Хелен Раппапорт - Рок семьи Романовых. «Мы не хотим и не можем бежать…»

10 марта Маленький Марков явился в Тобольск, везя письма, книги и другие подарки для Романовых. Перед отъездом Марков Второй уверил его, что он убежден, «что мы сможем закрепиться в Тобольске» 49. «Не забывайте, что вы не долго будете оставаться там в одиночестве, – сказал он. – За вами один за другим последуют и другие офицеры» 50. Когда Маленький Марков отдавал посылку с подарками и письмами отцу Алексею Васильеву, тот сообщил ему, что положение царской семьи «становится хуже с каждым днем», поскольку местные большевики «следят за ними со все большим вниманием», и из Петрограда прислали гораздо более опасных людей, чтобы их охранять 51. Из своей квартиры Маленький Марков написал письмо царице, заверяя ее, что Tante Ivette [27](псевдоним Маркова Второго) «трудится не покладая рук, что все работает, как часы, и день их освобождения уже близок». На следующий день он получил образок, чтобы носить его на шее, и молитвенник, подписанный Александрой: «Маленькому М. с моим благословением». Она подписалась под этими словами «Шеф», поскольку была шефом его полка 52. Однако, беспокоясь за безопасность Маленького Маркова, Александра просила его уехать в село Покровское и присоединиться к Соловьеву, который жил там в доме Распутина 53.

Прежде чем уехать, Маленький Марков поблагодарил Бога за то, что смог некоторое время видеть царскую семью, члены которой стояли у окон своих комнат на втором этаже дома губернатора. Он осмелился остановиться и задержаться на улице достаточно долго, чтобы они узнали его и улыбнулись ему. Александра упомянула эту встречу в своем дневнике 54. Маленький Марков был вне себя от радости. «Я вновь увидел императорскую семью и сдержал свою клятву. Но в то же время я был отчаянно обеспокоен безнадежным положением Их Величеств». Наутро на рассвете, когда его сани ехали через лес в Покровское, навстречу ему попались две тройки со смуглыми людьми в кожанках, вооруженными до зубов винтовками и пулеметами. Это был недобрый знак. «Большевики тянули свои обагренные кровью руки к Тобольску» 55. И Маленький Марков поспешил отправить Вырубовой, Ден и другим своим сторонникам в Петрограде известие о том, что «Их Величествам необходимо спешно оказать помощь» 56.

Пытаться понять, что к чему в крайне отрывочных, часто противоречащих друг другу и плохо написанных рассказах о попытках монархистов спасти Романовых – чрезвычайно трудная задача для любого исследователя последних дней царской семьи, и в моих изысканиях это тоже было одним из главных раздражителей. Поставленная в досадный тупик отсутствием надежной и конкретной информации по этому вопросу, в апреле 2017 года я отправилась в Бахметьевский архив Колумбийского университета в Нью-Йорке в надежде, что не привлекавшая доселе ничьего внимания машинописная рукопись, упоминание о которой я нашла в его онлайн-каталоге, может оказаться полезной. И мои усилия увенчались успехом. Написанная Александром Евреиновым «Поездка в Тобольск», до сих пор не попадавшая в руки историков, дает не только ценные сведения о ситуации в Тобольске весной 1918 года, но и представляет собой значительное более связное и упорядоченное описание некоторых из планов спасения царской семьи.

Во время своей безрезультатной поездки в Сибирь Марков Маленький, похоже, не знал, что своих эмиссаров в Тобольск послал и другой член петроградской группы Маркова Второго – экономист и бывший сенатор Михаил Туган-Барановский. Одним из этих эмиссаров был полковник лейб-гвардии егерского полка Александр Евреинов, выходец из служилых дворян Курской губернии. Члены его семьи немало отличились на военном поприще. Переменив внешность, под чужими именами и с фальшивыми паспортами, Евреинов и еще один офицер, Туношенский, отправились в Тобольск под видом братьев-купцов, едущих по делам, чтобы попытаться связаться с царем и передать ему письма со словами поддержки. Граф Бенкендорф знал об этом плане, но опасался, что Евреинова и его товарища легко разоблачат, так что императорской семье их миссия принесет больше вреда, чем пользы 57.

Прибыв в Тобольск в марте 1918 года, Евреинов быстро выяснил через местное духовенство, что лучший способ установить связь с царем – это обратиться к одному из двух врачей царской семьи: доктору Боткину или доктору Деревянко, которые жили в доме Корнилова напротив дома губернатора. Врачи могли свободно передвигаться по городу, оказывая медицинскую помощь местным жителям. И главное – они были единственными членами свиты, кого не обыскивали, когда они входили в дом губернатора или выходили из него 58. Притворившись, что у него тяжелая ангина, Евреинов явился к Боткину в его врачебную приемную, но разговор не получился, потому что в помещении было полно людей. Евреинов напросился на прием позже, когда доктор будет один, и, встретившись с ним вновь, раскрыл ему свое истинное имя и цель приезда. Успокоенный Боткин доверился ему, и Евреинову удавалось так убедительно притворяться больным, что Боткин смог несколько раз посетить его у него на квартире, где они обсуждали тяжелое положение императора и его семьи 59.

Во время этих бесед Боткин рассказал, как царская семья живет в доме губернатора. Памятуя о недостатке денег, царь стал очень бережлив. Экономя спички, ставшие настоящим дефицитом в городе, он теперь просил дать ему прикурить, если кто-то курил в его комнате. Местные жители вечно просили Боткина пронести в дом губернатора то сахар, то пироги, то варенье, которые он прятал в карманах своего свободного английского пальто, хотя и боялся, что варенье протечет и выдаст его с головой. Во время своих визитов к Евреинову Боткин также объяснил ему нечто такое, что сыграет важную роль в последней части этой истории – Николай и Александра были согласны с планами освобождения с помощью русских монархистов, с тем, чтобы затем спрятаться в России, но «их величества категорически отказываются быть объектом каких-то политических ходов с целью оказать им помощь – и особенно это относится к каким-либо переговорам от их имени с немцами» 60.

«К сожалению в последнее время такие люди, как вы, встречаются очень редко», – устало сказал Евреинову Боткин. Сейчас так трудно кому-нибудь доверять, и царь с царицей были бы очень благодарны, если бы им удалось услышать последние вести об их друзьях в столице и если бы они знали, что здесь, в Тобольске, есть несколько опытных и преданных людей, заботящихся об их интересах 61. Глава монархистов – по-видимому, Марков Второй, – с которым они держали связь, сказал Боткин, несмотря на всю свою энергию и преданность, похоже, «не имеет полномочий». Евреинов также пришел к выводу, что сторонники Романовых в Петрограде безнадежно неорганизованны и у них нет компетентного лидера, способного объединить их усилия. Они уделяли слишком много внимания политической стороне дела и слишком мало его практическим аспектам, таким, как, например, договоренность с такой ключевой фигурой, как Кобылинский, который, как Боткин заверил Евреинова, «предан императорской семье всем сердцем и всей душой, до последней капли крови». И Евреинов пришел к выводу, что при содействии Кобылинского было бы относительно нетрудно освободить Романовых из дома губернатора в такой день, когда его люди из охраны будут в добром расположении духа 62.