила Скандинавия» 20. В молодости Лид набрался опыта, работая на различные машиностроительные компании Европы, а в 1910 году объектом его внимания стал потенциал России, по которой он пропутешествовал два года, уча ее язык, прежде чем основать в 1912 году в Христиании «Сибирскую пароходную, промышленную и торговую компанию», имевшую филиалы в Красноярске, Санкт-Петербурге и Архангельске 21. Его длительная связь с Россией стала такой тесной, что Лид «был привязан к России даже больше, чем к своей родной стране» 22.