Томас Майер - Мастера секса. Жизнь и эпоха Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон – пары, которая учила Америку любить

Нейрофизиология секса оставалась самой большой загадкой. С научной точки зрения Мастерс так и не раскрыл основополагающую тайну секса, которую подчеркнул в «Человеческой сексуальной реакции»: «на вопрос, почему мужчины и женщины реагируют именно так, а не иначе, в этом тексте ответа нет». Другие исследователи в Европе повторили и подтвердили наличие четырех важнейших фаз сексуальной реакции, которые впервые описали Мастерс и Джонсон; но сверх этого было сделано немногое. К 1990-м годам CAT-сканеры и МРТ позволили врачам заглянуть во внутреннее устройство мозга и других органов. Если бы правительство США преодолело свои моральные ограничения и обеспечило институту финансирование; если бы научное учреждение, подобное Вашингтонскому университету вновь признало его работу, чем позволило бы нанять сотрудников, полагал Мастерс, они сумели бы раскрыть намного больше тайн. Вероятно, они смогли бы дать утешение и облегчение жертвам инсульта, неврологических болезней и повреждений спинного мозга, восстанавливая некое подобие их сексуальности.

К тому времени как закрылись двери клиники, матрица, созданная Мастерсом и Джонсон, была принята по всей стране. Как их открытия, связанные с телом, опровергали взгляды Зигмунда Фрейда на женскую сексуальность, так и их терапия радикально меняла традиционные психоаналитические методы лечения людей с сексуальными проблемами. Хотя цены в их клинике с годами значительно поднялись, они оставались гораздо ниже, чем у консультантов-фрейдистов. Однако к 1994 году главная находка Мастерса и Джонсон – двойная терапевтическая команда – пала жертвой экономии, вызванной появлением медицинских страховок. При наличии двух терапевтов цена лечения вырастала вдвое, а раскрепощенным людям 1990-х было практически все равно, с кем говорить о своих сексуальных проблемах – с мужчиной или с женщиной.

Медицинская сторона секса, открытая Мастерсом и Джонсон, вступила в новую фазу «лекарственных» оргазмов. Крупные фармацевтические корпорации сорвали куш на «виагре» и других популярных методах решения проблемы эректильной дисфункции. Компания «Файзер», которая выпустила «виагру» на рынок в 1998 году, зарабатывала по 1,3 миллиарда долларов в год. В течение пяти лет после появления этого средства его попробовали более 16 миллионов мужчин. После агрессивной рекламы на ТВ даже побочный эффект четырехчасовой эрекции никого особенно не пугал. «Любая фармацевтическая компания, выпускающая средства типа «виагры», должна быть благодарна Уильяму Мастерсу и Вирджинии Джонсон, которые сделали сексуальное здоровье вопросом общественной важности», – заявлял журнал «Плейбой».

«Виагра» и другие таблетки, пластыри и лосьоны предлагали волшебное исцеление – и для этого всего-то надо было получить рецепт. «Попроси помощи у своего врача» – советовала реклама. Медико-ориентированный подход Мастерса и Джонсон был вытеснен гарантированными «готовыми» решениями «в одном флаконе». Ученые ринулись в лаборатории, чтобы отыскать такое же средство для женщин, которым нужно было взбодрить свою сексуальную жизнь. «Журнал Американской медицинской ассоциации» ( JAMA ) писал, что 43 процента женщин и 31 процент мужчин страдают какой-либо формой сексуальной дисфункции. Половина женщин сообщала, что регулярно испытывают оргазм во время соития, но 10 процентов вообще никогда его не испытывали.

Но и к XXI веку многие трудные случаи по-прежнему нельзя было разрешить с помощью новомодных лекарств. Как подчеркивали Мастерс и Джонсон, знание половой функции не способно заменить мудрость сердца.

Терапевты винили в углублении пропасти между любовью и соитием сексуальный уклон в рекламе и онлайн-порнографию – бизнес, который, по приблизительным оценкам, всего за пять лет достиг оборота в 1 миллиард. «В каком-то смысле сегодня проблем больше, чем в 1970-х», – говорила Джойс Пеннер, которая некогда стажировалась в Институте Мастерса и Джонсон вместе с мужем Клиффом. Как и их знаменитые наставники, Пеннеры писали книги и работали вместе как супружеская команда. Они давали консервативным христианам советы по супружеской близости с благословения пасторов. Люди ныне довольно откровенны в том, что касается секса, сообщали Пеннеры, но часто не способны выразить свои сексуальные чувства друг к другу в словах. «Сложилось ложное представление – основанное на том, что мы видим по телевизору, – будто супружеская жизнь должна быть этаким гиперсексуальным приключением, – объясняла Джойс. – Порнография вызывает сильное привыкание, а потом хочется того же самого в реальных отношениях».

Однако, несмотря на все эти излишества, лишь немногие предпочли бы вернуться в старые времена. Американский секс радикально изменился меньше чем за полстолетия, и вклад Мастерса и Джонсон в этот процесс гарантировал, что возврата не будет. Когда закрылась их клиника, нерешенными остались некоторые вечные вопросы, которые невозможно решить биологическим путем – неуловимость настоящей любви, неумение партнеров поддерживать эмоциональный контакт, неравенство половых ролей и ожиданий, нарциссизм людей, не способных к обязательствам или самовыражению.

Жизнь в Аризоне подарила Биллу Мастерсу счастье, но его здоровье ухудшалось. Доди заботилась о нуждах мужа как преданная сиделка, милая спутница его последних лет. Ее манеры казались осколком иной эпохи – она была такой же улыбчивой и не задающей лишних вопросов докторской женушкой, как и Либби в 1950-е годы. И разумеется, в Доди не было ничего от Вирджинии Джонсон с ее беспокойными амбициями и острым интеллектом.

Все, что происходило в Сент-Луисе, теперь осталось позади. Годами Мастерс запрещал сотрудникам обсуждать события внутри клиники. Десятилетием раньше он отказался от идеи мемуаров. Но после несколько праздных лет в Аризоне он почувствовал, что готов к еще одному проекту. К 1999 году Билл собрал рассказы-зарисовки из своего профессионального опыта и объявил, что готов опубликовать автобиографию. Он позвонил Джуди Сейфер, которая стала к тому времени видным секс-терапевтом с собственной серией книг-советов, с просьбой помочь ему написать книгу. Из уважения к старому наставнику Сейфер прилетела в Таксон. Она выслушала воспоминания Мастерса, написанные лаконичным языком, и сказала, что к тексту нужно добавить немного задора и саморефлексии:

– Все это должно быть закручено вокруг вас как личности. Люди хотят знать, как вы с Вирджинией поженились, почему развелись и все такое.

Мастерс насупился:

– Это все, о чем я готов рассказать, – заявил он.

Сейфер, несмотря на свои сомнения, пообещала подкинуть эту идею каким-нибудь нью-йоркским издателям. Но в конечном счете никто не заинтересовался последним проектом Мастерса. Тем не менее он продолжал диктовать свои мысли – отказы его и прежде не останавливали. Рукопись разрослась до ста страниц. Они содержали воспоминания о его победах в исследованиях секса, о том, как он одолевал хулителей, а также апокрифические легенды, которые он десятки раз повторял своей аудитории. Он вспоминал свою первую любовь и позднюю женитьбу на Доди, но уклонился от рассказа о двух женщинах, с которыми прожил бо̀льшую часть своей взрослой жизни. На единственной странице, посвященной браку с Либби, он признал, что был «далеко не лучшим отцом» – и, как и все прочее в своей жизни, изложил историю развода в контексте своей карьеры. («Либо я должен был отказаться от программы исследований секса, которая требовала львиной доли моего времени, либо мы не могли больше продолжать жить как супруги», – подытожил он.)