Иван Майский - Воспоминания советского посла. Книга 2

В подтверждение своих добрых намерений Колвил тут же передал нам новый меморандум министерства торговли, датированный 26 января 1933 г. Он состоял из пяти пунктов и занимал около трех с половиной страниц на машинке. Центральным пунктом меморандума был вопрос о платежном балансе между СССР и Великобританией, подробно освещенный во 2 и 3-м пунктах. Здесь, ссылаясь на приложенные к меморандуму цифры советско-английской торговли за 1928-1932 гг., министерство торговли констатировало его крайнюю пассивность для Англии и заявляло, что «существенным условием всяких будущих торговых взаимоотношений и всякого успеха в расширении англо-советской торговли является изменение такого положения». Английская сторона поэтому предлагала советской стороне, чтобы «на будущее время ценность заказов на британские продукты и товары, размещаемые советским правительством в нашей стране, по своей ценности соответствовала ценности советских продуктов, продаваемых в нашей стране». В качестве базиса для исчисления этой ценности английская сторона предлагала брать средние цифры советско-английской торговли за три предшествующие года. Далее меморандум подчеркивал, что пассивность платежного баланса для Англии усугубляется еще благодаря следующему обстоятельству: в то время как СССР продает свои продукты в Англии преимущественно за наличные, Англия продает свои продукции СССР большей частью в кредит. Ввиду всего указанного указанного английская сторона выражала желание добиться «быстрого уменьшения неблагоприятного баланса в нашей торговле с Советской Россией» и «скорейшего перевода покупок в нашей стране с кредитного баланса на базис покупки за наличные».

Далее следовал 4-й пункт, который гласил следующее: «Известная степень соглашения по вопросам, затронутым в предшествующих пунктах (т. е. по вопросам платежного баланса. — И. М.) , а также в отношении шагов, которые должны быть приняты для обеспечения приблизительного равновесия платежей между обеими странами, сделает для британской делегации возможным выдвинуть предложения по формулировке тех положений, которые гарантировали бы безопасность советской торговли, поскольку это совместимо с интересами английских производителей и с обязательствами Правительства Его Величества в отношении канадского правительства но вопросу о преференциях, предоставленных оттавским соглашением».

Это звучало очень двусмысленно и открывало широкое поле для всякого рода неприятных сюрпризов в будущем, но все-таки ясно говорило о том, что британское правительство наибольшее значение придает вопросу о платежном балансе. Из пункта четвертого вытекало, что соглашение по вопросу о наибольшем благоприятствовании оно ставило в зависимость от соглашения о платежном балансе. Такая концепция нас вполне устраивала, ибо по вопросу о платежном балансе, как о том упоминалось выше, мы готовы были пойти навстречу английской стороне.

5-й пункт меморандума не представлял большого интереса, ибо он касался различных деталей по вопросу об использовании британского тоннажа.

Быстро пробежав тут же на заседании меморандум английской стороны, я про себя подумал: «Если у англичан нет еще каких-либо камней за пазухой, то нам нетрудно будет скоро договориться».

Едва я успел сказать, что советская делегация тщательно изучит меморандум и даст свой ответ на следующем заседании, как с английской стороны на нас посыпались новые и уже гораздо более неприятные документы. Их было три, и касались они вопросов, не имеющих никакого отношения к торговым переговорам.

Первый документ гласил следующее:

«Правительство Его Величества в Соединенном Королевстве напоминает Советскому правительству, что имеются долги и претензии как правительственные, так и частные, неоплаченные им; что наличие этих долгов и претензий было несколько раз признано Советским правительством; что их удовлетворение было одним из условий возобновления дипломатических отношений между обоими государствами в 1929 г. [46]и что переговоры по данному вопросу, происходившие в 1930 и 1931 гг., были прекращены ввиду настояния Советского правительства о предоставлении ему финансовых возможностей как предварительного условия для рассмотрения компенсаций по любой категории претензий. Правительство Его Величества в Соединенном Королевстве считает необходимым подтвердить, что оно продолжает поддерживать обе категории претензий — свои собственные и своих подданных.

Правительство Его Величества верит, что Советское правительство все еще проникнуто желанием, выраженным им в предыдущих случаях, урегулировать путем переговоров этот вопрос на справедливой основе при первой возможности. Оно считает, что переговоры в целях заключения постоянного договора о торговле и мореплавании должны сопровождаться удовлетворительным разрешением вопроса об этих долгах и претензиях. Поэтому оно рассматривает всякое торговое соглашение, которое впредь до того может быть заключено, как соглашение, имеющее временный и переходный характер в ожидании окончательного урегулирования данного вопроса».

Итак, это старое привидение вновь выползло на свет божий! На 16-м году Октябрьской революции оно было, конечно, куда менее опасно, чем в период гражданской войны и интервенции, но все-таки его появление за столом торговых переговоров было крайне неприятно. Практическая разница между постоянным торговым договором и временным тортовым соглашением не так уж велика, однако с политической точки зрения она имела в то время значение. Постоянный торговый договор, да еще подписанный консервативным правительством Англии, несомненно, способствовал бы дальнейшему укреплению международного положения СССР, а в 1933 г. мы не могли пренебрегать такими вещами.

Теперь из меморандума, врученного нам 9 февраля, становилось совершенно ясным, что английское правительство решительно возражает против нашего требования, — и притом по каким причинам? Из-за неразрешенного старого спора о долгах и претензиях! Это было похоже на провокацию!

Забегая несколько вперед, скажу, что вскоре после получения только что цитированного меморандума я имел по этому поводу большой разговор с Саймоном. Мы долго спорили о том, каким должно быть наше будущее торговое соглашение — постоянным или временным. Каждый остался при своем мнении. Но в заключении Саймон, желая поставить точку, примирительно сказал:

— Вы придаете слишком большое значение этому вопросу. Он не стоит того. У нас, англичан, есть поговорка: ничто так не постоянно, как временное.

При всей моей неприязни к Саймону, должен признать, что министр иностранных дел оказался прав. Прошло уже 30 лет с момента подписания временного торгового соглашения, о котором велись тогда переговоры, а между тем оно еще до сих нор остается в силе, и только теперь как будто бы назревает возможность заменить его постоянным договором о торговле и мореплавании.