Питер Хук - Хасиенда: Как не стоит управлять клубом

За ними из-за плит высунулись головы моих друзей. Прямо как в той игре с кротами. Жаль только, что кувалды не было.

Я невинно улыбнулся полицейским. В конце концов они решили, что с них достаточно, и уехали, оставив меня с этой безумной аварией. Тогда я метнулся через дорогу и тоже спрятался, наблюдая, как всё ещё злому водителю такси удаётся завести свою машину и как она трогается с дымящимся радиатором. Когда он уехал, мы вылезли с кладбища как зомби «Мэдчестера» и вытолкали наш автомобиль на другую полосу. Ещё одна разбитая машина.

«Пока, ребята».

«Спасибо за прекрасную ночь, Хуки. До встречи в Хасиенде».

Под экстази все становятся твоими друзьями. И в результате, попробовав его однажды, ты пытаешься подсадить на него всех остальных.

Вспомните теперь баржу и моего друга, пытавшегося скормить таблетки двум владельцам студии. «Сейчас все их принимают», — настаивал он. Они, может, и застряли в 1979 году, но не упустили возможности попробовать новые чудодейственные пилюли.Каждый принял по одной.

Первый практически сразу слетел с катушек, решив, что Энди — обезьяна, и сильно испугался. Мы заперли его в машине на время, чтобы он оклемался, но когда пришли его проведать, он исчез. Ну прекрасно. Из второго между тем попёрла гиперактивность.

«Хочу прогуляться обратно», — сказал он мне, дёргая головой и потряхивая волосами.

«Вилла примерно в двенадцати милях отсюда», — говорю ему я.

«Мне всё равно. Я пойду обратно, — настаивает он. — В какой это стороне?»

Я, как и все, убрался тогда в хлам, поэтому указал в противоположную сторону: «Вон туда, дружище». И, усмехаясь, смотрел, как он помчался рысью. Ууупс.

Sham 69 не сыграли ни звука, был сущий дурдом. Никто двух слов связать не мог. Но помилуйте, шоу должно продолжаться. Группу отвезли на плот в центр гавани Сан-Антонио, где они и начали выступать.

Однако времени было три часа ночи, и народу — никого. Одному Богу известно, где все находились, но точно не в гавани Сан-Антонио. Там были только Sham 69 на плоту со мной, Энди и техником, пара случайных жертв и, может быть, одна или две собаки.

Разумеется, перед микшерным пультом мы пошли вразнос. Энди переключал все каналы вверх и вопил: «Уууу! Ууууу!» Техник хотел его прибить. Мы так разошлись с настройкой звука, что даже случайные прохожие и собаки убежали, но это было не важно. Когда выступление подошло к концу, Sham 69 были совершенно невменяемы (возможно, в этот момент они выступали на стадионе «Ши Стэдиум»), так что мы бросили их дрейфовать на барже, а сами двинулись в Eden.

Фух.

Наконец-то безумие закончилось.

И началось ещё большее безумие.

Eden — один из моих любимых клубов, публика там просто на ушах стоит. Мы проходим на балкон, откуда виден весь кавардак внизу. Высматриваем знакомые лица. Пако здесь. С ним пара наших новых друзей — трансвестит и лесбиянка, которые всё время проводили вместе. Вдобавок мы встречаем двух ребят, которых до этого видели много раз, — авиадиспетчеров из аэропорта Сан-Антонио. Эти парни сумасшедшие. Говорю вам, настоящие безумцы. Сегодняшний вечер безумен даже по их меркам: сегодня на половине публики макияж, а другая половина переодета в женскую одежду. У них начались выходные, и они празднуют. Завтра они покидают Ибицу.

Мы сидим в Eden в полном неадеквате и болтаем. Скорее кричим, поскольку музыка врублена на всю катушку. Странные и пылкие разговоры на тему того, как чудесны клуб и музыка, как красива Ибица и как прекрасно жить.

Ко мне подходит немец, орёт что-то мне в ухо и указывает в угол, где потише. Я иду с ним, и там он, серьёзно и пристально на меня глядя, произносит: «Это не женщина».

Он показывает на трансвестита. Парень реально зол по этому поводу. Оказалось, что он весь вечер покупал ему/ ей выпивку. «Это не женщина», — повторяет он.

«Да. И что дальше?» — думаю я, но стараюсь быть учтивым, киваю и улыбаюсь.

«Спасибо, что сказал, дружище».

«Это не женщина, это мужчина», — настаивает он.

«Да, хорошо», — говорю я, медленно отступая назад.

Я возвращаюсь к Энди. «Этот придурок только сейчас понял, что это мужчина», — говорю я, указывая большим пальцем в угол.

«Вот этот придурок?» — уточняет Энди.

Я оборачиваюсь. Оказывается, немец проследовал за мной к столику. Он нависает над нами. Надо мной, Энди, трансвеститом, лесбиянкой и переодетыми в женские наряды авиадиспетчерами. Мы смотрим на него. Трансвестит выглядит особенно испуганным. Немец начинает орать на трансвестита.

«Это не женщина», — повторяет он, становясь всё более агрессивным. Но Энди, что удивительно, невозмутим.

Затем всё выходит из-под контроля. Немец принимается швырять разные предметы в трансвестита, бегая вокруг стола, чтобы схватить его/её. Он/она пугается, вскакивает с места и пытается убежать. Проблема в том, что на шпильках особо не побегаешь. Ломается каблук, и он/она валится на землю.

Рыцарь в сияющих доспехах Энди спешит на помощь, помогает ей встать, держа под руку как принцессу или кого-то в этом роде.

«Любовь моя! Любовь моя!» — кричит он, прикалываясь. Немец прекращает швыряться вещами и смотрит на нас как на кучку самых отъявленных уродов, которых он имел несчастье встретить, и ретируется, бормоча что-то себе под нос.

«Любовь моя!» — восклицает Энди ещё раз для верности.

Позже я узнал, что трансвестит работает мясником. Забавно, не так ли?

Так или иначе, мы покинули Eden. И к тому времени к нам присоединился наш однорукий дилер Педро. По непонятным мне причинам задачей Педро было сопроводить авиадиспетчеров на пароход в назначенное время, и мы набились в машины, чтобы ехать.

«На пароход? — спросил я, садясь на водительское сиденье. — Почему мы везём их на пароход? Почему они не летят самолётом, как все?»

Педро наклонился ко мне и сказал, подмигнув: «Кто работает в аэропорту Ибицы, никогда оттуда не полетит. Слишком много инцидентов». И, глядя на этих ребят, я, кажется, понимаю почему.

Отлично. Теперь уже не узнать, говорил он серьёзно или шутил. Надеюсь, что шутил.

И вот ранним-ранним утром наша случайная разношёрстная компания раздолбаев спешит на пароход через весь остров.

И вдруг хлоп — авария. О нет, только не снова.

Дерьмо. Я врезался в ехавшую впереди машину — в которой было полно авиадиспетчеров. Мы останавливаемся. Все паникуют и вылезают из машин. Авиадиспетчеры, всё ещё одетые в женские платья, начинают психовать: у них все шансы опоздать на пароход. Трансвестит и лесбиянка тоже суетятся. Однорукий драгдилер Педро орёт и носится кругами. Мы с Энди хватаемся за головы и пытаемся сосредоточиться. Все вместе, кричащие, обдолбанные, переодетые в женщин, мы устраиваем ни свет ни заря сущее светопреставление.