Александр Ганулич - Взлет и падение «Советского писателя»

Большие организационно-хозяйственные свершения породили у некоторых жителей поселка переоценку своих возможностей. В 1962 году в который раз возник вопрос о приобретении своего автобуса, чтобы возить творческие личности и их окружение в Москву и обратно. Однако реально мыслящие члены Правления остудили горячие головы. Дело в том, что в поселке уже был грузовик, который пришлось продать из-за полного отсутствия необходимой инфраструктуры: места под стоянку, гаража, смотровой ямы, инструментов, наконец водителя. Автобус могла ждать та же незавидная участь. Потом возник еще один проект, который даже тогда выглядел совершенно нереально: изменить маршрут рейсового автобуса № 231, сделав заезд в поселок «Красная Пахра». Маршрут этот существует по сей день, только его номер изменился на № 531, но никогда за всю свою историю он не заворачивал в поселок.

Приблизительно таким же прожектом была идея строительства в поселке продуктовой палатки. Она возникала на заседаниях Правления не один и не два раза, но всякий раз противники этой идеи приводили столь веские аргументы, что вопрос о ее создании надолго откладывался.

Наряду с невыполнимыми прожектами, в Красной Пахре рождались и вполне здравые идеи. К таким, вне сомнения, нужно отнести планы газофикации поселка. В реализации этих планов громадную роль сыграл Дмитрий Жимерин.

Дмитрий Георгиевич Жимерин был крупным советским деятелем, что в итоге и позволило ему стать членом ДСК «Советский писатель», хотя и не без труда. В конце концов, он представил в Правление свои технические труды и статьи, что и перевесило чашу весов в его пользу. Жимерин был при Сталине сначала Наркомом, а потом и Министром электростанций СССР в течение 14 лет. Это был ответственный и заметный пост в Советском государстве. После смерти Сталина пришедший к власти Никита Сергеевич начал постепенно отодвигать одного из сталинских соратников на вторые роли. Сначала тот стал заместителем Министра своего же министерства, потом заместителем Председателя Госплана СССР, после чего Хрущев все-таки отправил его на пенсию. Правда, пенсионером Дмитрий Георгиевич пробыл недолго. Он вернулся в 1961 году на руководящую работу в качестве начальника отдела Госкомитета Совмина СССР по координации научно-исследовательских работ, потом стал директором Государственного научно-исследовательского энергетического института имени Г. М. Кржижановского, защитил докторскую диссертацию, а вскоре стал и членом-корреспондентом Академии наук СССР. Нужно сказать, что Жимерин сохранил все свои государственные связи, поэтому он и предложил свою помощь Правлению ДСК «Советский писатель» в организации снабжения поселка природным газом. Красная Пахра стала одним из первых дачных поселков в СССР, подключенных к магистральному газопроводу. Как по мановению волшебной палочки подписывались все разрешительные документы, ставились резолюции на прошениях и визы на проектах.

В 1965 году был завершен проект газофикации поселка, и газовая линия была протянута до входа в поселок к пересечению Южной и Центральной аллей. Еще долгие три года заняла прокладка газовых труб по территории поселка и подведение газа до каждой дачи. К 1968 году эти работы были полностью завершены. Это стало не просто новым техническим уровнем в жизни ДСК «Советский писатель», но событием, изменившим и внешний вид поселка, его качество и социальный уклад. Жители избавились от необходимости ежегодно искать тонны угля и от страха его не достать перед очередным осенне-зимним сезоном. Образовавшиеся на участках горы шлака, наследство угольного отопительного периода, либо вывезли на свалки, либо разровняли аккуратно вдоль заборов, и уже через несколько лет на этих местах начала произрастать травка, мелкий кустарник и молоденькие елочки, причем без приложения к тому малейших усилий обитателей поселка. На место устрашающе больших и мрачных угольных котлов в дачах пришли изящные цилиндрической формы белые водогрейные приборы со сложной автоматикой, которая, как правило, выходила из строя сразу после пуска нового котла в эксплуатацию. Очень скоро умелые газовщики, обслуживающие поселок, научились фиксировать кнопку аварийной термопары проволочкой. Это снижало безопасность котлов, так как они не отключали подачу газа при случайном тушении газовой горелки, но зато котлы надежно работали. Многие жильцы даже переделывали под газовые горелки старые угольные топки, и такие гибриды еще работали лет по сорок.

Но самое главное, отпала необходимость в содержании истопников, а вслед за тем и домашних работниц, основной обязанностью которых было следить за угольными котлами в течение холодного времени года. Очень скоро домработницы поселка куда-то подевались, впрочем, все они уже имели подмосковную прописку и смогли устроиться на другую работу.

Жизнь в поселке приобрела какой-то светлый, доброжелательный и даже веселый характер. Конечно, общей дружбы не было, да этого и не могло быть: уж слишком разные люди соседствовали друг с другом. Скорее, существовало несколько отдельных компаний, но и они общались между собой. Летними вечерами на аллеи поселка выходили почти все его жители. Женщины щеголяли друг перед другом новыми платьями, юбками, летними туалетами, затейливыми босоножками и широкими поясами. Подобных вещиц в советских магазинах, естественно, не было. Их привозили из-за границы те редкие счастливцы, которые могли тогда покидать на время тесные объятия нашей родины и приобщаться к загниванию капитализма или, на худой конец, к магазинам стран социалистического лагеря, которые двигались к светлому будущему не столь стремительно, как наша страна. Но таких было мало, да и денег на туалеты любимым женам не всегда хватало. Те, кто попрактичнее и посообразительнее, привозили из-за рубежа журналы мод. Это давало возможность писательским женам загрузить работой знакомых портних и вскоре хвастаться перед подругами модными обновками. Особой популярностью пользовался немецкий журнал «Бурда Моден», в котором каждая модель сопровождалась выкройками, что сильно упрощало процесс воспроизводства западного женского счастья.

Прогуливались по всем аллеям поселка, но все компании обязательно проходили через Центральную аллею. Это называлось «пойти к кремлевской стене». Дело в том, что в самой середине Центральной аллеи стояла дача Ильи Кремлева. В отличие от всех других участков, она была окружена сплошным забором с перекрестием тонких реечек на самом верху. Забор был выкрашен в бордовый цвет, что вполне оправдывало его название. Конечно, Кремлев нарушил действующий тогда запрет на возведение в поселке сплошных заборов, но связываться с ним никто не хотел. Возможно, контролирующие органы останавливала его звучная фамилия, а его настоящую фамилию Шехтман по общей темноте и необразованности они не знали. В Гражданскую войну он учился во Владимирском военном училище, а потом служил в Закавказье. Печататься он начал с 1916 года, после армейской службы и недолгой работы в управлении делами ЦК ВКП(б) стал профессиональным писателем и журналистом. Работал в жанре утопии и научной фантастики. Однако в 1930-е годы он был исключен из партии и отдан под суд за незаконное хранение именного маузера. Естественно, ни о каком служении литературе после этого речи не шло. Однако с началом войны Шехтман ушел добровольцем в народное ополчение, потом был переведен в штат фронтовой газеты.