Александр Ганулич - Взлет и падение «Советского писателя»

Периодически, чтобы оправдать свое длительное пребывание в Красной Пахре, Высоцкий объявлял всем друзьям и знакомым, что пишет с Эдиком сценарий. Обычно эти планы ничем не кончались, но тут у Владимира Семеновича вдруг созрел реальный замысел и он пристал к Володарскому, чтобы тот ему помог. Нужно сказать, что легендарный поэт и актер был слабоват в прозе, а тем более в сценарном мастерстве.

Один генерал рассказал Высоцкому, какой, будучи еще лейтенантом, попал в немецкий лагерь для военнопленных, но бежал оттуда в канун победы вместе с тремя товарищами, причем все были разной национальности. Вышли они на американские части, те их приняли за немцев, завязалась перестрелка, одного американца убили. Так они и болтались между немцами и союзниками, пробиваясь к своим. Высоцкий, необыкновенно популярный в СССР после фильма «Место встречи изменить нельзя», решил выйти на международный уровень. Он сразу же распределил роли. Советского лейтенанта по имени Володя он будет играть сам. Поляка Даниэля должен был играть Даниэль Ольбрыхский, личный друг Высоцкого. Роль французского офицера, Жерара, естественно, отводилась Депардье. Четвертым товарищем было решено сделать грузина, привлечь к фильму Вахтанга Кикабидзе. В финале Владимир и Даниэль на американском самолете улетят в Москву, а Жерар с Вахтангом мужественно погибнут. Оптимистичный конец, но не «хэппи-энд». Было запланировано поснимать какие-то кадры в Вене, где друзья некоторое время поживут на вилле после удачного побега. Этот эпизод даст и название всему фильму «Венские каникулы».

Высоцкий «достает» Эдика всю Новогоднюю ночь 1979 года, и первого января 1980 друзья садятся за письменный стол, даже не опохмелившись. Дело спорится. По ходу работы Высоцкий отлучается то в театр, то на концерт, но шестого января, о чудо, в сценарии ставится последняя точка. К сожалению, до его реализации дело не дошло. А вот стройка времянки для Володи с Мариной продолжалась стахановскими темпами. Жена Володарского Фарида устала от постоянной готовки жратвы для рабочих. К тому же те пили по-черному, приходилось по всему участку собирать бутылки. Вот как вспоминает те дни Володарский: «Володя иногда приезжал, охал, ахал и уезжал. Иногда наведывалась и Марина. К марту 1980 года дом построили. Подвели газ, причем сделано это было незаконно. Как ни странно, Высоцкий в новом доме практически и не жил. Приедет, посмотрит, а ночевать идет ко мне. Считал, что у меня уютней. Несколько раз приезжал вместе с Мариной, а когда Влади не было, привозил с собой Ксюху. Несколько раз они ночевали в новом доме. Часто гости наезжали, кто только ни перебывал. Когда орава людей сваливала, мы с Володей в том доме пьянствовали».

Проблемы начались еще во время строительства. Соседи предупреждали Эдуарда Яковлевича, кто по-доброму, кто угрожающе. Члены Правления говорили: «У тебя Высоцкий дачу строит, а это незаконно!» Володарский отнекивался до конца: строю помещение архива и библиотеки, у меня есть разрешение. Эльдар Рязанов попробовал с Володарским поговорить по душам: «Эдик, ты не знаешь Марину! Дело у вас кончится херово. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. И наказанным будешь ты!» Как в воду глядел. В июле умирает Высоцкий. На третий день после его похорон на дачу приезжает Влади с вопросом: «Что будем делать с домом?» Она предлагает разделить участок. Володарский готовился к такому повороту событий и постарался ей объяснить, что земля в поселке принадлежит кооперативу, он владеет только паем, оцененным в 17 840 рублей еще при Кирсанове, разделить участок нельзя. Эдик предложил Марине два варианта. Первый — он берет на себя все коммунальные платежи, а Марина приезжает в дом и живет в нем когда угодно и сколько угодно, больше там никто жить не будет. Второй вариант — дом разбирают, и Марина его увозит куда хочет, хоть в Париж. Оба варианта ее не устроили.

Марина стала требовать деньги за дом, называла астрономическую сумму в 40 тысяч рублей. Если бы у Эдуарда Яковлевича были деньги, он бы отдал их Влади, хотя небольшой деревянный дом таких денег не стоил. Ситуация зашла в тупик. Недаром писатель Юрий Трифонов сразу после смерти Высоцкого сказал: «Эдик, разбери дом, хлебнешь такого! Ты еще не знаешь Марину!»

Тут Володарского вызывают в Моссовет, и заместитель Председателя Моссовета Промыслова по фамилии Шуб, по воспоминаниям Володарского, говорит: ««Попали вы в историю, Эдуард Яковлевич… Была у нас мадам, телегу на вас принесла». Читаю. Ну, чистый донос в духе 37-го года. Что я антисоветчик, пьяница, избиваю жену, аморальный тип, одним словом. Будто Высоцкий давно жил в этом доме и написал там свои лучшие песни. И главное, таким, как я, не место в кооперативе — нужно срочно меня исключить. Такая вот блевотина. «Что делать?» — спрашивает Шуб и показывает ещё одну бумагу — за подписью председателя правления кооператива Героя Социалистического Труда Романа Кармена. В ней открытым текстом говорится, что мой участок НЕДЕЛИМ!»

Так Володарский попал между двух огней и решился на крайние меры. Он позвонил отцу Высоцкого Семену Владимировичу и спросил его мнение. Порешили они строение разобрать, брус перевезти к нему для строительства домика на его участке. Приехали сыновья Высоцкого Аркадий и Никита с оценщиком, и дом быстро разобрали, а брус увезли. Адом оценили в 15 тысяч рублей.

К сожалению, все хорошее когда-нибудь подходит к концу. Счастливая жизнь на природе заканчивается. Старожилы и основатели поселка начали умирать. Конечно, это естественный процесс, смертей Красная Пахра видела немало, но в четырехлетний периоде 1978 по 1981 год они, можно сказать, приобрели массовый характер. Вот далеко не полный перечень жителей поселка, ушедших в этот период: Роман Кармен (28.04.1978), Павел Антокольский (9.10.1978), Константин Симонов (28.08.1979), Алексей Каплер (11.09.1979), Владимир Масс (30.11.1979), Владимир Высоцкий (25.07.1980), Александр Котов (7.01.1981), Юрий Трифонов (28.03.1981). Их уход не просто обеднил прозу, поэзию, кинематографию, он послужил толчком к изменению атмосферы поселка, стал началом наследственных споров, разделения паев и участков между наследниками, массовой продажи дач. О своеобразном способе решения наследственных проблем Эдуардом Володарским мы уже говорили. Вскоре последовали претензии наследников Котова, Трифонова. Они сопровождались не самыми красивыми подробностями с ограблением дач ближайшими родственниками, полосканием «грязного белья» на заседаниях Правления, вызовами милиции. В итоге Троицкое отделение милиции перестало открывать дела, если стражи порядка узнавали, что инцидент связан с враждой наследников. Если разделение участков в первые 25 лет жизни поселка было большой редкостью, попадало на контроль соответствующей комиссии Моссовета, то потом оно стало делом привычным и неизбежным. Рекорд побил, пожалуй, драматург Юлий Чепурин. Мало того, что он в течение десяти лет враждовал со своим соседом Баклановым из-за неправильно поставленного забора и насаженных берез, которые по мере роста закрыли солнечный свет, нужный для соседнего сада Григория Яковлевича, он умудрился вусмерть переругаться и с сыном. Юлий Петрович пустил его жить на дачу, а тот перевез туда свою жену, тестя из Волгоградской области и тещу. Таким образом, Виктор Юльевич лишил отца места для совершения творческого процесса. Драматург написал заявление в местное отделение милиции, бравые охранники правопорядка пришли драматургу на помощь: выселили родственников сына по месту прописки.