Андрей Колесников - Путин. Человек с Ручьем

Президент России был спокоен. Может быть, демонстративно спокоен. Он улыбался, даже смеялся, разговаривая с польским коллегой на капитанском мостике. Но потом все же здравый смысл взял верх, и они зашли в боевую рубку. Александр Квасьневский начал честно вглядываться в выданный ему бинокль. Но Владимир Путин быстро заскучал и снова вывел коллегу на капитанский мостик. Пуск ракет по нашим кораблям был произведен с расстояния 50 км. В принципе сбить их могли с нескольких наших кораблей. Но никто почему-то не спешил. Через минуту-полторы эти ракеты можно было легко разглядеть. Они шли очень низко, словно облетая нашу группировку и решая, на что следует обратить самое пристальное внимание. За каждой ракетой тянулся хвост белого дыма. Одну наконец сбили первым же выстрелом с «Настойчивого». Вторая летала довольно долго, ее даже теряли из виду. Кто-то из гражданских громко разволновался, что так она может и в нас попасть.

— Не бойтесь, не попадет, — успокоил министр обороны. — Если все промахнутся, она просто упадет в воду.

— А если не упадет?

Сергей Иванов не успел ответить на этот истеричный вопрос. Ракета была сбита, кажется, с «Петра Великого». В это же мгновение наш «Маршал Устинов» выпустил еще две ракеты, которые, потеряв цель, тут же бесславно ушли под воду.

Владимир Путин со спокойным интересом наблюдал за этой картиной. А Александр Квасьневский, мне показалось, и вовсе охладел к происходящему. Он о чем-то не договорил с коллегой. Кажется, об энергетических проблемах Польши. И он хотел договорить. В результате они снова увлеклись друг другом.

Через десять минут Владимир Путин ненадолго прервался, чтобы выслушать доклад министра обороны о предстоящих флотам учениях. Надо сказать, что российский флот развоевался. В начале июля Северному флоту предстоят совместные российско-французские учения в акватории Норвежского моря, а уже в августе покажет себя, хочет он этого или нет, Тихоокеанский флот. (Он, конечно, хочет.) Там пройдут командно-штабные учения, в которых будет задействовано 20 тыс. военнослужащих, 10 тыс. гражданских, а также 18 министерств и ведомств. В общем, все уйдут на фронт.

Владимир Путин утвердил учения, демонстративно расписавшись в документах и картах, и опять отошел на капитанский мостик.

— А что это у нас по правому борту? — вдруг озабоченно спросил он.

— По-моему, это просто яхта какая-то, — прищурившись, ответил министр обороны.

— В районе учений? Да не может быть!

Господин Квасьневский с интересом смотрел на них. Между тем министр обороны быстро все выяснил.

— И правда яхта. Наша, российская, — успокоил он. — К тому же вне зоны учений. Далеко она.

— А сколько до нее километров? — решился поинтересоваться я.

— Сколько кабельтовых? — холодно переспросил министр. — И это сейчас уточним… 11 кабельтовых. Сами сосчитаете, сколько километров?

Я не был уверен в себе.

— Пять с половиной километров, — закончил министр. — Я же говорю: далеко. Не бойтесь.

Бояться яхты и правда, видимо, не стоило. Я вообще-то с самого начала боялся за яхту.

Тем временем было обнаружено еще одно разведывательное судно, на этот раз норвежское.

— Оно нам тоже хорошо известно, — пояснил мне министр обороны. — Называется «Марьята». Оно нам иногда вообще-то здорово мешает. Связь нарушает.

«Марьяте» подходить к «Маршалу Устинову» запретили. Она подчинилась. Наверное, и так узнала все что нужно. А на подлете уже был и шведский разведывательный самолет «Орион». Это действовало на нервы даже мне.

Раздалась команда:

— Атаковать подводную лодку!

Но, увы, она атаковала нас раньше.

— Стрелять будет «Адмирал Левченко»! — сказал Владимиру Путину Сергей Иванов.

— А если промажут? — спросил президент.

В это время Владимир Путин по предложению господина Куроедова вглядывался в мрачную глубину балтийских вод, рассчитывая увидеть там торпеду.

— Если с «Левченко» промажут, на нас торпеда пойдет, — заключил Сергей Иванов.

— Так они с «Петра»-то долбанут по ней? — озабоченно спросил президент.

— Долбанут, — успокоил его главком.

— А если и они промажут?

— Ничего страшного. Торпеде установлена такая глубина хода, чтобы она не попала в корабль. Ого, да «Петр» поражен!

Владимир Куроедов был по крайней мере заинтересован этим фактом. Он сбегал в рубку и что-то уточнил.

— Да, так точно. Молодцы подводники! Дело в том, что это наша лучшая подводная лодка! — бодро обратился он к Александру Квасьневскому. — Практически бесшумная…

— Саш, а Саш! — обратился к польскому президенту и Владимир Путин. — Пора валить отсюда!

— Да ну что вы, — расстроился адмирал. — Все нормально! Вы знаете, какая на «Петре» система защиты?

— А что же она не сработала?

— А мы ее не включили, — сказал адмирал Куроедов.

Президент вопросительно посмотрел на него. И вопрос в его глазах стоял очень серьезный.

— А зачем? — продолжил адмирал. — У подводников тоже должен быть шанс.

— Александр, остаемся! — воскликнул Владимир Путин. — Будем биться до конца! Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!

Польский президент только кивнул.

Обстановку разрядила Валентина Матвиенко.

— Ой, я тоже хочу на торпеду посмотреть! — с чувством сказала она, выходя из боевой рубки на свежий воздух.

Но было поздно. Три торпеды прекратили свое существование, одна упрямо билась за выживание где-то в глубинах Балтийского моря. Но и она была обречена.

Уже через час «Устинов» швартовался к причалу на базе. Принимая рапорт у командующего Балтийским флотом Владимира Валуева, Владимир Путин, выслушав его, вдруг хмуро спросил:

— Так это вы стреляли по нашему кораблю?

Командующий растерялся. Он явно ни за что не хотел признаваться, что это он стрелял. Но и скрывать правду было страшно. В итоге фраза, которую он произнес, дорогого стоила:

— Относительно да!

— Поздравляю. Хорошо стреляли! — без улыбки пожал ему руку Владимир Путин.

Он оценил учения на «удовлетворительно».

Да, но вот по какой шкале?

Поздно вечером 26 ноября 2015 года закончилась пресс-конференция президента России Владимира Путина и президента Франции Франсуа Олланда, на которой российский президент рассказал о том, почему не горят костры от сжигаемой Турцией нефти на границе с Сирией, зачем в Сирии развернуты системы С-400 и за что сражаются в Сирии российские военные.

До пресс-конференции Владимир Путин и Франсуа Олланд общались почти три часа. Это был тот случай, когда им было что обсудить: французский президент летал к американскому, к нему в Париж приезжали премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон, канцлер Германии Ангела Меркель, премьер-министр Италии Маттео Ренци… Обсуждали одну и ту же тему: террористические атаки и как с ними бороться. В эту тему органично входила судьба ИГ и Сирии, влекомой Башаром Асадом.