Андрей Жариков - Солдатское сердце

Высокое начальство своим присутствием не внесло нервозности в работу офицеров и генералов. Они продолжали спокойно рассчитывать и чертить графики и схемы.

Командующий артиллерией фронта генерал Казаков в те часы находился на командном пункте артиллерийского корпуса, в котором насчитывалось около 700 орудий. Начальник штаба артиллерии полковник Надысев был здесь, в штабе фронта.

Стрелки старых ходиков, висевших на стене, прошли двойку. Пошел третий час. Хозяйские часы показывали время точно. Генералы, словно не доверяя своим хронометрам, сверяли время по ним.

Георгий Константинович сожалел, что днем, когда все было тихо, не поспал часок. В ушах стоял свист. Складки на лбу, идущие из-под бровей, и ямочка на плоском подбородке от усталости стали рельефнее.

— Пухов у телефона! — доложил начальник оперативного отдела.

Рокоссовский выслушал доклад и спросил:

— Из какой дивизии пленный?

Положив трубку, Рокоссовский повернулся к Жукову и облегченно, будто наконец-то дождались того, чего с нетерпением ждали все, сообщил:

— Немцы разминируют участки для прохода своих танков. Захвачен пленный сапер 6-й пехотной дивизии. Он подтвердил готовность войск противника к переходу в наступление в 3 часа утра. Что будем делать? Докладывать в Ставку или дадим приказ на проведение контрподготовки?

— Время терять не будем, Константин Константинович, — сказал маршал. — Отдавай приказ, пусть ударит артиллерия, как предусмотрено планом.

Георгий Константинович Жуков посмотрел на свои часы, потом глянул на ходики. Они тоже показывали 2 часа 20 минут.

Отдел кадров расквартировался в четырех хатах небольшого селения, от которого до переднего края было не меньше трех десятков километров. Здесь же расположились и другие хозяйственные и административные отделы штаба армии.

Уже второй день Петр Клоков и его товарищи, тоже младшие лейтенанты, срочно отправленные на фронт, ждали в отделе кадров назначения в части. Их принял всего один раз майор с тремя орденами на кителе, сказав, словно просителям путевки в санаторий:

— Мест нет. Не могу ничем помочь. Ждите, будет место, вызову.

На рассвете, когда три младших лейтенанта, устроившись в сене за сараем, крепко спали, послышался далекий гром. Петр вскочил и, увидав на блеклом небе еще не погасшие звезды, догадался, что на фронте началось большое наступление.

Разбудив своих товарищей, которые еще не бывали в боях, он предложил им забраться на соломенную крышу сарая и оттуда смотреть на пляшущее красное зарево, охватившее весь горизонт запада. Гул артиллерийской канонады иногда утопал в сплошном шуме залпа «катюш», и в это время зарево становилось ярко-оранжевого цвета.

— Ну, братцы, началось… — сказал Клоков. — Либо наши перешли в небывалое наступление, либо враг в предсмертных судорогах двинул все, что только можно.

Вскоре зарево погасло. Там, где еще гудела и содрогалась земля, теперь весь горизонт потемнел, и казалось, что оттуда надвигается дождь со сплошным, неумолкающим грозовым шумом.

Настало утро. Над горизонтом, в той стороне, где гудело, стояли тучи. Солнце уже припекало спину, а младшие лейтенанты все еще смотрели на запад, где кипело небывалое сражение. В небе то и дело проносились, набирая высоту, группы самолетов. Даже Клоков и такие, как он, уже побывавшие в боях, не могли представить себе всего того, что происходило утром 5 июля на Курской дуге.

Более тысячи орудий, минометов, реактивных установок, а вслед за ними фронтовая авиация обрушили лавину огня на изготовившегося к наступлению врага. Этот удар был настолько силен и неожидан для противника, что моральное состояние гитлеровцев оказалось подавленным, их атака уже не могла быть начата в запланированное время и с предполагаемым эффектом. Огонь советской артиллерии и удары самолетов парализовали вражеские батареи, наблюдательные пункты были уничтожены. Однако враг не отказался от своих намерений наступать. Около пяти часов в воздухе появилась авиация противника, и, несмотря на потери от огня зенитчиков и советских истребителей, она злобствовала над передним краем и наносила сильнейшие бомбовые удары по тылам войск. Враг перешел в наступление против войск Центрального и Воронежского фронтов. К переднему краю обороны устремились массы фашистских танков и штурмовых орудий, за ними следовала пехота.

Петр Клоков заметил подбегающего к дому офицера из отдела кадров и только успел сказать своим товарищам: «Нас разыскивают…» — как майор заметил их.

Младшие лейтенанты спрыгнули с крыши, предстали перед майором.

— Получите командировочные предписания и срочно в противотанковую бригаду подполковника Хромова! Срочно!

— А как найти эту бригаду? — спросил Клоков.

— У меня нет проводников. Ищите!

В предписании был указан номер бригады, а это уже многое значит. Лишь бы не оказаться в границах другой армии, остальное для бывалого воина пустяк.

— Найдем! — успокоил своих товарищей Петр. — Пошли на дорогу к регулировщику. Доедем с комфортом.

На перекрестке дорог стояла с флажком девушка-ефрейтор и бойко управляла движением сплошного потока машин. Шли грузовики с боеприпасами, мчались штабные машины, торопились артиллерийские тягачи с прицепленными пушками.

— Отойдите в сторону! — приказала девушка. — Я остановлю для вас машину из вашей бригады и позову.

Через несколько минут она указала флажком одной из машин с боеприпасами остановиться на обочине и приказным тоном позвала:

— Товарищи офицеры, быстро! Не задерживайте движение!

Сначала они приехали на склад боеприпасов, потом нашли хозяйственную часть, подкрепились солдатским харчем и явились в штаб.

Их встретил молодой худенький капитан.

— Вы уже воевали? — спросил он, проверяя документы Клокова. — Орден в артиллерии получили?

— За партизанские действия, — ответил Петр. — В артиллерии не служил.

— Прекрасно! Значит, опыт боев уже есть. Пойдете командовать батареей. А вы, — он обратился к младшим лейтенантам, прибывшим с Петром, — идите в наш резервный дивизион. Не огорчайтесь, в тылу сидеть не придется, скоро и резервный введем в бой. Потренируйтесь пока по «дохлым тиграм».

— А нельзя ли нам вместе с Клоковым в его батарею? — попросил один из товарищей Петра. — Он у нас в училище старшиной был, привыкли мы к своему командиру. А я в артиллерии до училища служил, временно огневым взводом командовал. Оправдал бы ваше доверие. Не разлучайте нас.

— Даже так! — обрадовался капитан, что нашелся подходящий командир батареи. — Тогда вот вы и пойдете командовать батареей, а Клокова оставлю в штабе. Помощник нужен до зарезу. Я один остался. Утром нас бомбили, погибли штабные офицеры.