Андрей Колесников - Путин. Стерх всякой меры

То есть надо, но не всех.

Под конец Андрей Макаров спросил:

— Владимир Владимирович, а совет можете дать?

— Но у нас же уже не Страна Советов, — пожал плечами премьер.

— Это правда. Но как адвокат, когда просят бесплатный совет… Но я даже не для себя… Дайте совет, что сказать людям там, когда вернемся, что здесь произошло и чего людям ждать! Вы это лучше всех знаете!

Андрей Макаров в конце разговора был особенно хорош. Причем для всех, а особенно для Владимира Путина.

— Главное, — ответил премьер, — что мы все с вами здесь собравшиеся искренне ищем такие пути решения проблем, перед которыми стоит вся страна и каждый конкретный гражданин России.

То есть люди должны терпеливо ждать от лидера «Единой России» и его единомышленников дальнейших успехов в этих поисках.

Глава ЦИК Владимир Чуров обратил мое внимание на то, что он усовершенствовал свой первый закон. Раньше он, как известно, звучал: «Путин всегда прав!»

— Теперь, — сказал Владимир Чуров, — мой первый закон звучит так: «Россия всегда права!»

Владимир Чуров не стал уточнять, изменился ли при этом дух, а не только буква закона.

Отвечая на вопрос, как идет политическая реформа и вписываются ли в нее обыски последнего времени у лидеров оппозиции, президент сказал:

— Поверите вы мне или нет, это другой вопрос. Но я узнал об этом из прессы… Если все проведено в рамках закона, то это нормально.

Во всех других случаях президент посоветовал обращаться в суд.

При этом он заявил, что должен гарантировать возможность реализации своих прав для всех граждан РФ вне зависимости от их должностного положения, но одновременно «должен гарантировать, чтобы все исполняли действующее законодательство».

Вряд ли кому-нибудь еще удавалось в такой сжатой форме побеспокоиться сразу обо всех участниках процесса.

Владимир Путин откликнулся на слова режиссера Карена Шахназарова, возмущенного случаем, когда пьяный водитель сбил на автобусной остановке пятерых детей и двух взрослых:

— Этот преступник, убийца сказал в разговоре с дознавателем: «Я делаю все, что хочу!» За некоторые вещи надо просто карать! Нам придется ужесточить законодательство (и уже в тот же день его начали ужесточать. — А. К.).

Ключевыми словами господина Путина в ответе на вопрос по поводу «закона Магнитского» и ответа на него Госдумы («закона Димы Яковлева») были последние:

— Я понимаю, что это эмоциональный ответ Государственной думы, но считаю, что адекватный.

Я спросил Владимира Путина, не стоит ли в честь Международного женского дня 8 Марта подписать УДО девушкам из Pussy Riot:

— В конце концов, они свою «двушечку» уже, можно сказать, отсидели.

— Это ведь зависит не от меня, а от законов и соответствующих процедур, — ответил Владимир Путин. — Я не хочу это комментировать.

Конечно. В такой-то светлый день.

На прямой линии Владимир Путин в очередной раз защитил Анатолия Чубайса, на которого в очередной раз напали:

— Заявить, что Чубайс преступник, — не по-честному, неправильно, и мы так делать не будем.

Алексея Навального он защищать не стал (это дело профессиональных адвокатов):

— Люди, которые борются с коррупцией, сами должны быть кристально чистыми… А если кто-то кричит: «Держи вора!» — это не значит, что ему позволено воровать… Я, кстати, обратил внимание прокуратуры, чтобы расследование по делу «Кировлеса» (где Алексей Навальный проходит обвиняемым. — А. К.) было совершенно объективным.

Вряд ли, кстати, после этих слов Владимир Путин и дальше сможет утверждать, что он не вмешивается в деятельность судов…

Под конец пошли вопросы, которые предвещали скорый конец прямой линии. Так, президент ответил, когда примут федеральный закон «О пчеловодстве», «защищающий покусанных граждан». Проблема оказалась, конечно, гораздо серьезней, чем можно было предположить.

Один участник селигерского форума попросил президента рассказать, что происходит с Алексеем Навальным:

— Арестовывают — отпускают, арестовывают — отпускают… — поделился он своими наблюдениями. — Есть слух, что последний раз это вы его выпустили. Есть слух, что это проект Госдепа США. Есть слух, что это проект команды Медведева… Скажите положа руку на сердце: это ваш проект?

Жалко, что та четверть людей, которая к этому моменту разбрелась по лагерю, не услышала ответа.

— Каждый человек если и является чьим-то проектом, то только своих родителей… — заявил Владимир Путин. — Мне показалось странным, не спорю, что один из фигурантов этого дела, пойдя на сделку со следствием, получил 4,5 года условно (очевидно, следствие теперь будет оправдываться, что именно столько потому и получил, что пошел на сделку. — А. К.). А второму фигуранту, которого вы упомянули (называть господина Навального по фамилии Владимир Путин, по понятным причинам не стал: зачем будить лихо, пока оно спит? — А. К.), суд вломил пять лет реально.

Господин Путин добавил, что люди (вернее, избиратели. — А. К.) должны оценить, «можно тем или иным гражданам доверять». «Посмотрим в ходе кампании», — закончил президент.

Таким образом, выяснилось, что не исключено: если ему показалось странным, что господину Навальному дали пять лет, то суду показалось после этого странным не выпустить его обратно на волю.

Правозащитница Елена Тополева-Солдунова предложила президенту от имени всех остальных правозащитников отменить (в законе об НКО) слово «агент». Это предложение до сих пор звучало множество раз. Но судя по всему, именно это слово нравится Владимиру Путину больше всего: придраться к нему невозможно (это калька с английского из американского законодательства), а звучит обидно, таким образом цели своей достигает.

Идея бывшего судьи Сергея Пашина о том, что российская судебная система, мягко говоря, оставляет желать лучшего, не произвела впечатления на президента:

— В Италии на семь лет осудили ученых, которые не предсказали землетрясения! Семерку влупили!

То есть следует понимать разницу: «двушечку» могут «влепить», а «семерку» — только «влупить».

Владимир Путин выступил на Всероссийском съезде судей перед семью сотнями делегатов из высших российских судов, федеральных судов общей юрисдикции, арбитражных, военных судов. Он рассказывал судьям про их жизнь, и в этих рассказах было то, в чем они сами боялись себе признаться и вряд ли решались говорить вслух. Так, они узнали, что «растет качество судопроизводства, повышается доверие людей к правосудию и к судебному корпусу».