Мариам Ибрагимова - Диалог с тайным советником Сталина

Или, например, склонность ко лжи. В детском возрасте это невинные болтуны, выдумщики, фантазёры. Но, повзрослев, они могут стать опасными — как лгуны, клеветники или доносчики. Опасность их заключается в том, что они лгут в глаза, не моргая и не отводя взора, так что в зобу обвиняемого спирает дыхание, и он начинает заикаться. Беда ещё в том, что лгун такого рода сам верит в свою ложь.

Можно себе представить, во что могут превратиться такие типы при постоянном употреблении алкоголя.

Итак, Николай Алексеевич, за три десятка лет своего царствования ваш покровитель, именуемый «великим вождём», создал по своему образу и подобию хмельную империю лжи, разбоя, насилия и разврата. Не зря ведь испокон веков народная мудрость гласит: «Вождю уподобляется племя во всём».

Пьянство, охватив страну, приобрело катастрофический характер.

Ложь звучала и с высоких трибун, и со страниц печатных изданий, и в прочих средствах массовой информации.

Разбой, на заре советской власти называемый «экспроприацией экспроприированного», породил мафию, рэкет, озверевших «народных мстителей».

В потайных притонах, в номерах фешенебельных гостиниц, на пляжах и в тенистых парках, за столиками уютных ресторанов и кафе торжествуют валютные проститутки, на улицах, сопровождаемые сутенёрами, порхают «ночные бабочки» и трутся дешёвки, сообразив на двоих-троих.

А надо всем этим господствует коррупция, стяжательство и просто воровство, охватившее все сферы жизни и деятельности целой страны.

Начало этому положила сталинщина. Но тогда пороки общественного строя носили скрытый характер, также как и действия вождя и его команды.

Пришедший к власти Хрущёв, глядя на Запад, потрясал кулаком и говорил: «Я догоню и перегоню Америку в течение трёх дней, обратившись к согражданам с просьбой прекратить на три дня воровство». Это, конечно, анекдот, но отнюдь не лишённый глубокого смысла.

Кстати сказать, за подобный анекдот при Сталине можно было схлопотать десять лет тюрьмы. Никита Сергеевич любил анекдоты, особенно о себе, и, слушая, от души смеялся, в отличие от «отца народов» — угрюмого, тупо глядящего воловьими глазами из-под низкого лба.

Массовые хищения государственного и общественного имущества не могли не возникнуть в стране строящегося социализма, где людям постоянно внушали, что они являются хозяевами средств производства. А потому начальники везли себе всё, что хотели, возами и машинами, не считая это воровством, а рядовая братия уносила на себе, сколько могла. Первых окрестили «везунами», вторых — «несунами».

О том, что советская торговля, общепит и разные отрасли лёгкой промышленности у нас превращены в монополию жуликов и мошенников, давно знают все. Об их «комбинациях», махинациях и «схемах» повседневно ведут разговоры окружающие и покупатели.

Об их делишках, приводящих в кабинеты следственных органов, повседневно информирует периодическая печать, радио, телевидение.

Сфера внутреннего товарного обращения Советского государства, пожалуй, самая порочная по сравнению с дореволюционной и зарубежными странами. Обвес, обмер, обсчёт, обман — факторы, кажущиеся неотъемлемыми в делах купли-продажи и обмена. Укоренились они в торговой сфере со времён, когда наши предки перешли к оседлой жизни и стали что-то производить.

Частная торговля имеет свои положительные стороны по сравнению с государственной. Частник вежлив. С ним можно сторговаться. Он позволит вам выбрать, а взвесив, не потребует копейки, если у вас не окажется мелочи. Он заинтересован в реализации товара. Через определённый срок скоропортящийся продукт реализует дешевле. Его подстёгивают конкуренты.

Продавцы же советской госторговли в своём большинстве грубы, хамоваты, мошенники, которые не просто обсчитают, обвесят, но прибавят половину гнили, подлежащей списанию.

Им наплевать на покупателей. Они могут сгноить тонны продуктов, зная, что всё спишут, а их собственные карманы не пострадают, причём и конкурентов у них нет.

В этом отношении можно провести аналогию между советской торговлей и дореволюционными казёнками. Пётр I, обратив внимание на их специфику, заметно отличающуюся от частной, вынужден был издать указ, который гласил: «Торговое ведомство — исконно воровское, а потому сажать их на самое мизерное довольствие и в год по одному вешать — дабы неповадно было».

Казёнки в России были редкостью, разве что единицы в столицах. А в нашей стране — всюду одни казёнки. Частная торговля с ликвидацией НЭПа была искоренена, вернее, она стала носить подпольный характер, если не считать колхозных рынков и толкучек, где половина продуктов и товаров составляет ворованное или дефицитное, скупленное на базах или в магазинах.

Для наглядности приведу в пример овощной ларёк. Продавец здесь — бесконтрольный хозяин. Завезли, скажем, ему лук или картофель. Выгрузили. На это время, естественно, торговля прекращена. Следующий день «санитарный» или «учёт».

Тем временем в складском помещении идёт пересортица. Родственники или компаньоны с рынка перебирают товар. Лучшие, крупные клубни складываются в мешки и с наступлением темноты на собственных машинах или машинах «своих людей» увозятся в дома, чтобы утром в воскресный день вывезти на колхозный рынок и сбыть по тройной цене. Это мелкие дела ларёчников.

А теперь представьте, что делается на складах больших магазинов и на всяких торговых базах? Там система чётко отработана: от продавца — к бригадиру, от бригадира — к завмагу, от него — к горторгу и так далее.

Из объектов общественного питания самыми наглядными в смысле обсчёта являются рестораны.

Ни один честный труженик не имеет возможности не только провести, скажем, субботний вечер в ресторане с семьёй, но даже один раз в год отметить свой день рождения. Эти заведения являются местом сборищ и гулянок дельцов, бизнесменов и всякого рода преступных элементов высшего класса, которые ворочают миллионами и швыряют на стол тысячи.

Каждая из официанток и официантов имеет свою постоянную клиентуру. Но и залётных они узнают с одного взгляда. К их услугам всё, начиная с «заказанных накрытых столов», заканчивая изысканными блюдами, напитками и даже красотками ослепительной внешности.