Андрей Колесников - Путин. Стерх всякой меры

То есть премьер в конце концов оказался все-таки в курсе подробностей митинга на проспекте Сахарова.

— Владимир Владимирович, — услышал господин Путин, — вчера произошли кадровые перестановки в правительстве. Скажите, пожалуйста, будут ли до президентских выборов еще какие-то назначения и почему было решено вот эти назначения, отставки провести сейчас, перед Новым годом, а не ближе к марту?

— Это кто сделал? — переспросил премьер.

— Президент…

— Вот вы у него и спросите.

Владимир Путин все-таки не был намерен говорить на эти темы по существу. Журналистские вопросы не очень нравились ему, и он этого уже не скрывал.

В руках у него уже был бокал шампанского, он бы лучше выпил с журналистами и, может, даже поговорил бы о чем-то вечном. Например, о поставках газа в Турцию.

Но у большинства журналистов в руках все еще были блокноты. Тем более что один бокал уже разбился под радостные восклицания и горестные взгляды собравшихся.

— А вот какой подарок под елку для всей страны вы бы положили… или это сюрприз? — последовал очередной вопрос.

— Честные выборы президента в 2012 году.

То есть это и правда будет сюрприз.

Я спросил премьера, трудно ли ему расставаться с Белым домом или он еще от Кремля отвыкнуть не успел.

— Я еще никуда не… Вы меня выгоняете отсюда?! — И я подумал, что и этот вопрос останется неотвеченным. А зачем, если можно ответить и так?

Но неожиданно Владимир Путин ответил, причем, по-моему, искренне:

— Вообще, мне нравится эта работа. Надо сказать, она очень конкретная. Безусловно, правительство несет ответственность за социально-экономическое положение в стране, напрямую отвечает, прямо у печки, что называется, стоит. Но в этом есть определенный драйв, когда ты понимаешь, что это личная ответственность. И, конечно, в период, когда кризис только разворачивался, было тревожно, когда я говорил и говорил сознательно — все-таки очень много было факторов неопределенности, все просчитать было невозможно, — но я все-таки, если помните, сказал: обещаю, что шока 1998 года не будет. Но было столько факторов неопределенности, что со стопроцентной уверенностью сказать это было довольно сложно, проговорить вслух. Но я это сказал, и я очень рад тому, что сделал так, как сказал. Я к чему? В правительстве очень много таких вещей, которые требуют непосредственного, прямого участия и прямой ответственности. Мне такая работа нравится.

Встреча на этом закончилась, а я не понял только одного: он что, остается, если ему эта работа так нравится?

Или будет все же заниматься нелюбимой?

Николя Саркози признался потом, что приезд в Ново-Огарево стал причиной первого его появления на глазах журналистов с тех пор, как он проиграл президентские выборы. Казалось, господину Саркози приятно внимание прессы: он соскучился по нему и даже сказал:

— Я вижу, наша встреча вызывает интерес!..

— Спасибо прессе за это! — мгновенно отреагировал господин Путин, и прессу попросили покинуть Малую столовую резиденции в Ново-Огарево.

Главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов цитировал слова финского премьер-министра на Гайдаровских чтениях — насчет того, что хоккеисту надо быть не в том месте, где шайба, а в том, где она окажется через несколько мгновений.

— Он просто молодец! — произнес Алексей Венедиктов.

Совет между тем не понравился Владимиру Путину:

— Да он издевается над нами! Они у нас в последнее время в хоккей выигрывают, и он специально выбирает те виды спорта для сравнений, где они победители!

Больше всего, рискну предположить, Владимиру Путину не понравился совет играть на опережение. Он же и сам знает, как, где, с кем и во что играть.

Господин Венедиктов вспомнил про только что созданную Лигу избирателей.

— Вот они не все вас любят! — сказал он премьеру.

— То есть кто-то все-таки любит, — извлек из его слов нужный смысл Владимир Путин.

— Их надо приглашать к диалогу, — предложил Алексей Венедиктов, который, похоже, сейчас уже выступал как посредник между властью и оппозицией (за лавры посредника сейчас бьются и бывший министр финансов Алексей Кудрин, и уполномоченный по правам человека Владимир Лукин, и многие другие люди).

— А мы их приглашаем. Было вручение правительственных премий в области журналистики. А они не приходят, — пожал плечами премьер. — Не пришли! У вас на сайте («Эха Москвы». — А. К.) я увидел один комментарий: «За Путина голосует быдло! А статью его я и не читал!» Это что за отношение к гражданам страны?! И не один раз приглашали некоторых!.. Я приглашаю — они не приходят.

И премьер добавил, что он, например, любит писателя Акунина (похоже, без взаимности).

— Он, насколько известно, этнический грузин, — продолжил премьер. — Он мог не воспринимать действия России в южноосетинском конфликте. Но наших людей убивали там! А что нам надо было делать?!

Перед нами сейчас был оправдывающийся Владимир Путин, зрелище, прямо скажем, нечастое:

— Это же не мы нарушили договоренности в международных правовых документах! А система ПРО? Для нас небезразлично, где появятся элементы этой системы. В Грузии? Тогда мы должны будем нацелить наши ракеты на Грузию? А что же нам остается делать?! Да со всеми мы готовы дискутировать!..

Владимир Путин признался, что редко читает газеты, слушает радио, смотрит телевизор. Времени-то нет! Но недавно наткнулся на одну радиостанцию, по несчастливой или, наоборот, счастливой случайности это оказалось «Эхо Москвы». В тот момент у Владимира Путина было, видимо, хорошее настроение, потому что в первые январские деньки он оказался с Дмитрием Медведевым в Сочи и даже на лыжах покатался. А потом вот включил в машине радио. И что же он услышал?

— Я даже не знал, что это ваша радиостанция! Там такая бредятина была! Разговаривают эксперты и говорят, что для нас не важно, на каком расстоянии от России будут стоять противоракеты! Да как же это не важно?! Я потом лежал в кровати и думал: эти люди называют себя экспертами, и они, наверное, понимают суть вопроса на самом деле. И я думал: это ведь не информация, это обслуживание интересов одной страны… Вообще, это неприлично. Мне так кажется! — с неожиданной улыбкой закончил премьер.

— Вы за кого будете голосовать? — вдруг спросил он.

— Я с 1996 года не голосую, — ответил Алексей Венедиктов.

— Да вы, похоже, обиделись?

— Я? Да, я обиделся, — признался главный редактор «Эха Москвы».

— А зря, — заключил премьер. — Я же не обижаюсь, когда вы меня на вашей радиостанции поливаете поносом с утра до вечера!

— Да я пошутил. Я не обиделся, — произнес господин Венедиктов.

— А я не шучу, — закончил эту дискуссию господин Путин.