Иван Майский - Воспоминания советского посла. Книга 2

Иными словами, Саймон и его коллеги все еще исходили из концепции Овия о близости краха Советского правительства. Их ждало жестокое разочарование. 22 апреля, через три дня после объявления эмбарго, Наркомвнешторг опубликовал следующий приказ:

«На основании постановления СНК СССР от 20 октября 1930 г. «Об экономических взаимоотношениях со странами, устанавливающими ограничительный режим для торговли с СССР», народный комиссар внешней торговли издал приказ, предусматривающий следующие меры в отношении торговли с Англией:

1. Воспрещение внешнеторговым организациям выдавать в Англии заказы и производить в этой стране какие бы то ни было закупки.

2. Воспрещение Совфрахту фрахтовать суда, плавающие под английским флагом.

3. Введение ограничительных правил для английских грузов, следующих транзитом через СССР.

4. Максимальное сокращение использования английских портов и баз для транзитных и реэкспортных операций Союза.

Меры эти остаются в силе на все время действия эмбарго, наложенного 19 апреля на ввоз в Англию основных статей советского экспорта» [59].

Таким образом, на английское эмбарго СССР ответил своим контрэмбарго. На следующий день, 23 апреля, Озерский и два его заместителя демонстративно уехали в Москву, однако аппарат торгпредства и советских торговых организаций в Лондоне пока решено было сохранить.

Торговые отношения между СССР и Англией были полностью разорваны.

Не подлежало сомнению, что начавшаяся торговая война имела для СССР серьезное значение. Конечно, о катастрофе не могло быть и речи, однако неудобства и трудности были налицо. Английское эмбарго создавало задержки в получении столь нужного для нашей индустриализации оборудования из-за границы. Потеря британского рынка резко сокращала валютные ресурсы СССР, что в обстановке мирового экономического кризиса трудно было компенсировать на других рынках.

Правда, советская система с ее плановым хозяйством и монополией внешней торговли сильно облегчала нашей стране борьбу с неожиданно возникшими трудностями. Одним из ярких проявлений этого был тот характерный факт, что, несмотря на эмбарго, Советское правительство продолжало аккуратно платить по всем своим обязательствам английским фирмам.

Тем не менее разрыв торговых отношений с Великобританией являлся для Советского Союза весьма неприятным событием. Советское правительство было готово пойти на ликвидацию конфликта, но при непременном условии: суверенность Советского государства должна была быть сохранена во что бы то ни стало.

Гораздо серьезнее были последствия эмбарго для Англии. Мировой экономический кризис продолжал свирепствовать, и борьба различных капиталистических стран, групп капиталистов и отдельных капиталистов за рынки приняла характер еще более острый, чем обычно. Это обнаружилось сразу после разрыва англо-советских экономических отношений. Прокламация об эмбарго была обнародована 19 апреля 1933 г., а уже 1 мая корреспондент «Дейли геральд» из Парижа сообщал:

«Французская промышленность получает огромные выгоды в результате британского эмбарго на русский импорт».

5 мая германское и Советское правительства обменялись ратификациями в связи с продлением срока действия пакта 1926 года о ненападении и нейтралитете.

7 мая между Италией и СССР было подписано новое торговое соглашение, гарантирующее принцип наибольшего благоприятствования и обеспечивающее выгодные кредитные условия для размещения советских заказов в Италии.

Аналогичные сообщения ежедневно приходили в Лондон из разных концов капиталистического мира. Империалистические противоречия выступали с полной обнаженностью и заставляли не только широкие массы пролетариата, страдающего от безработицы, но и значительные группы буржуазии, заинтересованные и торговле с СССР, сожалеть об антисоветском курсе британского правительства и выступать против политики эмбарго.

Правда, консервативная печать — «Таймс», «Дейли телеграф», «Дейли мейл» и др. — превозносила эмбарго как акт государственной мудрости и морального благородства, якобы имеющий своей единственной целью освобождение двух осужденных британских граждан. В течение нескольких дней в правительственных кругах также шли «оптимистические» разговоры о близкой капитуляции Советского правительства и о вытекающих отсюда общеполитических выводах. Именно в эти дни какие-то уличные хулиганы разбили окно в советском посольстве (против чего был заявлен протест нотой от 25 апреля), а другие, гораздо более высокопоставленные хулиганы демонстративно не пригласили меня на большой прием, устроенный Саймоном в честь честь уходившего в отставку старшины дипломатического корпуса французского посла де Флерио, на что М. М. Литвинов ответил той же монетой, демонстративно не пригласив английского поверенного в делах в Москве Стренга на устроенный им большой дипломатический прием. Однако оптимизма британского правительства хватило ненадолго.

В начале мая стало совершенно очевидно, что попытка Англии с помощью эмбарго поставить СССР на колени полностью провалилась. Торнтон и Макдональд продолжали сидеть в тюрьме. Размещение советских заказов в Англии прекратилось, что поставило целый ряд крупнейших британских фирм в тяжелое положение. Торговля СССР с Германией, Францией и другими странами стала расширяться за счет Англии. Вместе с тем Советское правительство с выдержкой и достоинством выжидало результатов естественного хода событий, не проявляя ни торопливости, ни волнения в связи с торговой войной между Англией и СССР. Все шло не так, как предполагали Саймон и Овий. Банкротство политики «большой дубины» с каждым днем становилось все яснее. Это подрывало престиж правительства и стимулировало рост оппозиции против его линии поведения.

Действительно, уже 8 мая 1933 г. муниципалитет Кардифа обратился к правительству с настоятельной просьбой отменить эмбарго. 15 мая федерация машиностроительной и судостроительной промышленности приняла резолюцию с требованием немедленного возобновления торговых отношений С СССР. 16 мая либеральная федерация женщин, единогласно решила выступить против разрыва экономических отношений между Англией и СССР. 25 мая лейбористская конференция женщин сурово осудила позицию британского правительства и потребовала безотлагательной отмены эмбарго. 7 июня кооперативный конгресс от имени 8 млн. своих членов вынес постановление, которое заканчивалось словами: «Конгресс требует от правительства немедленной отмены эмбарго, заключения нового торгового соглашения с СССР и гарантии долгосрочных кредитов по советским заказам для облегчения расширения англо-русской торговли».