Василий Авченко - Фадеев

Что касается фактов, то они таковы. Четверых «партизан» — Романа Савченко, Владимира Илютикова, Максима Кириллова, Александра Ковтуна — задержали в июне 2010 года. Двое — Андрей Сухорада и Александр Сладких — погибли в Уссурийске при попытке их задержать (по официальной версии, застрелились). Спустя несколько месяцев к четверым оставшимся в живых добавились еще двое — Алексей Никитин и Вадим Ковтун (брат Александра). Юношам инкриминировали более тридцати преступлений, наиболее тяжкие из которых — убийство двух милиционеров во Владивостоке и селе Ракитном Дальнереченского района, а также четверых «наркобарыг» в Кировском районе. Помимо этого — нападения на пункты милиции, обстрел машин ДПС, кражи, угоны, разбои, хранение оружия… Следствие сопровождалось скандалами: то «партизаны» заявляли о пытках, то прямо из суда исчезали тома уголовного дела.

Вначале много говорилось о том, что парней довели до греха «беспредельщики» из Кировского РУВД, потом тема сошла на нет: «факты не подтвердились».

Начальник приморского УМВД Николаев заявил об обнаруженных в тайге «многочисленных схронах», в которых будто бы находились не только еда и оружие, но и «предметы с фашистской символикой и литература радикального толка».

Было и видеообращение «партизан». «Мы свои автоматы пристреливаем по вашей конституции, — говорит в кадре Александр Ковтун, сжимая автомат. — Эта страна катится в пропасть, и мы поможем ей докатиться своими убийствами и хаосом». Одна из самых интересных фраз, сказанных на камеру, — переданный «привет всем, кто состоит в сопротивлении — Северному Кавказу и другим честным достойным людям»…

Но о схронах больше не вспоминали, видеообращение запретили за экстремизм. Героический ореол оказался не нужен; произошла полная деполитизация дела. Вместо «приморских партизан» возникла «кировская банда», действовавшая из сугубо корыстных соображений, — простая, слишком простая трактовка. В Приморье всякое было — но не было такого, чтобы пацаны просто так бегали по тайге, стреляя в милиционеров.

Адвокат Никитина Нелли Рассказова уверяла: «Они не боролись против правоохранительных органов… Они боролись с конкретными лицами и всем, что связано с наркобаронами и „оборотнями в погонах“».

Отец Романа Савченко рассказал, что сына избивали в милиции, а другой его сын еще несколько лет назад умер в камере. «Партизан» Алексей Никитин утверждал, что кировские милиционеры «крышевали» плантации конопли, а потом стали завозить в район героин: «Мы начали их плантации сжигать, конкретно мешать их бизнесу…» В таком разрезе история выглядит вполне локальной: сведение личных счетов, конфликт с конкретными милиционерами, а не попытка перевернуть страну. Но убиты были совсем другие сотрудники милиции, не имевшие отношения к Кировскому. Да и видеообращение говорит само за себя.

Александр Смольский — адвокат «партизана» Савченко — говорил в суде: «Я видел много уголовников — эти люди не похожи на уголовников. Вы слышали, чтобы хоть кто-то из них сказал об идеях ваххабизма? Ничего этого нет. Это обычные нормальные люди… Народ устал от бесправия… У меня не было задачи делать политический процесс. Но, хотим мы или не хотим, он уже вошел в историю».

Мне приходилось видеть «партизан» на их процессе в Приморском краевом суде. То гладко выбритые, то отпускающие бороды (двое в тюрьме приняли ислам); опрятно одеты, прически не без щегольства — обычные пацаны с улиц Владивостока. Шутят, улыбаются. Выпусти их — затеряются в толпе, не отличишь.

В апреле 2014 года огласили приговор. Трое — Александр Ковтун, Илютиков и Никитин — получили пожизненное, Савченко дали 25 лет, Кириллову — 22 года, Вадиму Ковтуну — восемь лет и два месяца колонии строгого режима [244] В 2015 году Верховный суд РФ смягчил приговор. Два пожизненных срока А. Ковтуна и Илютикова заменены на 25 лет и 24 года, сроки Кириллова и Савченко снижены с 22 до 19 и с 25 до 24 лет. В отношении Никитина и В. Ковтуна приговоры отменены полностью, дела направлены на повторное рассмотрение, так как Верховный суд счел недоказанным участие «партизан» в убийстве четверых наркодилеров. В июле 2016 года присяжные признали «партизан» невиновными в данном преступлении, Никитина и В. Ковтуна освободили в зале суда. . Вину в убийствах не признал никто. Полного оправдания просили для себя Никитин и Савченко, Илютиков в последнем слове попросил дать ему меньший срок, Кириллов просил «не наказывать строго», Александр Ковтун признал, что стрелял, но не убивал: «Хотел отомстить кировским сотрудникам милиции. Будучи сбит с пути Сухорадой, я где-то стал свидетелем, а где-то соучастником эпизодов, где пострадавшими являются другие, не кировские сотрудники милиции… За то, что я сделал, — готов отвечать».

У каждого останется свой миф о «приморских партизанах». Одни считают их «борцами с ментовским беспределом», другие — сепаратистами, третьи — бандитами, связанными с наркобизнесом.

Но мы сейчас — о другом: о связи «приморских партизан» образца 2010 года с фадеевскими партизанами образца 1919 года. И здесь мы натыкаемся на поразительные топографические пересечения.

Приморье — большое. Книжный Левинсон мог воевать хоть в Сучане, хоть в Анучине — но он почему-то ходил ровно теми же тропами, которыми 90 лет спустя будут ходить «приморские партизаны». Смотрите сами: новые «партизаны» — из Кировского района, где вначале стоит отряд Левинсона. Одно из их деяний — убийство милиционера в Ракитном (том самом, где происходят события «Разгрома»). У Фадеева упомянуты японцы в Марьяновке; по словам Никитина, в Марьяновке — «терем начальника Кировской милиции стоимостью 30 млн рублей»…

Подобных совпадений — масса. Вот только врагами у новых «партизан» оказались не японцы и не казаки. И разгром произошел южнее — в Уссурийске.

Пусть те партизаны и эти — явления совершенно разные, но «Разгром» теперь не может не восприниматься по-новому.

В 1970-х в Приморском краевом драмтеатре им. Горького шел «Разгром» [245] Постановка Ефима Табачникова. Нынешний худрук «Горьковки» Ефим Звеняцкий играл в спектакле Мечика. . Тогда этот спектакль был вполне мейнстримным; может, даже конъюнктурным. А представить постановку «Разгрома» сейчас, после истории с «приморскими партизанами»? Она неизбежно, вне зависимости от желаний режиссера, стала бы политическим высказыванием — в силу того, что изменился контекст. То же — с «Молодой гвардией»: теперь этот сюжет не сможет восприниматься отдельно от новой войны на Донбассе.

…Партизанский комиссар Булыга стал большим писателем, любимцем Сталина. Добросовестно исполнял литературные и нелитературные обязанности. А сам хотел вернуться в Приморье и завершить главное — «Последнего из удэге».