Дин Карназес - Бегущий без сна. Откровения ультрамарафонца

Чем дальше я продвигался на запад к берегу, тем более влажным становился ночной воздух. Конденсат каплями стекал с деревьев в придорожные лужицы, воздух был наполнен приторными запахами сосны и эвкалипта. Из кустов появился скунс. Он повернулся и посмотрел на меня, но, похоже, его не особо заботило мое появление. Я же, напротив, был весьма озадачен. К счастью, обошлось без зловония.

Я несколько раз спускался в долины и поднимался на холмы, а после этого направился во впадину, которая выглядела заметно глубже остальных. На дне этого ущелья было холодно и туманно, а склон с противоположной стороны оказался невероятно крутым. Я думал, он никогда не закончится. Показалась дорога, она была проложена на выровненной части холма, а дальше за ней он еще немного поднимался вверх. Висел густой туман. Я боролся с холмом, как с диким зверем, и в конце концов одолел его. Чтобы собраться с силами, я остановился. Наклонился и стоял, тяжело дыша, думая о том, сколько еще я могу насиловать свое тело.

Немного передохнув, я поднял голову вверх и увидел небольшие просветы среди облаков, которых не заметил, пока покорял холм и карабкался на вершину. Начало проясняться, я воспрянул духом, опустил голову и, не обращая внимания на боль, быстрым шагом пошел вверх. После сорока километров бега это больше походило на медленную прогулку.

Ноги молили о пощаде, но с каждым шагом небо мне казалось все светлее, и чем выше я поднимался, тем теплее и суше становился воздух. Несмотря на то что меня окружал прохладный туман, по лицу стекал пот. Затем я почувствовал, что как будто бы резко прорвался через волну прибоя, и обнаружил, что стою поверх облаков. Все небо было усыпано звездами, и мне казалось, что они сверкают гораздо ярче, чем раньше. Я верил, что могу дотянуться до них и набрать в пригоршню. Спокойствие и тишина зачаровали меня, я был полностью поглощен этой красотой.

Впервые за вечер, да что там, черт возьми, впервые за много лет я почувствовал, что нахожусь на своем месте. И неважно, что я – полуголый и неспособный сделать практически ни шагу вперед – торчал в каком-то захолустье, все это не имело никакого значения. Я был счастлив, полностью доволен тем, что нахожусь здесь и сейчас. Я прислушался к сердцу: это было то самое место, куда оно меня привело.

Когда я добрался до города Хаф-Мун-Бей в округе Сан-Матео, начинался рассвет. Я бежал всю ночь, семь часов, и преодолел сорок восемь километров. Состояние бреда сменилось полукататоническим [22] Кататония – психопатологический синдром, основным компонентом которого являются двигательные нарушения (ступор или возбуждение). Прим. ред. . События разворачивались передо мной, как будто я наблюдал за движущейся картинкой. Другими словами, мне нужен был кофе. Смертельно необходим.

Большинство жителей Хаф-Мун-Бей ездили на работу «за гору», в Кремниевую долину, именно это они и начинали делать сейчас, поэтому движение было сумасшедшим. Было похоже, что кто-то включил проектор на большой скорости, и все муравьи, которым предстояло пойти на работу, деловито семенили в темпе, близком к скорости света.

Я нашел телефон-автомат и набрал наш домашний номер, сделав звонок за счет абонента. Я разбудил Джули.

– Где ты?

– Это долгая история. Если коротко, я не дома, и напротив меня продуктовый магазин.

– Магазин на Гири-стрит?

– Нет, магазин в городе Хаф-Мун-Бей, – просипел я, – ты можешь приехать за мной?

– В Хаф-Мун-Бей? Как ты там оказался?

– Я сюда прибежал.

– Что? Ты бежал? Откуда?

– Из дома. Я здесь появился минут пять назад.

– Ты имеешь в виду, что бежал всю ночь? – Ее это шокировало. – Господи, с тобой все в порядке?

– Думаю, да. Если не считать, что ноги не слушаются меня, сильно отекли в кроссовках и я стою тут в нижнем белье, все в полном порядке. Как ни странно, но я чувствую себя удивительно живым.

Я слышал, как она ходила по дому, собирая вещи.

– У тебя как-то голос дрожит. Держись там, и я приеду, как только смогу. Чего-нибудь привезти тебе? Еду? Одежду?

– Ну да, – беззаботно сказал я, чтобы не напугать ее. – И захвати, пожалуйста, страховку. Может быть, придется заехать в больницу по пути домой.

Когда Джули нашла меня, она была потрясена, но очень рада. Она хотела знать все подробности моих приключений, и я постарался рассказать ей все, только вот за минуту до прибытия домой я свалился в обморок прямо в машине. Последнее, что я запомнил, – это струйка слюны, потекшая с моего отвисшего подбородка, и Джулия, смотрящая на меня в замешательстве. Затем все в глазах почернело.

Вот так я снова стал заниматься бегом. За одну-единственную ночь молодой пьяный дуралей-яппи переродился в атлета. В период, когда моя жизнь была пуста, я пошел бегать, чтобы обрести силу. Я услышал зов и пошел на него.

Несколько недель после пробежки на сорок восемь километров я не мог работать из-за мышечных спазмов и воспаления. Но это была правильная боль, тренер Мактэвиш гордился бы мной. Когда я, прихрамывая, ходил по офису, стараясь выглядеть естественно, я напоминал себе, что часто через боль и страдания мы быстрее всего познаем самые значимые уроки жизни. Страсть, которую я игнорировал б о льшую часть своего существования, по счастливому стечению обстоятельств заново вспыхнула во мне после ночной лихорадки длиной в сорок восемь километров. Ледяные компрессы и тюбики обезболивающего крема «Бен-Гей» были небольшими издержками.

У каждого истинного бегуна наступает момент пробуждения. Мы знаем место, время и причину, по которой бег становится частью нас. Прожив полжизни, я заново родился. Большинство бегунов способны разумно смотреть на свое увлечение и тренироваться, подходя к этому ответственно. Я не мог и стал фанатиком.

На то, чтобы оправиться после пробуждения длиною в сорок восемь километров, ушло несколько недель. В конце концов мозоли на пальцах зажили, боль в мышцах успокоилась и синдром расколотой голени [23] Термин «расколотая голень» (иначе передне-большеберцовый синдром) относится к синдрому преходящей боли в голени, обусловленной бегом или длительной ходьбой. Прим. ред. прошел. Я продолжал бегать, и это приносило мне все больше радости. Четыре раза в неделю после работы я надевал форму и пускался в путь. Я начал с того, что за тренировку пробегал несколько километров, а вскоре дистанция увеличилась до восьми или десяти километров в день. Как у большинства любителей бега, у меня были любимые маршруты, которые я отхронометрировал на автомобиле, привязываясь к километровым столбам.