Владимир Шпинев - Реаниматолог. Записки оптимиста

Поступила старушка в поверхностной коме. Ишемический инсульт. Поставил центральный катетер. Лечим.

Временно поступил мальчик на пробуждение. Водянка яичка. Проснулся – перевел.

Поступил мужчина. В грудь слева ткнули ножом. Повредили межреберную артерию. Прооперировали. Планирую пробудить.

Поступил парень. Дырка в желудке. Прооперировали. Планирую пробудить и отдать в хирургию…

Третий час ночи, еще все впереди…

Вчера мне позвонила сестра нашего отделения:

– Доктор, больной в кардиологии потерял сознание, какое-то кровотечение…

– Бери чемоданы и вниз!

Наш кабинет находился по пути из реанимации, и я перехватил у сестры тяжелые чемоданы. Мы побежали вниз в кардиологию.

Я попытался узнать, что случилось, чтобы в голове уложить хоть примерный план действий, но моя сестра не знала, что случилось. Собственно, это и не сильно важно, поскольку в наших двух чемоданах находилось все необходимое для всех возможных проблем, ну или почти всех.

Но то, что я увидел, не совсем укладывалось в картину возможных проблем…

Обычно, когда мы приходим, то пациент уже на кровати и ему пытаются помочь. Но, видимо, здесь мы слишком быстро прибежали.

В коридоре лежал мужчина, свыше ста килограммов весу, спиной вверх, лицом уткнувшись в пол. Сразу и не понять, жив ли он. Но самое интересное было то, что его лицо «плавало» в луже собственной крови. Алой крови. Я такое вижу обычно в фильмах про убийц. Лужа крови аккуратно растекалась в разные стороны, образуя красивый алый овал.

Я перевернул мужчину, он дышал, приоткрыл глаза. Приказал принести каталку, измерили давление. Оказалось, что на фоне гипертонического криза он потерял сознание, выдал судороги.

Я помог уложить тяжелое тело на железную каталку, мужчина ухватился за меня окровавленными руками, покрыв мой костюм алыми отпечатками.

Стабилизировав давление, мы забрали его в реанимационное отделение.

Во время падения первой точкой, которая соприкоснулась с полом, был его лоб. Он жестко рассек себе бровь, будто получил копытом в голову. Пришлось хирургу накладывать швы.

Он вначале не очень понимал, где он и что с ним случилось.

Но через некоторое время его сознание полностью восстановилось. Обследовав, мы удостоверились, что жизни его ничего не угрожает.

Утром даже был способен воспринимать шутки:

– Ну как дела?

– Да нормально…

– Ничего не болит?

– Не, не болит, только лоб чуть-чуть…

– Крепкий у вас лоб, зато пол вы сломали, – пошутил я.

– Эт не проблема – отремонтирую, – улыбнулся мужчина.

Хорошее дежурство, правда, в шесть утра зашел хирург Михалыч, профи своего дела, не просто просидел все года где-нибудь, а все тридцать пять лет у станка:

– Володь, что делать – поступил парень с аппендицитом, можно брать, а можно и отдать другой смене…

Если честно – с утра ломы работать, я спросонья чуть потупил.

– Ну ты полежи еще чуток, я анализы гляну.

Я бы, мож, и предложил не суетиться, но вспомнил, что сегодня праздник, что у моей сменщицы-коллеги есть работа, и, когда тот зашел, я сказал, что пойду гляну на пациента. Мне показалось, что доктор даже рад был, поскольку сам старой формации и не любил скидывать свою работу на другого.

В семь утра мы взяли на операционный стол молодого парня. Он только поступил на экономиста, и его сразу загребли в армию, а тут еще и аппендицит прихватил.

Операция прошла штатно. Дали анестезию, поставил трубку в трахею, подключил его к ИВЛу, дал газу, начали операцию и через двадцать минут закончили операцию. Доктор режет быстро, но аккуратно. Достали чуть подгнивший червеобразный отросток.

Я до конца своей смены его разбудил и отлучил от респиратора.

Со спокойной душой отправился домой.

А с утра мы всем коллективом пошли на берег нашей Томи. Нажарили стейки. Боже ж ты мой, какие они получились – зажаристые, нежные, прям таяли во рту, омываемые моим кальвадосиком, джином и рисовой водкой. Купались, играли в картошку, общались, здоровски отдохнули!

Вот хорошее дело – с утра бухать. Посудите – с утра выпили, отдохнули, повеселились, до заката солнца закончили это дело, есть время на сон и отдых, а утром как огурчик – занимаешься своими делами. А обычно как – к семи собираемся, к часу-двум заканчиваем. Утром еще пьяные, к обеду похмелье и не выспанность.

– Вы меня видите?

Он кивнул головой…

– Согните ноги в колене.

Он согнул, но получилось слабо.

– Поднимите голову.

Он попытался, но у него ничего не получилось.

– Потерпите немного, сила вернется, и я уберу трубку.

Он кивнул.

Его привезли пару дней назад в мою смену.

А до этого он позвонил маме:

– Мам, мне плохо, в живот точно кинжал воткнули, меня везут на «Скорой» – в больницу…

Престарелая мама не на шутку испугалась.

Прободная язва. Вовремя привезли. Ушили.

Я снова подошел к нему. Он с трудом поднял голову. Я удалил трубку из трахеи. Я не узнал его и не ожидал, его первые слова:

– Здравствуйте, вы сосед с пятого этажа?

– Эээ

– Вы на пятом живет, а я на третьем, меня Родион зовут, – и протянул кисть с датчиком содержания кислорода в крови. Я пожал.

Вот так мы и познакомились. Мы соседи. Раньше даже и не здоровались, почему – не знаю, просто пробегали мимо по своим делам. А с его мамой мы здоровались и иногда обсуждали текущие дела.

И вот она меня встретила.

– Как там мой Родик?

– Нормально, можно уже не переживать, сегодня его переведут в хирургическое отделение.

– Это хорошо. Он ведь у меня два кода как не пьет, а раньше прям запивался, эх, – вздохнула она, – сейчас даже на праздники ни-ни, а я вот рюмочку могу, он ругает меня за это, – улыбнулась женщина, – а вот его брат погиб два года назад, алкоголь виноват, пил очень много, каждый день, беда…

Как-то у нас с культурой пития, либо пьют запоями, либо бросают и ни-ни. Так чтобы рюмку за обедом, как это делали наши пращуры, редко.

Я, наверное, напишу глупость. Но вот наша профессия, иногда нервоз такой, что внутренняя пружина вот-вот лопнет. Спорт – это понятно, улыбки, смех – это понятно. Но не всегда спасает. Все реаниматологи пьют или пили, не видел, кто вообще в жизни никогда. Есть, кто раньше забухивался и бросил, совсем, потому что достиг дна и дальше некуда. В них живет такая толстая пружина, она иногда взрывается, часто они невероятно напряжены и, кажется, вот-вот взорвутся…

И вот если б этот парень не был алкоголиком и принимал раз или два раза в неделю рюмку, была бы у него язва? Возможно, и нет. Ведь часто язвенная болезнь развивается на нервной почве, и не только бактерия тому виной.