Томас Майер - Мастера секса. Жизнь и эпоха Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон – пары, которая учила Америку любить

Через несколько месяцев после окончания книжного тура Джонсон и Зингейл перестали встречаться. Снова сложные отношения с очередным мужчиной в жизни Вирджинии подошли к концу.

По каким-то соображениям Джонсон вскоре согласилась присутствовать на ужине, куда пригласил ее Мастерс, который привел с собой свою новую жену.

– Я тебе рассказывал, как мы с Доди познакомились? – спросил Билл, сидя рядом с ней.

– Нет. Расскажи, – автоматически отозвалась Джини – тем же тоном, каким разговаривала с пациентами, заполняя истории болезней.

Джонсон слышала «роман о розах» достаточно, чтобы ее начинало от него мутить. С тех пор как Билл обрел последнюю в своей жизни женщину, он пересказывал эту историю в каждом интервью. И все же врожденное любопытство заставило ее терпеливо выслушать все еще раз. Скрипучий голос Билла вновь воскрешал романтическую любовь его юности. Однако в этой новой версии он брал верх над превратностями любви и над мужчинами, которые были женаты на его возлюбленной Доди. Закончил он хвастливой фразой о втором муже Доди, с которым Билл познакомился в Аризоне.

– Знаешь, встречаясь с ним, я всегда знал, что я – лучше как мужчина, чем он, – прокаркал Билл.

Джонсон только хихикнула и перевела разговор на другую тему. От суждений Билла можно было отмахнуться как от невнятного лепета больного старика, приближавшегося к слабоумию. Однако его слова засели в ее памяти – как квинтэссенция сущности Билла Мастерса, со всей его напыщенностью и глубоко сидящими комплексами. «Вот ключ к тому, каким он был, – говорила она десять лет спустя. – Вот это – «я всегда знал, что я лучше как мужчина» – и есть его движущая сила. Всегда быть лучшим».

Привычка Билла Мастерса ежедневно ходить на работу умирала неохотно. Приближаясь к 80 годам, он уже не мог положиться ни на свой разум, ни на тело. С уходом из клиники Вирджинии стало казаться, что Институт Мастерса и Джонсон носит неправильное название. Поток пациентов, обращавшихся за лечением, превратился в жалкую струйку. «Его занятость была минимальной», – говорил Фредерик Питерсон, который в 1994 году был последним сотрудником клиники, обучавшимся у Мастерса.

Под его руководством Питерсон составлял историю болезни супружеской пары, не имевшей секса за семь лет брака и достигшей соития через неделю лечения. Хотя институт рассыпался на части, «волшебство Мастерса в работе с этими людьми», как описывал происходящее Питерсон, позволяло оценить целительные способности терапии.

Однажды Мастерс попросил его отыскать старый фильм под названием «Женский оргазм», снятый им и Джонсон в Вашингтонском университете в 1959 году. Телевизионная съемочная группа, готовившая биографическую документальную ленту о Мастерсе и Джонсон, просила посмотреть этот запись.

Когда молодой практикант нашел пленку, Мастерс искренне обрадовался. Он установил проектор и стал показывать старый фильм Питерсону – так же, как показывал его много лет назад коллегам-преподавателям в медицинской школе. Он ни словом не обмолвился о том, кто эта обнаженная женщина, ублажающая себя на экране.

«Док купался в собственной славе, – вспоминал Питерсон. – Он давал комментарии, которые было очень трудно расслышать, указывая на изображение женщины своей тростью». Эта реликвия давних времен, времен дерзаний, была свидетельницей вершины его карьеры, когда Билл Мастерс и Вирджиния Джонсон только мечтали войти в историю медицины.

Когда пленка кончилась, Питерсон спросил:

– А кто в этом фильме был закадровым комментатором?

– Так это же я! – воскликнул удивленный Мастерс.

«Я не узнал его голос, потому что он сильно отличался от того, каким я его знал», – говорил Питерсон.

Мастерс старался поддержать свою любимую клинику новыми проектами, но ни один из них не дотянул до его прошлых успехов. При институте был открыт центр для лечения детей, подвергшихся сексуальному насилию. Как Мастерс знал из предыдущих исследований, многие подвергшиеся насилию дети вырастали взрослыми, имевшими сексуальные дисфункции, серьезную депрессию, болезненные флэшбэки [19] В психологии – невольное и непредсказуемое яркое воспоминание, переживание заново прежнего травматического опыта. и деструктивные отношения. Люди, съезжавшиеся со всех концов США, в течение месяца получали лечение и жили в помещениях, предоставленных центром. Мастерс объединил усилия с Марком Шварцем, который стал вторым директором клиники, хотя это партнерство продлилось недолго.

Билл также пытался запустить проект «горячей линии» «Информация о сексе от Мастерса и Джонсон», чтобы пользователи могли бесплатно позвонить и поговорить с квалифицированным специалистом по любому вопросу; но и это предприятие не получило развития. К декабрю 1994 года Билл уступил пожеланиям Доди и ушел на пенсию. Он собирался закрыть клинику и уехать из Сент-Луиса, где провел почти всю свою взрослую жизнь. «В моем возрасте пора немножко понюхать розы, – сказал он, уходя. – Я буду писать и читать лекции, но больше никакой терапии, никаких исследований». Вскоре он поселился в Аризоне, наслаждаясь мягким климатом и проводя время с Доди в ее старом доме.

Хауи Мастерс занялся закрытием клиники. Он согласился стать вице-президентом института и следил, чтобы документы были в порядке, пока некоммерческий исследовательский фонд заполнял последние налоговые декларации для правительства. Хауи был хорошим и любящим сыном для обоих своих родителей. Вместе с сестрой он сильно поддерживал мать Либби после их развода с отцом. Либби познакомилась с контр-адмиралом Уильямом Ройаллом, в марте 1982 года вышла за него замуж и переехала из Сент-Луиса в Мэн, где провела остаток своей жизни, занимаясь садоводством, вышиванием и общением с друзьями.

Джини никогда не понимала отношения Билла к Хауи: у нее было ощущение, что Мастерс, несмотря на свою психотерапевтическую подготовку, не вынес никакого урока из тяжелых конфликтов с собственным отцом. «[Билл] во многом вел себя с ним низко и жестоко, – вспоминала она. – У Хауи не было никаких причин любить его. Он – человек, который готовил сладкий лимонад из кислого лимона. Он куда больше похож на свою мать».

Закрывая институт, Уильям Мастерс оставил неизученными многие аспекты человеческой сексуальности, надеясь, что клиника будет заниматься ими после его выхода на пенсию. Он пытался – безуспешно – обеспечить федеральные гранты кризисному центру для жертв изнасилования, намереваясь изучать причины и симптомы склонности к сексуальному насилию.