Георгий Агабеков - ГПУ

Убийство это произвело потрясающее впечатление на тифлисских жителей. На другой же день Чрезвычайная комиссия начала арестовывать всех дашнаков (армянская партия националистов Дашнакцютюн). Был пущен слух, что дашнаки убили турецкого министра, мстя ему за резню армян во время Европейской войны. Этим слухам верили, ибо допускали месть армян, а жители восхищались убийцей, который, убив троих турок на улице почти у дверей ЧК, легко сумел скрыться! Спустя некоторое время ЧК освободила часть арестованных дашнаков, а остальных, придравшись к случаю, сослала в Соловки. Такая легкая мера наказания показалась нам странной и подозрительной. Интересоваться и разузнавать о подробностях этого убийства, которое формально нас не касалось, было небезопасно даже для сотрудников ЧК, и постепенно мы стали забывать об этом, и только уже совсем недавно я узнал истинную суть этого таинственного дела.

В Тифлисе, перед отъездом за границу, я виделся с товарищем Эджибия, видным чекистом, председателем Батумского ГПУ.

Разговаривая с ним и вспоминая прошлую нашу работу, мы коснулись и этого таинственного дела. И вот Эджибия сообщил мне, что Джемаль-паша был убит известным бандитом Лобадзе, стрелявшим по поручению ЧК Грузии, по предписанию из Москвы, произведшей этот террористический акт. Зачем нужно было убивать турецкого министра, я не знаю, так же точно, как не знает этого и Эджибия. Но в чекистских сферах были две версии об этом.

Одни говорили, что Джемаль-паша был противником советской власти и что поэтому его убили. Другие же утверждали, что он был противником союза советской России с Турцией и был неугоден самому Кемаль-паше и что убит он по настоянию самих турок-кемалистов. Но самое замечательное в этой истории то, что убийца его, бандит Лобадзе, который «удачно» провел операцию, как это выяснилось впоследствии, был расстрелян в здании ЧК. А это произошло так: Лобадзе, которого я знал лично, был старый политический безразличный бандит, знаменитый своими террористическими актами еще при царском режиме.

При советской власти он попал в фавор, жил на свободе и считался у большевиков «заслуженным каторжником». ЧК очень часто обращалась к его услугам. Он был храбр, смел, замечательный стрелок, что видно из того, как метко он застрелил троих людей, убив их из маузера.

Лобадзе было обещано, кроме денежного вознаграждения, еще и устройство его на командную должность. Когда же он выполнил возложенное на него поручение убить Джемаль-пашу, ему хорошо было заплачено, но должности он не получил. Он неоднократно напоминал председателю ГПУ о себе и как-то имел неосторожность намекнуть на то, что «кое-что знает». Однажды его пригласили прийти в ЧК на заседание коллегии, где будто бы будет разрешаться вопрос о его назначении на ответственную работу. Лобадзе, старый террорист, подпольщик, гордившийся своим прошлым, знающий людей, не доверявший, как он сам выражался, даже своей правой руке, на этот раз поверил и пошел на заседание коллегии… больше он оттуда не выходил. Его расстреляли, когда он входил в здание ЧК Грузии. Кто бы он ни был по своему прошлому, он оказал ЧК много услуг, часто исполняя ее кровавые поручения. Правда, он, не занимая никакой определенной должности в ЧК, был со всеми чекистами в лучших отношениях. Так, он был дружен с самим председателем ЧК. И все-таки, когда он перестал быть им нужен и стал опасным свидетелем, его расстреляли.

Я думаю, читателю будет небезынтересным познакомиться с тем, как ликвидируются в советской России разного рода антибольшевистские организации. Опишу один такой случай, который произошел на моей памяти. Я сознательно, по понятным причинам, не буду называть пункт, в котором имел место этот случай.

В одном из городов, расположенных по Кавказскому побережью Черного моря, создалась, конечно, нелегальная боевая офицерская организация, во главе которой стоял один полковник, которого я назову лишь одной буквой N. У него была дочь замужем за одним офицером. Это была энергичная, властная женщина, типа «мать-командирша», обладавшая колоссальной памятью и хорошо ориентировавшаяся в наименованиях воинских частей и их командного состава. Местная ЧК по донесениям информаторов узнала о возникновении этой организации, но, имея в виду накрыть всю организацию целиком, предварительно установила негласное наблюдение за членами ее. Таким образом, наблюдение было установлено чисто наружное, о характере какового выше я уже говорил. Но для того, чтобы выяснить всю сущность этой организации, необходимо было установить как ее внутренние, так равно и заграничные связи. Конечно, одно только наружное наблюдение не могло осуществить всецело задач ЧК, и для этого необходимо было завербовать кого-либо из членов этой организации, но это им не удалось, и тогда начальник местного отдела ЧК, некто Борых, решил ввести в эту организацию своего человека. За неимением в своем распоряжении ни одного бывшего офицера, который мог бы сыграть роль такого шпиона-провокатора, Борых потребовал из штаба армии (из особого отдела его), находившегося в другом городе, специального агента, подходящего для этой роли. Таковым оказался некто Владимир Больцман, которому и была поставлена эта задача. Но Больцман совершенно не имел представления о нравах, обычаях офицерской среды, и поэтому он должен был в течение одного месяца готовиться к роли кадрового офицера, прежде чем приступить к делу. Ему необходимо было приобрести с внешней стороны офицерский лоск и манеры, чтобы как-нибудь не выдать своего «пролетарского происхождения».

Больцман повел игру тонко. Прибыв в данное место и явившись к Борыху, он нелегально остановился на весьма законспирированной квартире местного ЧК. Там он совместно с Борыхом разработал весьма сложный план дальнейших действий. Затем началась наука приспособления себя под офицерскую среду. Он получил от Борыха целую серию разных подложных документов, устанавливавших, что он в качестве офицера одного из гвардейских полков командирован с тайной миссией в центр организации, возглавляемой полковником Н., для установления деловой связи этой же организации с таковыми же за границей.

И вот «отшлифованный» Больцман явился к полковнику Н. и, предъявив ему упомянутые выше удостоверения, сообщил ему о своей тайной миссии и просил укрыть его от агентов ЧК, так как он-де нелегальный… Нечего и говорить, что сфабрикованные в канцелярии ЧК документы были подделаны артистически и что поэтому полковник Н. принял его, что называется, с распростертыми объятиями, и Больцман был проведен в самый центр организации и сразу начал входить в курс самых конспиративных дел, связей, сношений и задач… И он начал «работать». Уже через несколько дней он в секретном донесении информировал Борыха о всех сделанных им шагах и достигнутых успехах. Само собой, что Больцман находился все время в самых оживленных сношениях с Борыхом, от которого и получал все необходимые инструкции и задания. Так продолжалось в течение некоторого времени. Но разочарование!.. По данному сигналу были произведены аресты и вместо ожидаемого «полного улова» в сетях оказалось только два члена комитета, все остальные успели скрыться…