Юлий Квицинский - Время и случай

Время шло, вопрос не решался. Правда, в один из дней мне позвонил наш первый заместитель министра Ю. М. Воронцов, который, сославшись на разговор с М. С. Горбачевым, посоветовал потихоньку загасить это дело. Ясно, что канцлер наговорил лишнего, наверное, сожалеет об этом. «Ну что ему теперь, повеситься, что ли? — говорил Воронцов. — Попробуй вытянуть от них более или менее приличествующие случаю сожаления о случившемся». Но вслед за этим я получил из Москвы несколько официальных телеграмм, в которых мне вновь предписывалось не давать немцам спуску. Видимо, в Москве боролись разные мнения, колебался и сам М. С. Горбачев.

Тем временем в делах с ФРГ на высоком уровне наступила пауза. Я раздумывал, как выбираться из этой ситуации. Придется начинать все сначала. Со стороны ФРГ требовался жест, причем весьма солидный, свидетельствующий о желании возобновить диалог и загладить случившееся. Таким жестом мог стать визит в СССР президента ФРГ Р. фон Вайцзеккера. Находясь в Москве в начале 1987 года в связи с очередным Пленумом ЦК КПСС, я высказал эту идею сначала Э. А. Шеварднадзе, а заручившись его поддержкой, и М. С. Горбачеву. Он поддержал эту мысль, сказав, что Вайцзеккера охотно примет.

Теперь надо было уговорить президента ФРГ совершить такую поездку. То есть убеждать его в целесообразности позитивного развития отношений между ФРГ и СССР необходимости не было. Он прекрасно понимал, что это в интересах обеих сторон, и сам активно содействовал такому развитию событий везде, где мог. Речь шла о другом: получить согласие Р. фон Вайцзеккера взять на себя миссию по выведению наших отношений из деликатной ситуации, в которой они в тот момент оказались в результате нелепой истории с интервью канцлера. Президент отлично это чувствовал. Как только я завел с ним речь о его возможном визите к нам, он прямо сказал мне, что извиняться за канцлера не поедет. Речь может идти только о его официальном визите в тех формах и тех рамках, которые приличествуют ему как президенту и политику.

В этом отношении между нами, разумеется, предмета для спора не могло и быть. Конечно, мы ставили вопрос об официальном визите президента ФРГ в Советский Союз, и ни о чем ином. В качестве приглашающего выступал бы не М. С. Горбачев, а Председатель Президиума Верховного Совета СССР А. А. Громыко. Вайцзеккер вел бы беседы не от имени «нагрешившего» канцлера, а как глава западногерманского государства. Кроме того, в соответствии с конституцией ФРГ ее президент и не может вести переговоры по вопросам практической политики ФРГ. Это прерогатива правительства. Но визит президента — это тем не менее очень крупное политическое событие в отношениях между государствами. И такое событие всегда свидетельствует, что стороны двинулись навстречу друг другу, что открывается новая перспектива. А это было в тот момент самым важным. Р. фон Вайцзеккер был готов взять на себя эту непростую задачу. Тучи начинали рассеиваться.

Визит президента Вайцзеккера в Советский Союз проходил в период 6—11 июля 1987 года. Кроме Москвы, он побывал в Ленинграде и Новосибирске. Новосибирск привлекал президента прежде всего как крупный научный центр, где как бы фокусировались две основные темы современности — научно-технический прогресс и молодежь. Что касается Ленинграда, на этот этап своей поездки президент смотрел как на обращение к тяжелому прошлому в наших отношениях, пребывание в этом городе давало возможность еще раз подтвердить решимость преодолеть его и устремить взгляд в будущее.

Во время подготовки программы визита обсуждалась, кстати, и возможность его поездки вместо Ленинграда в Волгоград. Там жест примирения, который решил сделать президент, мог вызвать еще больший резонанс, тем более что в Волгограде не бывал еще ни один из крупных политиков ФРГ. Однако Сталинград был однозначно символом разгрома немецкой армии и перелома в ходе войны, в то время как блокадный Ленинград воплощал трагедию, муки, голод и смерть прежде всего гражданского населения в результате развязанной Германией войны. Вайцзеккер отдал предпочтение Ленинграду, тем более что сам когда-то находился в составе немецких войск, осаждавших этот город.

Это был пятый по счету приезд Вайцзеккера в нашу страну. В первый раз он побывал у нас в 1973 году, то есть уже после заключения Московского договора, в составе делегации бундестага. С воспоминаний об этой своей поездке, со слов об историческом значении Московского договора президент и начал свою беседу с М. С. Горбачевым.

В тот день наш Генеральный секретарь был, как говорится, в ударе, как будто заряжен электричеством. Он сразу напомнил, что с кем-либо из представителей руководства ФРГ давно не беседовал. В последний раз, а это было год назад, встречался с Г.-Д. Геншером, приехавшим сейчас вместе с президентом. Договорились тогда открыть новую страницу в советско-западногерманских отношениях, даже открыли ее, но осталась она незаполненной. Правда, была угроза, что заполнится эта страница очень неприятными вещами. Слава богу, не произошло этого. Подтверждением тому является приезд в Москву президента ФРГ.

Откровенно говоря, продолжал М. С. Горбачев, страна, с которой у нас должны были бы развиваться отношения по всем направлениям, кажется, не очень стремится к этому, особенно ее руководство. Известно, что в ФРГ есть настроения в пользу развития отношений, есть и соответствующие официальные заявления, а на деле движения нет.

Наоборот, даже возникла угроза, что достигнутое в 70-е годы окажется в опасности. Намек на действия канцлера, то есть на его нашумевшее интервью, был достаточно прозрачный.

М. С. Горбачев повторил, что у нас сохраняется убеждение в необходимости улучшать отношения. История обязывает нас иметь хорошие отношения друг с другом. Даже в годы войны нам не изменяло чувство реальности, уважительный подход к немецкому народу. Мы понимаем значение в мире и в международной политике такого государства, как ФРГ. Формируя свой курс мы сознаем, что было бы неверно не учитывать возможности и потенциал ФРГ для изменения ситуации в Европе в лучшую сторону. Но мы при этом хотели бы рассчитывать и на такой же реалистический подход со стороны руководства ФРГ. Может быть, мы не во всем друг другу нравимся, но все же обязаны принимать друг друга такими, какие мы есть, и пытаться, каждый по-своему, стать лучше. Мы это делаем через перестройку. Будем меняться, но не для того, чтобы понравиться США или ФРГ, а потому что это нам самим нужно..

В результате этих перемен, заметил М. С. Горбачев, открываются возможности вывести отношения с ФРГ на новый уровень. СССР — за серьезный, основательный политический диалог с руководством ФРГ по всем вопросам. С нашей стороны нет преград для экономических, научных, спортивных связей, контактов между людьми. Случаются, конечно, всякие трения, но это не меняет нашего основного подхода. А что же ФРГ? Два таких крупных, солидных государства, с такой исторической традицией, а отношения между ними отнюдь не такие, какие должны и могли бы быть.