Донна Мабри - Мод [Откровенная история одной семьи]

В ту ночь я с особым жаром поблагодарила Бога за него, за лучшего сына, о котором только можно мечтать.

После смерти Джеймса я никогда не была так счастлива. Дети мои были счастливы. Даже Баду с его бесшабашным характером нравилось в армии. У Джина была хорошая работа, и кажется, он уже вполне поправился после падения, и почки его больше не беспокоили. Бетти Сью любила своих подружек и хорошо училась в школе. Джордж и Джин работали на стабильной работе и приносили домой неплохие деньги, которых хватало на оплату счетов и на все необходимые продукты. Мне нравился мой современный дом, с водопроводом, туалетом внутри, газовой плитой, а теперь еще и электрической стиральной машинкой.

Лишь мысли о Поле не давала мне покоя. Он был своенравным и не хотел ходить в школу, только сидел у окна по несколько часов, уставившись в одну точку. Друзей у него не было. Всякий раз, когда я пыталась заставить его ходить в школу или в церковь, Джордж велел мне оставить его в покое, и я обычно слушалась.

Джин работал на заводе в первую смену, вставал в пять утра и приходил домой в три — одновременно с Бетти Сью. Я готовила им быстрый полдник, чтобы перекусить до ужина, они садились на кухне и начинали обсуждать прошедший день. Не считая редких вспышек, которые всякий раз напоминали мне ее бабушку, Бетти Сью была жизнерадостной девочкой, ей тоже перепало в наследство отцовское обаяние: она легко заводила друзей и любила учиться.

Летом 1941 года президент Рузвельт снова объявил призыв. Хотя Джину было уже двадцать, его не призвали. Я затаила дыхание в ожидании первого раунда призыва. У нескольких наших соседей сыновья ушли на фронт. Сама мысль о том, что мой бесценный мальчик уйдет на войну, пугала меня. Бад уже служил в армии, и мне казалось, что этого достаточно.

О войне в Европе я читала каждый день. Президент направлял Британии всю возможную помощь, дал ссуду на миллиард долларов. Я даже представить себе не могла такие огромные деньги, но по окончании войны они должны были их вернуть. Мне нравился президент Рузвельт, и я знала, что он поступает правильно. Ведь гораздо лучше помогать таким образом, чем отправлять на войну наших ребят.

Я надеялась, что денег и припасов, отправляемых Америкой за море, будет достаточно. Если Джин снова покинет нас, с ним уйдет и вся радость моей жизни. Тогда я еще не знала, что то, чего следовало бояться, было вовсе не за океаном.

Однажды Джин пришел с работы и сел за стол, я нарезала несколько ломтиков ветчины и сделала ему сандвич. Шестнадцатилетняя Бетти Сью ворвалась в комнату, а следом за ней вошло самое красивое создание, что я когда-либо видела — красивее любой кинозвезды из журналов.

Бетти Сью схватила девушку за руку и втащила на кухню.

— Мам, это моя подруга Эвелин, мы учимся в одном классе. Эвелин, это моя мама и мой брат Джин.

— Здравствуйте, — сказала девушка, робко улыбаясь и не поднимая глаз.

— Здравствуй, Эвелин, — сказала я. — Могу я тебя чем-нибудь угостить?

— Нет, спасибо, миссис Фоли, я в порядке. Я всего на минутку, потом мне надо домой, помочь маме с другими детьми.

Я вдруг поняла, что пялюсь на нее. Эвелин была где-то пять футов и четыре дюйма ростом [12] Около 1,62 м. , и для такой стройной девушки у нее была довольно большая грудь. Бедра у нее были округлые, талия тонкая. Каштановые волосы отливали на солнце рыжим и струились по спине, до пояса. Глаза были глубокого синего цвета, ресницы густые и длинные, а личико — овальное с пухлыми губками и точеным носиком. Я кое-как заставила себя отвернуться, но когда сделала это, то увидела то, что испугало меня.

Джин смотрел на Эвелин так, будто бы вошел в транс.

С тех пор Бетти Сью приводила Эвелин домой раз или два в неделю, и Джин вился вокруг нее, как щенок. Пытался с ней заговорить, но едва мог связать слова. Было видно, что ему нелегко скрывать свои чувства. К концу месяца он был безнадежно влюблен.

Шли месяцы, и любовь крепла, но я делала все, чтобы не оставлять их наедине. Может быть, я ревновала. Себя же я убедила в том, что они оба еще слишком молоды.

Я уповала лишь на то, что Эвелин, похоже, не подозревает о его чувствах. Она приходила к Бетти Сью, и они вместе читали о любимых кинозвездах или сидели на крыльце, смеялись и обсуждали какую-нибудь подростковую ерунду. Джин старался быть с ними как можно дольше, пока Бетти Сью не начинала жаловаться, что нигде-то ей нет покоя. Пол тоже был влюблен в Эвелин и все стоял у окна в кухне и смотрел на девочек, сидевших на крыльце.

Иногда девочки убегали в комнату к Бетти Сью и принимались творить на голове разные прически. Ни одной из них пока не разрешали пользоваться косметикой, но зато можно было закалывать волосы, как Джоан Кроуфорд или Мерл Оберон, а потом они спускались на кухню, чтобы мне показать. Я говорила им, что они прекрасны, как звезды, — Эвелин такой и была. Ни одна из звезд Голливуда ей и в подметки не годилась, и это даже без косметики.

Эвелин

Джин

Когда девочки были наверху, Джин сидел на крыльце и ждал их. Меня немного утешало то, что Эвелин было всего шестнадцать, как и Бетти Сью, и наверняка от женихов у нее отбоя не было. Я надеялась, что кто-нибудь отвлечет ее внимание от Джина. И вскоре так и произошло.

Эвелин начала встречаться со старшеклассником из школы, где они с Бетти Сью учились, и перестала так часто приходить к нам. Джин целый день сидел за столом, расстроенный. Эвелин не появлялась у нас уже несколько недель, когда он наконец решился спросить у сестры:

— Почему ты больше не приводишь к нам Эвелин?

Бетти Сью дожевала кусок сандвича и ответила:

— Они с Бобби Хадсоном каждый день встречаются в кондитерской. О них теперь все говорят.

Я видела: сердце у Джина разбито. И хотя мне было досадно видеть, как он страдает, но все же в глубине души я вздохнула с облегчением. Может быть, эта девушка никогда больше не вернется в нашу жизнь. Я продолжила готовить, не произнеся ни слова. Джин оставил на тарелке сандвич, встал и вышел на заднее крыльцо.

Из окна я видела, как он сидит в кресле-качалке, совершенно неподвижно, и смотрит в пространство. Пол громко хохотнул, заплевав стол едой.

— Думал, у него вагон времени, а теперь вот его списали.

Я уставилась на Пола: может быть, он умнее, чем я думала.

Джордж приходил с работы почти в шесть вечера и ни разу не встречался с Эвелин, поэтому он и понятия не имел о том, что его средний сын безнадежно влюблен. Но когда прошло несколько дней, а Джин все ходил по дому с траурным видом, Джордж понял, что что-то не так.