Питер Хук - Хасиенда: Как не стоит управлять клубом

Мы сообщили об этом в полицию: «Знаете каких-нибудь здоровяков? Каких-нибудь тяжелоатлетов, которым мог быть известен код сигнализации».

«Хм, нет».

«А, ну спасибо. Всего доброго».

Одним словом, стабильность.

В 1993 году взлёт популярности танцевальной музыки подарил Манчестеру два выдающихся заведения. В мае на Чарльз-стрит, в старом здании Factory, открылся Paradise Factory, изначально бывший гей-клубом. А в сентябре — Ноте, владельцем которого был Том Блоксхем, а управляющим — Пол Конc.

Антон Розак, слушавший на момент поступления к нам The Smiths, за что его трудно винить, не мог больше выносить это безумие. Он никогда не упоминал о клубе в статьях, так как не был директором, но свою работу делал очень хорошо. Он был отличным парнем, знал свои обязанности. Редкость для нас. В 1989 году, в свой восемнадцатый день рождения, он устроился к нам мойщиком посуды. И дорос до ассистента. По вторникам на Stone Love он играл свои диджей-сеты. Они с Энг делали всю работу вместе, и, когда она уезжала в отпуск, он руководил без неё. Также он оставался за старшего по четвергам, когда Энг в свой выходной ходила со мной в Paradise Factory (по четвергам был выходной у нашего водителя автобуса).

Антон всегда боялся оружия. Однажды в здание нагрянула полиция, заявив, что они ищут тело. Что случилось? Это известно только мне, долгая история...

Она про парня, который пытался войти в клуб. Он был явно упорот, так что охрана послала его куда подальше. Все охранники из соображений безопасности припарковывали машины прямо перед входом — тем ближе, чем выше была должность владельца. Автомобиль Дэмиена стоял совсем близко. Тот придурок начал было огрызаться, но охранники его игнорировали. Тогда он проявил изобретательность и запрыгнул на капот ближайшей машины и, пытаясь обратить на себя внимание, принялся прыгать на нём.

К несчастью, машиной, на которую он запрыгнул, оказался новенький Ford Cosworth, который Дэмиен берёг как зеницу ока. Он схватил паренька и отделал по полной на глазах у изумлённой очереди. Тот, не в состоянии подняться, лежал на земле несколько минут. Очередь загудела. Прикидывая, как лучше поступить, охранники подняли бедолагу за ноги и потащили в клуб. Мы никогда не узнаем, почему они это сделали. Между тем, очевидно, кто-то в очереди запаниковал и позвонил в полицию, сообщив, что охранники в Хасиенде убили человека и занесли его в здание, чтобы избавиться от тела, сбросив его в канал или вроде того.

Полицейские не на шутку всполошились и прибыли вооружёнными до зубов. Дэмиен задержал их на входе, пока парня на кухне умывали и перевязывали. Энг вместе с работником бара (парнем, который, вы не поверите, оказался засланным шпионом из Солфорда) надела на него пальто и шляпу и провела прямо мимо полиции как якобы уставшего и перебравшего посетителя. Ему вызвали такси, сунули в карман двести фунтов и велели водителю отвезти его домой в Суинтон. Таким образом они избавились от улик и сняли подозрения с охраны.

Потом Энг разбиралась с полицейскими, которые не верили, что парень просто взял и ушёл. Они выгнали всех из клуба, оцепили здание на ночь и обыскали его полностью. Мы были в курсе того, что случилось, но Антон проявил энтузиазм и решил обследовать подвал. К несчастью, там он нашёл пистолет, и у него случилась истерика. Он бросился с этим к Энг, которая уже привыкла к подобным сюрпризам, и она сказала, что если он не трогал пистолет, то всё в порядке, пусть успокоится, чем-нибудь его прикроет и оставит на месте.

Ему пришлось весь вечер держать себя в руках перед полицейскими, а те в итоге устали, включили сирену и уехали на новый вызов.

Антону всегда хотелось посещать встречи директоров по четвергам. Когда в конце концов ему позволили присутствовать на одном, он пришёл, всерьёз собираясь предложить инвентаризацию, сыпал разными идеями вроде расписания дежурства для персонала, учёта потерь и т. д. Тони чуть ли не сразу встал и заорал, чтобы он убирался на фиг со своим выступлением, которое не имеет к нам никакого отношения.

Больше его туда не допускали. Он запаниковал ещё больше, чем когда обнаружил пистолет и думал, что его посадят. На самом деле Тони позже отвёл его в сторонку и успокоил: «Не волнуйся, дорогуша, вот такие мы тут».

Никто не ожидал услышать на этих встречах разумные предложения. Ребята хотели выпивать, обсуждать футбол и девушек, спорить и делать ставки на то, сколько придёт посетителей в действительности, а не в запланированных цифрах.

Я называл эти встречи чаепитиями у Безумного Шляпника. Они были полным, просто полнейшим нонсенсом, который продолжался с двух часов дня до раннего вечера в отсеке Хасиенды, который называли Round House. В комнате было так накурено, что ощущение времени могло быть потеряно целиком. В этом дерьмовом Round House зимой было холодно, помещение совершенно не прогревалось. Мне кажется, что мы собирались там, чтобы почувствовать хоть какую-то пользу от этой части здания. То, что мы её не сдавали, всегда выводило из себя Алана Эразмуса, и он, в свою очередь, пил кровь из Пола Мейсона. Сейчас подобные помещения в центре Манчестера можно сдавать под офисы за большие деньги, но в то время такой возможности не было.

Начинали мы ещё трезвыми. Но когда уставали от сказок, Роб заказывал и оплачивал ящик «Саппоро». Мы обсуждали разные скучные рабочие моменты типа того, какие бургеры и туалетную бумагу покупать, после чего маразм только крепчал, и Роб, скручивая косяк, всех критиковал. Тони, по обыкновению приходящий позже всех, сваливал первым, за ним, как правило, уходили Энг и Пол Мейсон, а мы с Робом озадаченно допивали пиво.

С этого обычно начинались мои выходные. Я шёл в Dry, затем в Paradise Factory, после чего около полуночи в пятницу возвращался домой, чтобы прийти в себя и забрать детей на субботу.

Однажды в четверг на совещании мы обсуждали наш НДС. Казалось, что наши долги перед банком выросли настолько, что все вложенные деньги идут на их погашение. Когда учитывались ежеквартальные выплаты НДС, на перевод не оставалось.

И я, тупень из Солфорда, смотрел в менеджерские записи и пытался понять хоть что-нибудь. На бумаге всё выглядело прилично. Выручка с билетов? Есть. Прибыль от бара? Сколько угодно. Выручка от гардероба? Есть!

«А где НДС?» — спросил я.

«Эти данные включают НДС», — ответил кто-то. Они не вычитали НДС из наших цифр.

«Тогда никакая это не прибыль».

«Ой, да, вы правы. Мы это поменяем».

Чёрт возьми, и это продолжалось двенадцать лет.

Никто и не думал представлять данные отдельно с НДС, чтобы убедиться, что строгие типы из НМ Customs & Excise получили свои деньги и были довольны (это невозможно, я знаю, но попробовать в любом случае стоило). На одной стадии мы пропустили девять месяцев (три выплаты), накопив за это время пени: 17,5 % от трёхмесячного оборота в 300 000 фунтов, которые составили около 40 000 за квартал плюс штрафы.