Терентий Новак - Пароль знают немногие

— Где убит?

— В районе Сарн. Сведения самые точные, из арсенала «последних известий» Шкурко. Несколько жандармских подразделений вчера вечером вернулись из-под Сарн, где занимались прочесыванием окрестных лесов. Вот там партизаны и прихлопнули генерала. Говорят, попал под огонь партизанского пулемета вместе со своей охраной возле села Вороновка. Шеф СД Волыни и Подолья доктор Питц послал телеграфом соболезнование семье генерала и вчера же отдал приказ вести боевые действия против партизан широким фронтом, не прекращать карательных операций до полного уничтожения «лесных бандитов».

До нас и прежде доходили вести, что в лесах на севере области, прежде всего в районах Сарн, Клесова, Томзшгорода, Чуделя, Сновидовичей, немцам частенько приходится сталкиваться с народными мстителями. Вообще слухи о партизанах, о «хлопцах с советской стороны», вооруженных «скорострелами» и чуть ли не открыто разъезжающих на конях по северным селам, распространялись давно. Но слухи слухами. В те дни можно было услышать все, что угодно, вплоть до версии о захвате советскими парашютистами и расстреле самого Гитлера. Передавая друг другу «по секрету» всякого рода фантастические новости, люди в большинстве случаев выдавали желаемое за действительное. Далеко не всему можно было верить.

Но в начале сорок третьего года слухи о партизанах приобрели реальную основу. В лесах день ото дня накапливалась грозная для врагов сила, и то, о чем люди поначалу говорили друг другу шепотом, подтверждалось теперь приказами и распоряжениями руководителей фашистской службы безопасности.

— Видно, не зря твердит народ о хлопцах с советской стороны, — продолжал я начатый с Луцем разговор. — Вот и Поцелуев считает, что в области действует группа, а возможно, и несколько групп парашютистов, заброшенных сюда нашими из-за линии фронта. Николай, как человек военный, пришел к такому выводу, проанализировав характер диверсий под Тучином и на автостраде. И с ним нельзя не согласиться. Теперь еще это сообщение об уничтоженном гитлеровском генерале-карателе. Тоже, возможно, дело рук парашютистов. Нам бы давно следовало попросить дядю Юрко отрядить нескольких бойцов в район Сарн для установления связи с товарищами из-за линии фронта, если и в самом деле они там базируются. Сейчас, к сожалению, уже поздно поручать это дело дяде Юрко. Когда он вернется со своим отрядом с севера области, сказать трудно. А времени терять нельзя. По-моему, надо отобрать двух-трех человек из городских подпольщиков, лучше всего добровольцев, и послать в Сарненские леса. Может, им посчастливится встретить там кого-нибудь из партизан. Это было бы здорово.

— Правильно, — горячо поддержал меня Луць. — Это ты хорошо придумал. Трех человек, думаю, вполне достаточно. Только нужно, чтобы они знали те места, где им придется действовать. Это раз. Во-вторых, чтобы не вызвали подозрений у всякой тамошней сволочи. Ну и третье, чтобы сумели установить контакт с местными крестьянами. Без этого никаких партизан им не найти. Короче говоря, надо послать людей опытных, сообразительных. — Луць задумчиво почесал затылок. — Полагаю, моя Настка с таким заданием справится, — твердо произнес он после короткой паузы. — Не одна, конечно, а с кем-нибудь из своих подруг. Для женщин такое путешествие менее опасно, чем для мужчин. Кто на них обратит внимание? Идут, дескать, в деревню менять барахлишко на продукты. Таких менялыциц сейчас всюду хоть пруд пруди. И район Настка хорошо знает: до войны не раз бывала в Сарнах. Может, встретит там своих старых знакомых по польскому подполью. Не встретит старых друзей, новые знакомства заведет. Она это умеет. Кстати, в Сарненском районе проживает много поляков, а Настка по-польски не хуже, чем на своем родном языке говорит.

— Да, Настка — опытная подпольщица, — механически повторил я за Иваном Ивановичем. — Бывала во многих переделках и с людьми ладить умеет. Только согласится ли она отправиться в такой дальний путь? Путешествие не столь безобидное, как ты описал. Всякое может случиться...

— Согласится ли Настка? — Луць удивленно приподнял брови. — Все, что необходимо для нашего дела, она выполнит, не колеблясь ни минуты. Ты же ее знаешь, — не скрывая гордости за жену, сказал Иван Иванович.

В конце февраля мы провожали Настку в Сарны. Она отправлялась в путь одна, сама настояла на этом, убедив нас, что не следует выделять ей кого-либо в помощницы, так как это усложнит путешествие.

Командировка была оформлена по всем правилам. С документами на имя экспедитора ровенской фабрики валенок Оксаны Сидоровны Опанасич Настка направлялась в Сарненский и прилегающие районы «по распоряжению промышленного отдела гебитскомиссариата для заготовки сырья». Расчет был простой: доехать до Сарн поездом, а оттуда, не задерживаясь, отправиться в лесные села. Командировочное предписание и аусвайс на имя Опанасич надежные. Вряд ли кто из сарненских полицаев осмелится задержать доверенную немецких властей, выполняющую их задание.

Тепло одетая, закутанная по самые глаза шерстяным платком, с мешком за спиной, она ничем не напоминала теперь стройную красавицу Настку, которую мы привыкли видеть. Старое, потертое пальто, надетое поверх ватника, мужские сапоги и большие брезентовые рукавицы до неузнаваемости изменили ее облик. Насткиными оставались только глаза — большие, лучезарные, улыбчивые в минуты радости и строгие, полные гнева в моменты возмущения.

Собирая жену в дорогу, Иван Иванович спросил ее:

— Пистолет возьмешь?

Она удивленно посмотрела сначала на мужа, потом на меня и рассмеялась:

— Что вы, хлопцы! Зачем мне оружие? Я ведь всего только «экспедитор» фабрики валенок...

— Действительно, сейчас тебе оружие, Настка, ни к чему. Это ты правильно говоришь. Пользы от него в твоем положении мало, а в случае чего не оберешься беды, — сказал я.

Настка крепко, по-мужски пожала мне руку, обняла Ивана и молча направилась к двери. В окно мы видели, как она вышла из подъезда и заспешила по серой, неуютной, покрытой ворохами грязного снега улице. В конце квартала ее встретил Федор Шкурко: было заранее условлено, что он проводит Настку на вокзал и поможет ей сесть в поезд, отправлявшийся в шесть часов вечера на Сарны.

С каждым днем меня все больше охватывала тревога. Уже продолжительное время не подавал о себе никаких вестей отряд дяди Юрко. Не возвращалась Настка Кудеша. Не появлялся Прокоп Кульбенко...

О том, что Настке удалось благополучно выехать из Ровно, мы знали. Она быстро, без осложнений купила железнодорожный билет до Сарн: помогло официальное командировочное предписание с фабричной печатью и ссылкой на распоряжение гебитскомиссариата. Провожавший Настку Федор Шкурко посадил ее в вагон и не уходил с перрона до тех пор, пока не тронулся поезд. Федор уверял, что до Сарн Настка доехала благополучно. А как все сложилось дальше, мы не знали.