Георгий Агабеков - ГПУ

Агентурный отдел (наружное наблюдение) — АГО. Это тоже один из самых важных и существенных отделов. На обязанности его лежит разработка получаемых заданий от информационного отдела для установления так называемого наружного наблюдения, наблюдения на улице за указанными в заданиях лицами. Фактическое наблюдение осуществляется секретными сотрудниками, сексотами, вербуемыми из всех слоев населения. Кадры сексотов пополняются добровольцами, причем преимущество отдается комсомольцам. Эти сотрудники выдают такие же точно обязательства, как и все сотрудники ЧК. Надо отметить, что все сотрудники «секретные» как информационного, так и агентурного отделов называются на жаргоне чекистов «пассивными» сотрудниками, в противоположность более высококвалифицированным, которые называются «активными» и внешним отличительным признаком которых служит специальное удостоверение личности.

Начальник агентурного отдела Домбровский тоже тепло приветствовал меня и, познакомившись с моим досье, назначил меня уполномоченным секретной группой номер 1.

Что такое уполномоченный группой?

Заинтересовавшись каким-нибудь сведением, полученным от информационного отдела, начальник секретно-оперативного управления передает его для разработки начальнику агентурного отдела, последний же передает задание уполномоченному группы. Я был именно уполномоченным группы, и в моем распоряжении для разработки полученных заданий находились секретные сотрудники. Они комплектовались главным образом из комсомольских организаций, но иногда вербовались и со стороны, так, например, у меня были, кроме комсомольцев, один бывший офицер и бывший жандармский чиновник. Задания получались мной непосредственно от начальника отдела, а я уже по своему усмотрению назначал для исполнения их того или другого из секретных сотрудников. Они значились у меня по номерам и кличкам. Сам я работал под псевдонимом

Рокуа. Вообще все чекисты работают под псевдонимами. Группа моя, где я был уполномоченным, находилась довольно далеко от отдела, в другой части города, и помещалась на особой конспиративной квартире. Каждый вечер я получал там донесения от каждого из моих секретных сотрудников, составлял ежедневные сводки и представлял их начальнику отдела или его помощнику. Работа секретного сотрудника агентурного отдела заключалась в том, что, получив задание вести наблюдение за определенным лицом, он должен был, во-первых, установить наблюдаемое лицо, то есть найти его по данным ему сведениям, и, во-вторых, с момента установки его следить за ним негласно, запоминая все, что делает наблюдаемое лицо и что делается вокруг него, не выпуская его из виду. После окончания наблюдения секретный сотрудник рапортом доносит о результатах наблюдения уполномоченному группы. Велась же эта работа главным образом среди грузинских меньшевиков, активно работавших против советской власти, среди офицерства, духовенства, иностранцев, нэпманов и пр. Благодаря работе секретных сотрудников в распоряжении уполномоченных всегда имелись сведения не только об антибольшевистских деятелях, но даже о самих сотрудниках ЧК.

Агентурный отдел, помимо своих задач по наружному наблюдению и по осведомлению о деятельности каждого чекиста, выполняет и задания совершенно секретного характера, как, например, секретные аресты, допросы и расстрелы.

При этом же отделе находится секретный подвал, где и были случаи расстрелов обвиняемых. Застенки ЧК, насколько мне известно, уже не раз описывались в эмигрантской и иностранной печати. В представлении большинства это мрачные подвалы, оборудованные чуть не усовершенствованными аппаратами для пыток… Я не берусь говорить о всех ЧК России, но что касается ЧК Грузии, которую я описываю, то там действительность была одновременно и проще и ужаснее всех самых фантастических представлений. Проще потому, что, конечно, там не было никаких современных усовершенствований. Ужаснее потому, что трудно вообразить себе нечто более мрачное, потрясающее, чем секретный подвал ЧК Грузии. Как я писал уже выше, агентурный отдел помимо своих прямых задач выполнял еще задания совершенно секретного характера, и именно при нем находился секретный подвал. Однако при царящей в ЧК конспирации лишь очень ограниченный круг сотрудников ее имел к нему доступ.

Здесь кстати будет сказать несколько слов об этой конспирации. Агентурный отдел находился не в самом здании ЧК, а в особом помещении в некотором отдалении от нее. Вход к нам в отдел был строжайше воспрещен всем сотрудникам ЧК, кроме председателя, его заместителя и начальника секретно-оперативного управления. В свою очередь, сотрудники агентурного отдела должны были избегать частого посещения здания ЧК, и, таким образом, только после того, как я был повышен и назначен на должность сотрудника для поручений агентурного отдела, для меня открылась вся картина работы ЧК.

Мой переход на другую должность совпал с назначением нового начальника агентурного отдела, известного чекиста Михаила Мудрого (псевдоним).

Человек с высшим образованием, беспринципный, жестокий до мелочей, пьяница и развратник, он был как бы создан для своей роли. Я знал его еще по Баку, где он работал в особом отделе Н-й армии, отличившись в неделю «экспроприации ценностей у буржуев» тем, что присвоил себе кое-что из того, что должен был сдать. Делал это он, по его словам, потому, что не мог явиться к своей возлюбленной, не принеся ей чего-нибудь в подарок. В настоящее время он исключен из партии за целый ряд злоупотреблений в хозяйственных учреждениях, где он последнее время работал.

Мои функции сотрудника для поручений заключались в том, что я контролировал работу уполномоченных групп и был связью между агентурным отделом и коллегией ЧК, и, таким образом, я имел доступ повсюду. Расскажу о нескольких характерных случаях, которые мне пришлось наблюдать. Начну с «работы» агентурного отдела. Как-то Мудрый, начальник отдела, проходя по проспекту Руставели (главная улица в Тифлисе, бывший Головинский проспект), обратил внимание на шедшего впереди него гражданина. Мудрый насторожился, подошел к нему, всмотрелся и сейчас же узнал в нем одного из разыскиваемых ЧК меньшевиков. Ни слова не говоря, Мудрый показал ему удостоверение ЧК, предложил ему подняться с ним «наверх», то есть в ЧК. Меньшевик до такой степени растерялся, что, не сказав ни слова, пошел с ним к нам в отдел и сейчас же был посажен в секретный подвал.

Нужно сказать, что порядок препровождения арестованных в агентурный отдел резко разнится от арестов в общем порядке, производимых ЧК. В этом последнем случае привод арестанта соответствует более или менее общему приводу арестованных. Обыкновенных арестованных приводят, обыскивают, регистрируют, иногда вскользь допрашивают и сажают в камеру. Если арестованный, по мнению следователя, «важный», то его сажают в одиночную камеру, короче говоря, из арестованного не делают секрета. Имя его заносится в регистрационные книги ЧК, его выдают чекисты и т. д. Но совсем другое дело, когда приводят арестованного прямо в агентурный отдел. Здесь все облечено в строжайший секрет. Арестованного приводят непосредственно в агентурный отдел, на входных дверях которого витает надпись: «Оставь надежду всяк сюда входящий…»